- Рад это слышать, - сказал он. - Мне пригодятся твои умения. Сейчас мои люди принесут вам еды, а потом вы сможете здесь поспать. - Он поднялся и внезапно почувствовал себя очень усталым. - За дверью будут стоять охранники, так что можете не беспокоиться о своей безопасности, - добавил он, хотя все прекрасно понимали, что стража будет стоять здесь не ради благополучия Луи и Фэйленд. - Завтра мы доберемся до Глендалоха.
На следующее утро Харальд проснулся рано, полный желания снова оказаться на дороге. Его все еще снедал страх того, что он отстал от Торгрима и флота. Харальд поднял остальных и бродил рядом, чувствуя нарастающее нетерпение, пока Кримтанн разводил костер и готовил завтрак. Поев, мужчины и женщины из каравана упаковали все необходимое, пригнали волов, которые разбрелись по пастбищу, и запрягли их в фургоны. К тому времени, как Харальд взобрался на козлы и приказал фургонам двигаться, солнце поднялось уже высоко. Но его не было видно, потому что зарядила легкая морось.
- Далеко еще до Глендалоха? - спросил Харальд.
Кримтанн пожал плечами.
- Несколько миль, не больше, - сказал он.
Несколько миль … Но Харальд не был уверен, что хочет въезжать в Глендалох. Сделав так, он, скорее всего, окажется прямо посреди ирландской армии, собранной для защиты города. И это будет плохо. Но как близко он сможет подобраться? И где корабли и все норманны? "Язычники", как назвала их Фэйленд?
Он мельком задумался, испытывал ли отец хоть когда-нибудь подобные сомнения, терзался ли Торгрим вопросом, какую дорогу выбрать. Харальд в этом сомневался. Он знал, что его отец только человек, а людям свойственны подобные переживания, но он не мог представить себе Торгрима Ночного Волка страдающим от нерешительности и не знающим, куда вести своих людей.
Утро тянулось, морось превратилась в легкий дождь, и тревожность Харальда нарастала с каждым тяжелым поворотом колес фургона, с каждым мощным шагом четырех волов, тянувших тяжелый груз. На дороге виднелись признаки того, что по ней недавно прошли люди - много людей, но были ли то воины или просто толпы путешественников, стремящихся на Глендалохскую ярмарку, он не мог сказать. Даже Кримтанн, похоже, ощутил важность момента и в основном удерживался от болтовни.
Ирландец молчал целых двадцать пять минут, прежде чем снова заговорил:
- Вон за тем холмом мы увидим Глендалох.
Харальд кивнул и сжал губы. Пришло время принимать решение - двигаться дальше или поворачивать. Медлить больше было нельзя. А затем он услышал шум, слабый, но отчетливый и предельно знакомый.
- Останови фургон, - сказал Харальд.
Кримтанн натянул вожжи, и волы остановились. Он открыл было рот, чтобы заговорить, но Харальд поднял руку, и Кримтанн осекся. Харальд повернул голову в направлении города. Он слышал крики - тихие, как журчание далекого ручья, но все же это определенно были крики. Он различал и слабый звон, в котором угадал лязг металла.
- Битва, - сказал Харальд. - Они сражаются! Вперед! Вперед!
Кримтанн в недоумении посмотрел на него.
- Вперед! - крикнул Харальд. - Заставь своих проклятых быков двигаться!
Кримтанн кивнул и щелкнул вожжами, отчего волы возобновили свой размеренный неторопливый шаг. Дорога взбегала на низкий круглый холм, скрывавший из вида все, что находилось за ним. Харальду хотелось спрыгнуть с сиденья и помчаться вверх, но, пока он не знал, где именно находятся ирландские воины, ему и его людям нужно было и дальше изображать актеров из каравана Кримтанна.
А затем волы перевалили за холм, втаскивая на него фургон, и Харальд увидел новые поля, еще один холм в нескольких сотнях шагов от первого и десятки тел, разбросанных по открытой местности. От неожиданности он с шипением втянул в себя воздух. Звуки боя стали громче. Битва явно началась на холме перед ним, а затем переместилась за следующую вершину. Теперь поле боя находилось там.
- Быстрее! - крикнул он, и Кримтанн щелкнул вожжами, но волы его не послушались. Харальд снова подумал о том, чтобы бросить фургон и дальше пойти пешком.
"Нет, пока еще рано", - решил он, хотя и не мог понять почему. Харальд развернулся на сиденье, откинул маленький деревянный ставень с окошка и заглянул внутрь. Он мог видеть своих людей, Луи и Фэйленд, людей Кримтанна, и все они выглядели так, словно очень хотели узнать, что происходит.
- Олаф, впереди битва! - крикнул Харальд в окошко. - Готовьтесь!
- Я готов, - заверил его Олаф, и остальные кивнули.
А затем Харальду пришла в голову идея.
