Туапсе
Несладкие раздумья Трофима Кравченко
Старший лейтенант Войткевич, зарекомендовавший себя геройски во время выполнения задач, поставленных штабом КВЧФ, до сих пор вызывал мигрень у начальника флотского "СМЕРШа" и его ближайшего подчинённого, майора Трофима Кравченко.
Надо же, Яков Войткевич… С виду простодушный балагур, любимчик компании, не заподозренный в излишней моральности и карьеризме, - и всё же этот чёртов одессит мало походил на героя киноленты "Два товарища". Там сквозь одесский юморок так и сквозит высокая классовая сознательность, а тут… Претил прямо-таки чекистский нюх подлый душок чего-то исподнего, снаружи не видного, но до изжоги антисоветского. Хоть сейчас влепи 58-ю, за что - непонятно, или только за то, что непонятно…
И, не в последнюю очередь, не совсем понятно было, как, в честь чего, этот неприлично начитанный и языкатый босяк умудрился побывать номенклатурным совработником на подозрительных западных территориях. Опять же - как выскочил из всех возможных окружений 41-го, выбился из штрафников опять в офицеры…
В общем, тёмных пятен в биографии Якова Войткевича было, что у пегого поросяти. А в глубоком кармане - политическим рентгеном прозревал начальник следственного отдела Трофим Кравченко, - таилась самая беспринципная и беспартийная фига.
Иное дело капитан Новик. Как с плаката малёванный: комсомолец, герой, чекист, будто только что от социалистической титьки Родины-Матери оторванный. Только вот рожа какая-то совсем уж не пролетарская, вылитый какой-нибудь штабс-капитан из графьёв. Видал таких в своё время, на заре туманной… Впрочем, прежде всего военной, и не под одинаковыми знамёнами, Трофим Кравченко. И не поверишь, что родители А.В. Новика - прачка да водовоз, потомственные люмпены из губернского Симферополя.
Ладно, замашки барские ещё можно списать на то, что, будучи увлечён, а после и женат на дочери чекистского божка-идола, Александр Новик долго хлюпался в сливках светского советского общества. Которые, при ближайшем рассмотрении, если не копировали, то уж пародировали великосветский старорежимный манер изрядно. Но ведь и в подлинном благородстве нельзя отказать субъекту. В том, которое пережитком называется. Чего стоит только история, когда он свой заградотряд в атаку повёл, возвратив трусов и дезертиров на позиции вспять не карой господней, а личным примером.
И веришь после такого, - ёжился Трофим Кравченко, пообщавшись с сим хладнокровным ура-капитаном, - что ежели сподличаешь… Ежели сунешься по его святому, как по мытому, то, невзирая на субординацию и партийный ранг, всенепременно получишь в морду.
Белой перчаткой, которую он потом ещё и выбросит, чтоб не мараться душевно.
Крепость "Керчь". Район форта "Тотлебен"
Войткевич и Новик
…Кто наорал на унтерфельдфебеля Крауге через полуопущенное стекло штабного "Хорьха", он так до конца и не понял, но пропуск был терпимым, а главное - они, кто бы они такие ни были, - хотели видеть лично полицай-комиссара полевой комендатуры 676 Эриха Мёльде. А кто же без дела станет искать шефа местной полевой жандармерии? Иметь к нему дело - уже было достаточной рекомендацией. Не станут же, в самом деле, сомнительные личности нарываться на аудиенцию с главным карателем округа.
- Hebe! - прикрикнул фельдфебель на караульных. - Поднимай! Чёрт mit Ihnen…
Полосатый шлагбаум перед каменной аркой главных ворот подскочил вверх.
Увиделись ли эти визитеры с шефом "Geheime Feldpolizei" или, как говорят, не разбирая тонкостей, запуганные местные жители: с шефом "гестапо", или нет? - унтер-фельдфебель Крауге ни за что не рискнул бы прояснить этот вопрос, даже если бы за бдительность его повысили в звании до обер-фельдфебеля.
Прозевал своё счастье начальник караула. Вместо двух угловатых звёздочек на погон получил пулю в лоб от полевого трибунала, но это - потом. А сейчас, свернув на полпути к "форту Тотлебена" - цитадели крепости, - с мощёного проезда, "Хорьх" зарылся в заиндевелый сухостой одного из брошенных капониров "Виленского люнета", расположенного на материковых задворках крепости, откуда враг если и ожидался, то как-то не очень. Сами же пассажиры, без всякой жалости расставшись с офицерским регланом и унтерским дождевиком, вдруг обратились в обычнейших солдат батальона тыла. Причём во избежание подозрений и домогательств, отнюдь не праздношатающихся. Взяли на плечо по ящику из растопочной свалки, оказавшейся поблизости врытых в скалу казематов, и с целеустремленной ленцой носильщиков побрели "куда надо" - как для постороннего глаза. Правда, не совсем чтобы налегке. Что-то они в ящики положили, вынув из вещмешка и из-за пазухи. Что-то продолговатое, бережно завёрнутое в ватин и вощёную бумагу.
