- Глупый! Я уже с первого взгляда оценил положение, а он еще ничего не понимает! Что ты можешь ей дать? Да именно то, чего ей и не хватает. Оставим в стороне вопрос о чувстве - правда, и оно имеет значение - и то, что Апсару пора как-то пристроить, а это не легко при ее положении иностранки во Франции - ты же понимаешь, мы не можем взять для нее первого встречного! Коснемся лишь материального вопроса. В настоящий момент вся вселенная перевернута вверх ногами. Потрясено все с верхушки до основания. Что было наверху, очутилось внизу, и наоборот. Отсюда у этого вновь народившегося класса пристрастие ко всему античному, ко всяким безделушкам, которыми они пытаются замаскировать быстроту своей карьеры. Торговец древностями должен способствовать этим превращениям, вот почему теперь можно найти в аукционных залах все, для чего прежде нужно было ездить к святым местам. Антикварий - настоящий король. Но не думай, что это такое легкое ремесло! Для него необходимо очень трудное сочетание способности ученого и коммерсанта. У профессора - знание, у коммерсанта - практика, интуиция. Попробуй, смешай это вместе и увидишь результаты! Апсара даже одна, только с помощью наших советов, Максенс и моего, а мы не очень много могли дать ей в этом смысле, она одна заработала за год сотни и сотни тысяч франков. Ты ведь знаешь, я не люблю говорить о деньгах, но, несомненно, с твоей помощью ее заработок, ваш заработок, будет в десять раз больше. Что ты скажешь на все это?
- Превосходно, - произнес я мечтательно.
- Итак, по рукам?
- Ты, право, чудак. Все-таки надо бы и ее спросить. Она производит впечатление хитрой девочки, которую не так-то легко провести… И, наконец, - встает вопрос о мезальянсе. Принц Энао…
И я опять горько усмехнулся.
- Да не думай ты обо всех этих историях, - сказал Рафаэль, смеясь. - Говорю тебе, я ручаюсь за ее согласие.
- Значит, ты имеешь на нее такое влияние? - сказал я, отнесясь недоверчиво к такой уверенности и вспомнив некоторые подробности из его рассказа.
- Да, действительно, я имею на нее влияние, а моя жена еще большее. Разве я не говорил тебе, какой она друг для нас? Когда вы поженитесь, будете проводить все свободное время у нас на вилле.
- Прости меня, - сказал я с жаром. - Я веду себя непростительно. Ты заботишься о моем счастье, а я благодарю тебя подобными подозрениями.
Рафаэль был взволнован не меньше меня.
- Дружище Гаспар, ну, обними меня! Знаешь, нам ведь еще предстоит немало хороших дней впереди!
О, как горячо мы обняли друг друга! Готов поспорить со всяким, кто осмелится утверждать, что дружба - пустое слово.
- Завтра же, - сказал Рафаэль, первый освобождаясь из объятий, - я составлю письмо к министру о твоей отставке, мне это не впервые.
- А почему бы мне не попросить просто трехмесячный отпуск без сохранения содержания? - сказал я.
- Ты прав. Таким образом ты сохранишь свое звание. Адъюнкт-профессор - это звучит великолепно для клиентуры!
Наш разговор был прерван громкими восклицаниями Максенс.
Она стояла в своей комнате у окна, на фоне которого вырисовывался ее стройный силуэт. Она кричала:
- Извините меня! Мы сейчас идем! Апсара не виновата, виновата я!
- Что случилось?
- Ничего, милый. У меня в кабинете погас свет, должно быть, пробки перегорели.
- Это уже третий раз на этой неделе. Теперешние рабочие никуда не годятся. Нужно переменить монтера. Я скажу завтра об этом Монадельши. Вы готовы?
- Сейчас. Одну минутку.
- Вот уж что касается точности - все они одинаковы, - сказал, улыбаясь, Рафаэль.
- Монадельши? - спросил я. - Это имя я уже слышал.
- Да, это самое! Он здесь.
- Здесь? Значит, все здесь? Прокаженный король, миссис Вебб, Апсара, Монадельши! Не хватает лишь господина Бененжака.
- Ты бы не сказал этого дня два тому назад. Он доставил нам удовольствие, позавтракал с нами, возвращаясь из отпуска. Какой чудный человек! Мы вспоминали с ним многое… А что касается Монадельши, не удивляйся, что он здесь. У его друга Сарролы, бригадира из Самита, конечно, оказался слишком длинный язык. У Монадельши тоже случились неприятности. Он доложен был выйти в отставку. Максенс, в доброте которой ты будешь с каждым днем убеждаться все больше и больше, предложила ему сделаться нашим управляющим. Вот он и здесь, к своему и нашему удовольствию! Скоро ему будет доставлена большая радость - старик Барбару хлопочет для него об ордене Почетного Легиона.
- Старик Барбару? Он тоже здесь?
- Ну, вот еще что выдумал! Зачем ему быть здесь?!
- Я ведь не знаю. Ты с ним встречаешься?
- Конечно. Ты, право, чудак. Если я не женился на его дочери, нам все же нет никаких оснований быть с ним в плохих отношениях. Он был очень мил к нам - и неоднократно. Первым делом раздобыл для Максенс медаль в знак признательности Франции. Затем у Апсары могли быть затруднения с открытием ее магазина, эти господа из Французской Дальневосточной школы такие мелочные, такие злопамятные… Старик Барбару сумел замять все эти истории. Я забыл тебе сказать, что с апреля прошлого года он депутат Боны. И я буду принадлежать к его группе, если меня изберут через несколько недель.
- А… Аннет? - не удержался я, чтобы не спросить.
- Аннет? Она только что вышла замуж за молодого Лакапель-Мариваля, владельца одной из самых крупных местных фирм. Шелк, шелк и шелк! Прямо целый дождь из шелка!
Рафаэль сделал презрительную гримасу:
- Она вовсе неинтересна!
И добавил, смеясь:
- Она даже не ушла в монастырь.
Примечания
1
"Toque" - сумасшедший.
2
Больше чем Дона Соль,\\Тисб и Фантин,\\Меня пленила твоя слава, о,\\Принц, и я понял\\Все, что юный король из кризелифантина\\Может дать одинокому сердцу.
3
Холмы Камбоджи\\Быстро пройдены,\\Но покрышки Доджа\\Весьма потрепаны.
4
Любовник старых женщин,\\Я знавал и молодых,\\Мои руки, блуждая, щипали их ради смеха.\\Они же меня жестоко оскорбляли.
5
"Как! Это Елиасин? Как, это милое дитя?.."
6
Нория - гидравлическая машина.