* * *
В отношении стоимости гостиничных номеров Камаль Нури тоже оказалсяправ. Самый дешевый номер (в котором дверная ручка моментальноотваливается, если вы слишком сильно дернете за нее) стоит 110 крон вдень. Но дороги не только номера. Я разменял египетский фунт, который уменя был с собой, и решил купить кое-какую мелочь: кусок мыла и ремень.Но от ремня пришлось отказаться. Он стоил 46 крон.
Зато нигде я не видел такого разнообразия товаров, как в Джидде. И всетовары наивысшего качества! Здесь и роскошные позолоченные кресла по 2тысячи крон за штуку, и золотые тарелки, и прекрасные часы, и шелк,привезенный прямо из Китая, и тончайшие заморские пуховые платки (вкоторые местные торговцы еще добавляют золотые нити), и электрическиевелосипедные гудки. В магазинах игрушек вы найдете такой богатый выборзаводных автомобилей, электрических поездов и кукол, умеющих говоритьпо-арабски "мама" и "папа", какого нет даже в крупнейших магазинах США.
По улицам движется непрерывный поток великолепных машин, лишь у таксинемного обшарпанный вид, но вы не увидите ни одной модели более чемдвухлетней давности.
Чтобы перейти улицу, приходится ждать пять, а то и десять минут. Обгонздесь запрещен, движение одностороннее, и поэтому машины движутсяровными и плотными рядами.
В Саудовской Аравии любят роскошь и комфорт. Почти все машиныоборудованы кондиционерами. Даже пожилые люди ездят на разноцветных, какпопугаи, велосипедах с золочеными рулями, тремя звонками и двумяпозолоченными электрическими гудками. Щегольское седло обшито бахромой,словно оно не на обычном велосипеде, а на ковбойской лошади изГолливуда, сумка под седлом сделана из кожи, раскрашенной в пятьразличных цветов. На переднем щитке укреплены два боковых зеркала. Крометого, велосипеды снабжены множеством всяких флажков и дюжиной пивныхэтикеток между спицами переднего колеса, которые поставляют для рекламысвоих предприятий пивные компании. (Коран строжайшим образом запрещаетправоверным потребление спиртных напитков, и, откуда здесь взялосьстолько пивных заводов, известно только аллаху.)
Старые дома, которые в результате многовекового чужеземного владычествапочти все носят отпечаток древнетюркского стиля, теперь быстро уступаютместо новым железобетонным зданиям, причем роскошь и монументальностьстараются в какой-то мере восполнить однообразие и отсутствиенационального колорита. Конечно, предпринимаются попытки украсить этиздания арками и стрельчатыми окнами в древнетюркском стиле, но выглядитвсе это как жалкое подражание чужим образцам и по существу противоречиткак традиционному национальному стилю, так и современномуфункционализму. Но старая часть города по-прежнему состоит изживописных, как театральные кулисы, домов с закрытыми балконами, именнотакими, по нашим представлениям, должны быть дома в Саудовской Аравии.
* * *
Официальной столицей Саудовской Аравии является Эр-Рияд, которыйрасположен в восьмистах километрах от Джидды, в самом сердце пустыни. Нопоскольку Джидда находится на побережье Красного моря и гораздо лучшесвязана с внешним миром, в нее постоянно перебирается все больше ибольше государственных учреждений. Здесь стоит и огромное зданиеминистерства иностранных дел, потому что иностранные дипломаты инемногие иностранные предприниматели, приехавшие в Саудовскую Аравию,живут в Джидде.
В Джидде находится резиденция короля Сауда - целый комплекс дворцов,окруженный километровой стеной. Кроме королевского дворца здесь высятсядворцы некоторых его жен.
У наследного принца Фейсала в Джидде есть очень большая вилла, которая,правда, имеет почти спартанский вид по сравнению с дворцами городскихбогачей.
* * *
По прибытии в Джидду я прежде всего добился разрешения фотографировать.Я хитро намекнул, что хочу пойти в город и купить новый фотоаппарат.Кроме того, мне удалось завоевать благосклонность занимавшегося мнойчиновника тем, что я подарил ему несколько своих книг, и он, увидевпомещенные там фотографии, сразу понял, что я хочу поведать всему миру оновой Аравии. О том, что мне хочется рассказать и о старой, яблагоразумно умолчал.
Однако в министерстве информации мне не повезло, ибо, как я ипредполагал, ко мне приставили чиновника, который разрешил сниматьтолько новую и в общем наименее интересную часть города.