И вот теперь гефрайтер и фельдфебель, они же капитан и ст. лейтенант - здесь. В двух шагах от форта "Тотлебен", на крыше бывшего погреба, рассчитанного аж на 9 тыс. пудов пороха. Порохового погреба, соединённого с фортом, если верить картам бывшего стратегического склада ЧФ, подземным ходом и не одним. Теперь тыловые бездельники оказались явно при деле. Один "сменил" часового, удавив того локтевым захватом. Впрочем, "сменил", несколько опасаясь, как бы и к нему самому не нагрянула смена. Бог весть? Время как раз для позднего ужина. Вполне могло оказаться, что смена караула будет приурочена к такому регламентирующему моменту, как приём пищи. Поэтому первый и поторапливал второго. А тот, закончив исследования старинного вентиляционного колодца, неторопливо вытирал руки полой мундира, сидя на корточках и рассуждая вполголоса:
- Карты не соврали, вытяжка бесхитростная, как в люфт-клозете. Немцам пришлось сооружать ещё и принудительную вентиляцию, я слышал, как электромоторы жужжат, что твои мухи в том же заведении.
- А старую вентиляцию что, не заделали? - недоверчиво покосился на него через плечо Новик. - Туда же не то что мина, самому влезть можно…
- Потому часового и выставили, - согласно кивнул Войткевич. - Даже мешками с песком не обложив, шоб не заснул, подлюка, а суетился, как… - Яков насмешливо глянул снизу вверх на капитана, нахохлившегося в караульной шинели, позаимствованной от убитого часового, - с капюшоном, высоким воротником, застегнутым под горлом на хлястик. И тем не менее Новик зябко топтался и крутился на месте, отворачиваясь от порывов ветра. - Как припадочная балерина, - заключил в конце концов Войткевич.
- Пошёл ты… - тихонько проворчал Новик, но адрес не уточнил.
- Сейчас, всё брошу. Не заделали, - обстоятельно продолжил старший лейтенант, будто и не в глубоком тылу врага они находятся, на складах флотилии "Кригсмарине", а снова ползают на животе по масштабированным планам старой крепости и недавней керченской военно-морской базы. Далеко отсюда, на той стороне пролива, где в кабинете начальника разведотдела полковника Гурджавы всегда можно отыскать на библиотечных полках початую бутылку "Аргуни", исчезновение которой гордый грузин наверняка "не заметит".
- Не заделали, потому как принудительную вентиляцию вставили, извиняюсь, в пассивную, - оставив полу в покое, Яков полез за пазуху куртки, доставая мятую пачку "Soldatischen Zigaretten". - Поленились фрицы новый шурф долбить. Ничто, понимаешь, человеческое им не чуждо, ибо, как бы ни был фашист работящ и исполнителен, - закончил он философски, - …а "ну его на хрен" - и он исповедует. Так что всё.
Яков сунул сигарету в угол рта, но подкуривать не стал.
- Хватит Берте под юбку заглядывать, - пробормотал он невнятно. - Не ровён час, спугнёт… Лучшего места для распыления смеси и не придумаешь.
- Вентиляция слишком разветвлённая, - как бы про себя, но вслух подумал Новик. Голос прозвучал глухо из-за поднятого чуть ли не до носу ворота шинели.
- Думаешь, разнесёт концентрацию? - глянул на него снизу вверх Яков из-под глубокого козырька каски.
- Лучше не затягивать, - подтвердил Александр. - Тем более что скоро "Адмираль Шварц Зее" начнёт искать своего пропавшего инспектора, а шеф "Марине Абвер", в свою очередь, своего гостя.
- Ну так и я на их месте забеспокоился бы, "а где бабушка?.." - развёл руками Войткевич. - Только тут была, торговала пирожками с требухой. И на тебе, ни пирожков, ни требухи…
- Как бы от нас самих один ливер не остался, - оглянулся капитан на ящики, принесённые ими и оставленные у старой вентиляционной шахты.
В ящиках в зареве прожектора отливали глянцем небольшие баллоны. При ближайшем рассмотрении - начинка отечественного ранцевого огнемёта и, аналогично, немецкой "Brandmine" - огневого фугаса. "Gas" и "Кислород", - белели надписи на двух языках на чёрных, небольших - с локоть длиной - баллонах, шланги от которых, соединившись в редукторе, срастались в один. Тот, в свою очередь, шипя и подрагивая, как змея, нырял в колодец, невидимый в заиндевелом сухостое.
- Да ну… - отмахнулся Яков, также покосившись на нехитрую баллонную конструкцию, но в отличие от капитана, смотревшего с трезвой опаской, посмотрел он не без удовольствия.
Идея посетила изобретательного Войткевича ещё во время изучения карт и планов керченской базы КВЧФ. Для этого в трофейный, способный выдержать гораздо большее давление баллон "Brandmine" был закачан летучий авиационный бензин. А в отечественный ОР - кислород.