Просвистев в воздухе, ремень полоснул по спине. Элизабет застонала и закусила губы до крови, слезы катились по ее щекам. Ей казалось, что прошла целая вечность, пока мадам не опустила ремень.
- Надеюсь, тебе запомнится это надолго. Некоторое время тебе будет больно, но шрамов не останется. Кожа треснула только в нескольких местах. Жанель нанесет на ссадины мазь. Я всегда слежу за тем, чтобы не изувечить своих девочек при наказании. Ни бюргеры, ни дворяне не хотят видеть в своей постели тело со шрамами. Тем, кого это возбуждает, здесь не место. Такие мужчины, как пороховая бочка, к которой поднесли факел. Если недосмотреть, они принесут много неприятностей.
Эльза указала рукой в сторону борделя.
- А теперь ложись в постель и до утра не двигайся с места. Завтра вечером я хотела бы видеть тебя более услужливой.
Элизабет надела рубашку и платье и, пошатываясь, пошла к борделю. Эльза еще раз заглянула в свой домишко и довольная последовала за ней. Очевидно, в ее постели все было в наилучшем виде, Марта и Грет выполняли свою работу как следует.
Элизабет проскользнула в свою постель, скрытую от взглядов посторонних ширмой. Прямо в одежде она легла на живот и укрылась одеялом с головой, чтобы никто не видел, как она плачет от боли и стыда, от смущения и одиночества.
Весь следующий вечер и всю ночь, пока последние клиенты не попрощались, Элизабет ждала и боялась, что мадам подойдет к ней и поведет к одному из мужчин, но этого не произошло. Ее спина все еще болела от ударов, плечи были напряжены, голова раскалывалась. За столом она сидела бледная с темными кругами под глазами.
- Ты ужасно выглядишь, - сказала Марта и вызывающе отбросила свои длинные светлые волосы на спину. - Еще пара дней, и тебя даже слепец не захочет.
- Ах, неужели я слышу в твоем голосе облегчение? Кто-то боится потерять звание самой красивой в нашем борделе? - съязвила Грет.
- Что за бред, - фыркнула Марта. - Она мне точно не конкурент!
- Я считаю, что она красивая, - защитила свою соседку по столу Жанель и погладила ее по слипшимся локонам. - Она еще освоится. Правда, Лиза? Чуть позже я помою тебе волосы, и когда мы сегодня вечером нанесем под твои глаза немного пудры, никто даже не посмотрит на эту злюку!
Она показала Марте язык. Та в ярости попыталась ударить Жанель под столом по ноге. Однако француженка знала свою противницу и давно держала ноги на безопасном расстоянии. Элизабет слегка улыбнулась. Ей вовсе не хотелось быть красивой, и она бы все отдала, чтобы мужчины не уделяли ей внимание, но так как она не хотела обижать милую Жанель, то позволила ей вымыть ее волосы и расчесать их, пока они не начали блестеть.
Была практически полночь, когда рыцарь фон Танн снова пришел в бордель.
- Ну что, уважаемый рыцарь, - приветствовала его сияющей улыбкой Эльза. - Хотите еще раз попробовать? Я приберегла ее для вас.
Клиент с сомнением посмотрел на Элизабет, которой хотелось провалиться на месте или стать невидимой. В свете пламени цвет ее лица выглядел лучше, а волосы отливали золотом. Она казалась очень хрупкой, ее зеленые глаза были широко открыты.
Фон Танн не мог решиться.
- После этого я лишусь уха или произойдет что-нибудь похуже?
- Ну что вы, сегодня она доставит вам истинное наслаждение. - Хозяйка взглянула на Элизабет, чтобы убедиться, что та все слышала.
- Хорошо, мадам, но в этот раз я заплачу потом. И повторяю, если мне не понравится, то это отразится на заведении!
Хозяйке не удалось скрыть недовольство на лице. И насколько Элизабет успела узнать мадам, такие слова Эльзе Эберлин хотелось слышать меньше всего. Если клиент на нее пожалуется и уйдет, не заплатив, расплачиваться за это будет Элизабет, а не этот знатный дворянин. В таком случае ярость Эльзы будет настолько большой, что она уже не будет думать о том, чтобы оставить ее кожу невредимой. У Элизабет пересохло в горле, она сделала реверанс и протянула мужчине руку.
- Ты опять будешь кусаться, если я тебя поцелую? - спросил он, стоя с ней перед кроватью Эльзы. Элизабет покачала головой. Она чуть было не задохнулась, но все же постаралась держать рот открытым, пока фон Танн своими губами прижимался к ее губам и своим языком касался ее языка. Его руки, скользнув по ее спине, опустились ниже.
- Ты такая сладкая, - простонал он. - Грех не задрать тебе платье и не удовлетворить потребность. Я не знаю, смогу ли я сегодня уступить мадам ее постель.
Он рассмеялся. У Элизабет на глазах выступили слезы. Чтобы отвлечься, она начала рассматривать мужчину, который как раз занимался тесемками, раздевая ее.
Дворянин не выглядел отталкивающе. Ему было лет тридцать, и дома, в замке, или где он жил, его, конечно же, ждали жена и дети. У него были серые глаза, кривой нос и тонкие потрескавшиеся губы. Подбородок и щеки были тщательно выбриты, каштановые волосы ровными прядями упали на плечи, после того как он развязал ленту.
