- Она еле сдерживала слезы, но, совладав с собой, докончила:
- Предупреждаю тебя, надолго меня не хватит. Если ты будешь упорствовать, тебе придется жить дальше одному.
Впервые Натали намекнула на возможность разрыва. И тогда же Кейзу впервые пришла в голову мысль о самоубийстве.
Потом эта мысль утвердилась и переросла в решение.
Дверь погруженной во мрак гардеробной распахнулась. Щелкнул выключатель. Кейз сощурился от яркого света над головой: он снова был в башне
международного аэропорта имени Линкольна.
В комнату вошел другой диспетчер - тоже на перерыв. Кейз спрятал в ведерко сандвичи, к которым так и не притронулся, запер шкафчик и
направился назад, в радарную. Его коллега с любопытством поглядел ему вслед. Ни тот, ни другой не произнесли ни слова.
Интересно, подумал Кейз, посадили ли тот военный самолет, у которого отказало радио. Скорее всего, что посадили и экипаж при этом не
пострадал.
Во всяком случае, Кейз надеялся, что все сошло благополучно. Ему очень хотелось, чтобы в этот вечер хоть у кого-то что-то было хорошо.
Направляясь к радарной, он сунул руку в карман и нащупал ключ от номера гостиницы, желая лишний раз удостовериться, что он на месте. Скоро
этот ключ понадобится ему.
Глава 4
Прошел почти час с тех пор, как Таня Ливингстон рассталась с Мелом Бейкерсфелдом в центральном зале аэропорта. Но даже и сейчас - хотя с
тех пор произошло немало событий - она все еще чувствовала прикосновение его руки и вспоминала, каким тоном он ей сказал, когда они ехали в
лифте: "По крайней мере, у меня будет повод увидеть вас сегодня еще раз".
Тане хотелось верить, что и Мел тоже помнит об этом и найдет время заглянуть к ней, хотя она знала, что ему надо ехать в город.
"Повод", о котором упомянул Мел, заключался в известии, полученном Таней в кафе. "На борту рейса восемьдесят обнаружен заяц, - пояснил Тане
сотрудник "Транс-Америки". - Вас вызывают. - И добавил:
- Как я слышал, придется вам повозиться: на этот раз заяц вроде с приветом".
Сотрудник оказался прав.
Сейчас Таня снова была в маленькой гостиной, расположенной позади стоек "Транс-Америки", где еще совсем недавно она успокаивала агента по
продаже билетов - Пэтси Смит. Теперь же вместо Пэтси перед ней сидела маленькая старушка из Сан-Диего.
- Вы, видно, не новичок в этом деле, - заметила Таня. - Верно?
- Ну, конечно, моя дорогая. Я уже не раз так летала.
Старушка удобно расположилась в кресле; сложив на коленях ручки, она теребила отороченный кружевами носовой платочек. Вся в черном, в
старомодной блузке с высоким воротником, она вполне могла бы сойти за чью-то прабабушку, собравшуюся в церковь. На самом же деле она была
поймана с поличным, когда летела без билета из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк.
Безбилетные пассажиры, прочитала где-то Таня, попадались еще в семисотом году до рождества Христова на кораблях финикийцев, бороздивших
восточную часть Средиземного моря. Тогда в случае поимки их ждала смерть: взрослым вспарывали живот, а детей живьем сжигали на жертвенном огне.
С тех пор наказания стали менее жестокими, и число "зайцев", естественно, не уменьшилось.
Интересно, подумала Таня, представляют ли себе люди - кроме, конечно, узкого круга сотрудников авиакомпаний, - какого размаха достигла
"заячья эпидемия" с тех пор, как появились реактивные самолеты и резко возросли количество пассажиров и скорость их передвижения.