Многие арабы сейчас стыдятся "древних сундуков", как они называют старыедома, и не понимают восторга иностранцев, любующихся многочисленнымизакрытыми балконами, словно приклеенными к стенам зданий. На балконахсидят женщины, которые щебечут, словно попугаи, и смотрят черезмаленькие оконца на улицу, куда их самих выпускают крайне редко.
Конечно, эти дома гораздо менее прочные, чем современные здания изжелезобетона. Как и в других городах Саудовской Аравии, их строят извысушенной солнцем глины. И хотя осадки здесь выпадают очень редко, дажесамые крепкие дома часто размокают под дождем и разваливаются каккарточный домик.
Когда я был в Джидде, там как раз прошел ливень. Хотя каждый обитательДжидды знает, что рано или поздно все равно будет дождь, он цепенеет,словно парализованный, когда первые капли начинают барабанить по земле.А в следующий миг он срывается с места и бежит домой, потому что дождьможет быть сильным и тут уж лучше не спускать глаз со своих глиняныхпостроек.
В Джидде нет канализации, и поскольку дороги здесь в основном немощеные(как реверанс современности есть несколько улиц с неровным асфальтовымпокрытием), то сухая пыль пропитывается водой и смешивается с глиной,образуя совершенно невообразимое месиво из грязи и нечистот. Пройдет неменее трех-четырех дней, прежде чем вода впитается в землю. Но и потомдолго еще будет везде непролазная грязь. Солнцу очень медленно удаетсясправиться с нею, и лишь тогда земля затягивается твердой неровнойкоркой.
* * *
В Джидде всюду кипит пестрая цветастая жизнь, но особенно пестрая она внебольших лавчонках, разбросанных по всему городу. Заглянуть в такуюлавчонку - это все равно что бросить взгляд в черную пасть огромногочудовища. Впечатление будет еще более жуткое, если сами вы освещены вэто время яркими солнечными лучами, отражающимися от белых фасадовдомов.
В одной черной пасти сверкают при слабом свете свечи чьи-то глаза, икажется, будто они существуют независимо от всего остального мира, а подними на столе лежит кастрюля, которую сейчас будут лудить.
Из другой пасти доносится громкий смех, но никого не видно, словнохохочет сам дом.
А третья пасть еще страшнее: в кромешной темноте зловеще оскалила зубычья-то белая искусственная челюсть. Как потом оказалось, она принадлежитторговцу древесным углем, кожа которого почти такая же черная, как и еготовар.
И куда ни бросишь взгляд, в разноцветной мозаике людской толпы всюдумелькают зеленые чалмы мусульманской полиции. Главная задача полиции -следить за тем, чтобы правоверные возносили молитвы пять раз в день,когда с высоты минарета раздается крик муэдзина. Но ведь и Джидду неминовал технический прогресс, и муэдзин нередко приглашает мусульман кмолитве, предварительно записав свой пламенный призыв на магнитофоннуюленту. Порой техника отказывает, и тогда громкоговоритель путает часымолитвы или вдруг обрушивает на правоверных брань и проклятия, которыесовсем недавно изрыгал мастер по ремонту магнитофонов. Афанатики-полицейские бегают взад и вперед и вопят: "На молитву, намолитву!" Владельцам лавчонок и их посетителям следует, не теряявремени, бежать в мечеть, если же они замешкаются, им придетсяпознакомиться с дубинками, которыми снабжены полицейские.
Нетрудно заметить, что у служащих мусульманской полиции часто синеет налбу какое-то странное пятно.
Но если вы приглядитесь, то поймете, что это не татуировка, как вамсначала показалось, а здоровый синяк, который получился в результатемногочисленных поклонов. Они и подобные им жертвы религиозного фанатизмаприобретают эти синие знаки благочестия, отбивая земные поклоны во славуаллаха более усердно, чем их остальные единоверцы.
Прежде чем идти на молитву, мусульмане совершают омовение поопределенному ритуалу. Поэтому у каждого всегда есть маленькаяконсервная банка, а у людей более состоятельных и чайник с водой.Сначала они смачивают себе затылок, потом лицо, потом ноги и под конецполощут рот.
Во время полуденной молитвы мечеть забита до отказа. Собравшиеся молятсяхором, но в перерывах между молитвами можно услышать обрывки весьмалюбопытных споров, правда не имеющих ничего общего с религией:
- Десять с половиной?
- Нет, одиннадцать с четвертью.
- Тогда десять и три четверти.
- Нет, одиннадцать с четвертью.
- Ну ладно, даю одиннадцать и ни гроша больше!
Мечеть - это еще и биржа, где вечно занятые торговцы заключают сделки иузнают последние валютные курсы.