И вот обнаженная она стояла перед ним. В его глазах сверкало нарастающее желание, вытерпеть которое и не отшатнуться Элизабет могла, только собрав все свои силы. Филипп быстро сорвал с себя одежду. Разумеется, он регулярно тренировался в ходе сражений на мечах, что уже не одно столетие являлось обычным делом для рыцарей, поэтому на его руках и ногах отчетливо проступали мускулы, а живот не заплыл жиром. Его грудь была слегка покрыта волосами, а выпрямившийся член выступал из куста коричневых кудрявых волос. Фон Танн прижался к ней своим горячим от страсти телом, целуя уши и шею, затем наклонился и сжал зубами сосок. У Элизабет все онемело от страха. Она боялась, что он хочет укусить ее, отомстив за причиненную травму. Но он только поиграл языком и зубами, его дыхание участилось.
- Я больше не выдержу, - прошептал он, - ты роскошная девушка. Я хочу тебя!
Филипп ухватил ее за бедра и, подтолкнув, упал рядом.
- Покажи мне свой девственный грот, прежде чем я им овладею, - тяжело дыша, попросил он.
Даже если бы она попыталась сжать бедра, против таких сильных мужских рук у нее не было никаких шансов. Он с легкостью раздвинул бедра Элизабет, вцепившейся руками в одеяло. От страха она зажмурилась и задержала дыхание. Его рука скользила по внутренней стороне ее бедра, приближаясь к промежности.
- Какие нежные белокурые волосы! - вздохнул он, взъерошив их. Большим и указательным пальцами он раздвинул ее половые губы.
- Вот оно, старательно оберегаемое сокровище девственниц.
Что-то шероховатое, влажное и горячее проскользнуло между ее половыми губами. Это был его язык? Элизабет не могла решиться открыть глаза. Она старалась дышать равномерно. В желудке у нее урчало и все переворачивалось. О Господи, ее не может сейчас стошнить. Он ей этого не простит, следовательно, не заплатит и пожалуется мадам. А та в свою очередь будет свирепствовать и накажет ее.
Элизабет не заметила, что он снова поднялся, пока его дыхание не опалило ей ухо. Губы Филиппа снова прижались к ее губам, затем он начал раскачиваться на ней, прогибая матрац. Коленями он раздвинул ее ноги немного шире и одним толчком вошел в нее. Мужчина застонал, а Элизабет вскрикнула и широко открыла глаза. Его лицо было плотно прижато к ее лицу, он покрывал его поцелуями, быстрыми движениями проникая в нее. У нее внутри все горело, словно раскаленные угли, казалось, что он в любую минуту может раздавить ее своим весом.
- Ах, я не могу больше, - простонал Филипп и приподнялся.
Она почувствовала, как его член судорожно вздрогнул в ней и все его тело обмякло. Мужчина упал на нее и удовлетворенно вздохнул.
Он лежал так некоторое время. Элизабет боялась задохнуться, так крепко он прижал ее своим телом к матрацу. Он спал? Это было нормально? Ей было больно дышать, но она не решалась его отодвинуть - даже если бы ей это удалось.
Внезапно в него снова вернулась жизнь и он скатился с нее. Расслабленно положив голову на руки, он посмотрел на Элизабет.
- Боюсь, я должен буду расстаться со своими монетами, - сказал он и ухмыльнулся.
Элизабет откашлялась.
- Значит… значит, вы остались мной довольны? - ее голос звучал слабее и выше, чем обычно.
- Ну да, для начала…
Элизабет потянулась за своей рубашкой, но он крепко взял ее за запястье.
- Нет, останься так. Ты прекрасно выглядишь.
Он встал, его хозяйство теперь было маленьким и висело сморщившись.
- Хочешь вина?
Филипп налил полный кубок и, сделав глоток, протянул его Элизабет. Ей было тяжело глотать. Ее влагалище все еще горело. Она осмотрелась. На матраце появилось два пятна: крови и какой-то вязкой белесой субстанции. У нее между ног струился красноватый ручеек.
Элизабет побледнела.
- О нет, она рассердится. Что же мне теперь делать?
- Не переживай, - махнул он рукой. - Мадам это не огорчит. Она бы забеспокоилась, если бы крови не было.
- Я могу теперь идти? - решилась спросить Элизабет.
- Идти? Ну уж нет. Давай выпьем немного вина. Я чувствую новую волну возбуждения. Я снова тебя хочу. В этот раз я возьму тебя сзади! Да, стол отлично для этого подойдет.
Она беззвучно открыла рот и снова его закрыла. Не сопротивляясь, Элизабет последовала за ним на кухню. Его рука прижала ее грудью к столешнице. Затем она почувствовала боль, и у нее появилось ощущение, что он порвет ее на кусочки. Элизабет не могла сдержать струящихся по щекам слез. В этот раз он начал с вращательных движений, его дыхание учащалось, проникновения становились все глубже. Его руки обхватили ее обнаженные ягодицы. При каждом толчке ее живот скользил по шероховатой поверхности стола и наверняка был в занозах.