- Дайте мне копье, передайте его сюда, - сказал он, и Олаф схватил копье, прислоненное к стенке фургона рядом с ним, передал его, обратив тупым концом к Харальду, и тот вытащил его через узкое окошко.
Снова развернувшись на сиденье, Харальд перебросил копье наконечником вперед и ткнул им в зад быка, находившегося справа.
Вол взревел, Кримтанн тоже, а Харальд ткнул животное снова. Оно задвигалось быстрее, пытаясь избежать мучений. Харальд потянулся и ткнул в зад вола, находившегося слева, и тот тоже ускорил шаг, даже перешел на бег. Фургон трясся и содрогался на неровной дороге, набирая скорость, катясь с горы, а задние волы мчались все быстрее, заставляя переднюю пару тоже ускориться. Теперь они ревели громче, Кримтанн все еще орал, а Харальд все колол беловато-бурые туши волов.
Караван с грохотом скатился вниз по склону и взобрался на следующий, волы громко топали по мягкой земле. Второй холм они преодолели быстро, и перед ними раскинулся Глендалох: собор, разбросанные вокруг него монастырские строения и мастерские - всего в миле впереди. Но Харальд удостоил город лишь беглым взглядом, поскольку еще ближе заметил две шеренги сражающихся людей, поднимавших и опускавших свое оружие. Две стены щитов. Битва в самом разгаре. И прежде, чем он сумел понять, что именно там происходит и кто есть кто, одна из стен сломалась, воины ее развернулись и побежали, уступив многократно превосходящему противнику.
Харальд держался за сиденье, чтобы не слететь с фургона, который мчался вперед, почти или совсем неуправляемый. Он смотрел, как люди бегут прямо навстречу фургону, в сотне шагов впереди, не более. Харальд не знал, что случилось, знал только одно: бегущие не были ирландцами, они были норманнами, его народом. А ирландские воины и всадники мчались за ними, чтобы их добить.
Глава тридцать восьмая
…и все же норманны были разбиты, Господь явил чудо, и были они уничтожены.
Анналы Ульстера
"Вот и конец всему, - думал Торгрим Ночной Волк. - Это конец всему".
Люди Кевина мак Лугайда спешили ввязаться в битву, они почти бежали, а когда они присоединятся к остальным, ирландцы превзойдут норманнов числом как минимум вдвое. И люди Кевина были полны сил, не утомлены и не покрыты кровью, как люди Торгрима и Оттара.
Торгрим не знал, жив ли еще Оттар, но не мог взглянуть в ту сторону, поскольку сражался в стене щитов и, повернув голову, рисковал сразу же ее лишиться. Он чувствовал, как теряет силы, но чувствовал также, что и его противник слабеет. Его удары стали медленными и неловкими, как и у соседей по строю.
"Пора с этим заканчивать", - подумал он и крикнул:
- Годи!
Крик словно разбудил Годи, который тоже начал уставать. Он взревел, как пробужденный от сна великан, и рубанул противника своей огромной секирой. Лезвие попало в щит, вскинутый, чтобы остановить удар, раздробило его и едва замедлилось, рассекая грудь того, кто его держал.
Торгрим увидел, как расширились глаза ирландца, и прыгнул, но не на противника Годи, уже мертвого, а на стоящего рядом, который теперь, когда исчез щит товарища, стал уязвим. Железный Зуб нашел плоть и вонзился в нее, человек упал, и в стене щитов образовалась пробоина.
И снова Торгрим прыгнул вперед, рубя стоящего слева, а Годи рванулся вправо, Агнарр сокрушил ирландца напротив себя. Они создали брешь, прорыв, возможность. Но было слишком поздно.
Штандарт с вороном находился уже в пятнадцати шагах от них и быстро приближался, люди под ним кричали и били в свои щиты. Торгрим понял, что большинство ирландцев, стоящих в стене щитов, не замечали их приближения и не знали, что помощь уже за их спинами. Но они поняли это теперь и в этом подкреплении увидели собственное спасение, несущееся к ним по залитому водой полю с оружием наголо. А норманны увидели смерть, которая мчалась на них.
- Назад! - закричал Торгрим. - Назад!
Он отступил, и Годи последовал его примеру. Затем Торгрим отступил еще на шаг. Это было сложно, почти невозможно - пятиться, оставаясь в стене щитов. Об отступлении в ней не шло и речи. Стена щитов предназначалась для того, чтобы держаться на месте и крушить врага, пока одна из сторон не сломается и не побежит, или для того, чтобы в ней умереть.
- Назад! Назад! Люди Вик-Ло, назад! - кричал Торгрим.
Его воины упражнялись в этом, они овладели умением отступать, сохраняя единый строй стены щитов. Но делали это нечасто, поскольку отступление с поля боя не входило в планы Торгрима. Однако они подчинились. Они отступили на шаг, потом еще на шаг, сохраняя стену щитов, продолжая сражаться и пятиться.
А затем вокруг них все смешалось.