Рискуя головой
Счастливая встреча. - Шпион? - В "официальном" городе Саудовской Аравии. - Молитва на магнитофонной ленте. - Бренные останки. - Купальный сезон
Еще до того как я сел в самолет аравийской авиакомпании, чтобы лететь изАдена в Джидду, у меня появилась твердая уверенность в том, что подороге я узнаю немало интересного об этом важнейшем районе СаудовскойАравии. Перед посадкой я тщательно изучил список пассажиров и занялместо возле одного из видных деятелей современной Аравии. Это был КамальНури - близкий друг наследного принца Фейсала, а принц Фейсал, браткороля Сауда, сделал более, чем кто бы то ни было, для скорейшегоразвития Саудовской Аравии.
Между прочим, летать на аравийских самолетах не так-то просто, как можетпоказаться на первый взгляд. Когда в аденском аэропорту я спросил, вкотором часу самолет прибудет в Джидду, мне ответили, что сколько-нибудьточными сведениями на этот счет администрация не располагает. Дело втом, что в Саудовской Аравии существует свое собственное исчислениевремени. Это единственная страна на земном шаре, которая живет посолнечным часам!
Допустим, вам известно, что ваш самолет улетает завтра в восемь часовутра, однако за сутки ночь может стать на несколько минут короче, и есливы слишком полагаетесь на точность своих часов, то рискуете опоздать.Поэтому постепенно вы привыкаете приезжать в аэропорт заблаговременно. Аесли вздумаете наводить справки об отлете самолета за неделю вперед, вамбудет еще труднее определить, что такое восемь часов утра по аравийскомувремени.
Но это еще не все. В Саудовской Аравии восход солнца означает, чтосейчас двенадцать часов, и, таким образом, разница между двенадцатьючасами в Саудовской Аравии и двенадцатью часами в Адене становится ещебольше. Тем не менее с помощью сложных математических расчетов мнеудалось довольно точно определить время вылета и не опоздать в аэропорт.Но самолет задержался с вылетом на целых два часа.
Надежды, которые я возлагал на соседство с Камалем Нури, полностьюоправдались и в будущем не раз.
Камаль Нури родился не в Саудовской Аравии, а в Египте. Но он так пылколюбит Саудовскую Аравию, что всю свою жизнь посвятил здесь делународного образования, решительно порвав с традициями минувших времен.Хотя Камалю Нури и покровительствует сам наследный принц Фейсал, емуприходится вести ожесточенную борьбу за осуществление своих замыслов иидей. Реакционные круги изо всех сил мешают ему, ставят на его путибесчисленные преграды, но он упорно и настойчиво идет к намеченной цели.
Камаль Нури красноречиво защищает Саудовскую Аравию от любых нападок. Онсоглашается с тем, что во многих отношениях страна находится еще насредневековом уровне развития, но именно поэтому не следует требовать отнее чудес. Между тем прогресс, который достигнут в Саудовской Аравии запоследние десятилетия, он называет чудом, даже чем-то вроде революции.
- Больше всего нам сейчас нужны терпение и терпимость, - говорит он, - аэтого нам как раз и недостает.
Саудовская Аравия нетерпима к фотографам. В страну категорическизапрещается привозить фотоаппараты и кинокамеры, если на это нетспециального правительственного разрешения. А если вам все-такиразрешили взять с собой фотоаппарат, то его не следует выставлятьнапоказ, чтобы вас, чего доброго, не арестовали, несмотря на разрешение,или не изувечили мусульманские фанатики, которые считают, что пророкзапретил воссоздавать образы людей, так как предвидел изобретение фото-и киноаппаратов.
Самое надежное - обратиться в министерство информации, котороеспециально поручит сопровождать вас кому-нибудь из своих сотрудников.Этот сотрудник непременно принесет с собой портфель и попросит васспрятать туда вашу камеру: по-видимому, он не хочет рисковать своимздоровьем и добрым именем, появляясь на улице с бесстыдным фотографом инарушителем заветов Корана. Потом он ведет вас к самым современнымзданиям города, а здесь вы можете фотографировать сколько душе угодно! Вдальнейшем министерство информации выражает пожелание, чтобы вы в своихже собственных интересах спрятали фотоаппарат у себя в номере и невыносили его оттуда до самого отъезда или - самый лучший выход изположения - сдали его на хранение в аэропорт.
- Тот, кто попытается тайком провезти фотоаппарат, рискует головой.
Последнюю фразу Камаль Нури произнес таким тоном, будто расстаться сжизнью из-за подобной безделицы для меня раз плюнуть. Я даже вспотел отволнения. У меня не было разрешения ни на один фотоаппарат, а в моемчемодане лежало целых пять! Это были мои самые верные спутники, и ни зачто на свете я не согласился бы ехать в Саудовскую Аравию без них. Но сомной часто случалось так, что самые трудные проблемы вдруг решалисьсловно по мановению волшебного жезла сами собой. И я надеялся налучшее…
Камаль Нури рассказал, что жизнь в Саудовской Аравии довольно дорогая.Номера в отелях тоже дорогие, заметил он и предложил мне свою помощь натот случай, если я останусь без денег.
