И в то же время мозг - из-за своей способности хранить воспоминания и осознавать происшедшее - может терзать человека, мучить его, не
давая ни минуты покоя; только смерть кладет этому конец.
Смерть... стирающая воспоминания, несущая забвение и покой.
Это и побудило Кейза Бейкерсфелда принять решение сегодня ночью покончить с собой.
Пора уже было возвращаться в радарную. До конца смены оставалось еще несколько часов, а Кейз заключил с собой договор: довести до конца
сегодняшнюю вахту в радарной. Он не мог бы сказать, почему он так решил, просто считал это правильным и привык быть добросовестным во всем.
Добросовестность была у них в крови - это, пожалуй, единственное, что роднило его с Мелом.
Так или иначе, когда смена окончится - и его последнее обязательство будет выполнено, - ничто уже не помешает ему пойти в гостиницу
"О'Хейген", где он зарегистрировался сегодня днем, и, не теряя времени, принять сорок таблеток нембутала которые лежали у него в кармане. Он
собирал их по две-три штуки на протяжении нескольких месяцев. Врач прописал ему это снотворное, и каждый раз, когда Натали покупала его в
аптеке, Кейз незаметно откладывал и прятал половину. А на днях пошел в библиотеку и по учебнику клинической токсикологии выяснил, что количество
нембутала, которым он располагал, значительно превышало роковую дозу.
Смена его закончится в полночь. Вскоре после этого он примет таблетки и быстро заснет последним сном.
Он посмотрел на свои ручные часы, повернув циферблат к свету, падавшему из окна. Было почти девять. Пора возвращаться в радарную? Нет, надо
еще немного подождать. Ему хотелось прийти туда совершенно спокойным, чтобы нервы были готовы к любым случайностям, которые могут произойти в
течение этих последних оставшихся ему часов.
Кейз Бейкерсфелд снова повертел в руках ключ от номера в гостинице.
Комната 224.
Странное совпадение: номер комнаты, которую он снял, оканчивался на "двадцать четыре". Некоторые люди верят в нумерологию, в оккультное
значение цифр. Кейз не верил, и тем не менее цифра "двадцать четыре" вторично врывалась в его жизнь.
Первый раз это была дата - 24-е число, и было это полтора года назад.
Глаза Кейза увлажнились. День этот врезался в его память, вызывая угрызения совести и душевную тоску всякий раз, когда он вспоминал о нем.
Отсюда и возник мрак, окутавший постепенно его сознание, отсюда возникло его отчаяние. Это же привело его к решению покончить сегодня с
жизнью.
***
Летнее утро. Четверг. Двадцать четвертое июня.
Это был день, точно специально созданный для поэтов, влюбленных и фотографов, снимающих на цветную пленку, - один из тех дней, которые
человек сохраняет в памяти и потом извлекает из нее, как листок старого календаря, когда много лет спустя хочет вспомнить что-то радостное и
прекрасное. В Лисберге, штат Виргиния, при восходе солнца небо было таким ясным, что в сводке погоды стояло: "ПИВБ" - на языке авиаторов это
значит:
"Потолок и видимость безграничны", лишь после полудня то тут, то там стали появляться облачка, похожие на рваные клочки ваты. Солнце грело,
но не пекло, легкий ветерок с гор Блу-Ридж приносил аромат клевера.
По пути на работу в то утро - а он ехал в Вашингтонский центр наблюдения за воздухом в Лисберге - Кейз видел дикие розы в цвету.