Я поблагодарил его за готовность помочь мне с обменом валюты.
- Вы не поняли меня, - сказал он, сопровождая свои слова протестующимжестом. - Вам незачем обменивать валюту. Вы просто придете ко мне ивозьмете столько денег, сколько вам нужно.
- Так же точно как у арабов принято оказывать чужеземцу гостеприимство,у европейцев принято обходиться своими собственными средствами, -ответил я, увидев, что его оскорбил мой отказ принять деньги.
* * *
В обществе Камаля Нури часы летели как минуты. Казалось, мы только чтосели в самолет, и вот уже почти 1200 километров остались позади. Подкрылом Джидда - важнейший портовый город Саудовской Аравии на побережьеКрасного моря. Большие белые здания стоят, словно светлые шахматныефигуры на серой глиняной доске.
Камаль Нури любезно предложил мне свою помощь при оформлении необходимыхдокументов в аэропорту, и я с радостью принял это предложение, так какчувствовал, что без его поддержки мне будет трудно обойтись, особенно втаможне.
Выйдя из самолета, я увидел, что меня встречают начальник полиции,начальник аэропорта и два каких-то шейха… Впрочем, встречали они неменя, а Камаля Нури, вместе с которым я спустился по трапу. Они поочереди целовали ему руку. Решив, что здесь такой обычай, я тожепротянул руку для поцелуя. Однако мне пришлось удовлетворитьсярукопожатием, и хорошо еще, что дело не дошло до рукоприкладства…
В сопровождении этих почтенных господ, ловко орудующих локтями иплечами, мы быстро прошли сквозь огромную толпу, которая стояла нааэродроме и перед зданием аэропорта. Так же быстро мы миновали пунктпроверки паспортов. Ждать совсем не пришлось. Просто отдали паспорта, инам сказали, что принесут их прямо в машину, когда мы пройдем таможенныйдосмотр.
Таможенный досмотр?
Я весь покрылся холодным потом.
В таможне тоже стояла длинная очередь. Но и здесь нас пропустили внеочереди.
Мой саквояж оказался на столе перед таможенниками.
- Есть ли у вас вещи, облагаемые пошлиной? - спросил чиновник, одетый вмундир.
- Нет, - выдавил я из себя (и это было чистой правдой, ибо фото- икиноаппараты пошлиной не облагаются. Они просто подлежат конфискации).
- Фотоаппараты? - инквизиторски спросил чиновник.
Благодаря моему загару никто не заметил, что при этих словах я густопокраснел. Сердце отбивало какую-то диковинную дробь, но у меня все-такихватило сил сказать "нет". Другого пути не было, так как еще в самолетеКамаль Нури помог мне написать по-арабски в таможенной декларации, чтоникаких запрещенных к провозу вещей я не имею.
Но когда чиновник взялся за молнию моего саквояжа и резким движениемраскрыл ее, я уже не мог сказать ни слова. Сейчас он начнет рыться всаквояже, увидит все мои фотоаппараты, и тогда… Что тогда?
Сверху лежало несколько журналов, которые я в самый последний моментзасунул в саквояж. Таможенник захотел вынуть их. Послышалось шуршаниебумаги, которое свидетельствовало о том, что один лист в чем-то застрял.Потом бумага порвалась.
"Ну вот, теперь все кончено, - подумал я. - Через пару секунд тебяизобличат, и из почетного гостя, которого встречали с поклонами ирукопожатиями, ты мгновенно превратишься в злоумышленника и будешьброшен в тюрьму по обвинению в контрабандном провозе фотоаппаратуры дляпроизводства противозаконных снимков, наносящих ущерб безопасностистраны. Это деяние квалифицируется как шпионаж, а шпионаж карается здесьсмертной казнью через отсечение головы".
Все эти мысли вихрем пронеслись у меня в голове, но тут я заметил, какчья-то рука легла на руку таможенника. Прозвучало несколько слов,произнесенных по-арабски, и молния саквояжа была снова закрыта. Этовмешался Камаль Нури.
Однако я еще отнюдь не чувствовал себя в безопасности. Быть может, менясобираются отвести к какому-нибудь более высокому начальству? Или простопрепроводить в тюрьму?
Мы вышли в небольшой двор. Часовые сделали винтовками "на караул"… Абыть может, это самые обычные меры предосторожности, чтобы я не сбежал?Потом словно из-под земли появился какой-то шейх.
Я уже приготовился к самому худшему, но он лишь распахнул передо мнойдверцу темно-красного "кадиллака". Когда я сел в машину, он схватил моюруку и почтительно поцеловал. Следом за мной в машину сел Камаль Нури, имы тронулись в путь.
Через четверть часа я уже прощался с Камалем Нури перед отелем "ДворецКрасного моря". Он пригласил меня наведаться как-нибудь к нему домой иосмотреть его школу. А напоследок сказал, слегка улыбаясь:
- И постарайтесь более осторожно обращаться со своими фотоаппаратами…
Он, словно добрый дух из волшебных сказок Аладдина, перенес меня насвоих крыльях из душного аэропорта в уютный отель с кондиционированнымвоздухом.