И ждали они приказа Кевина мак Лугайда, который командовал этими силами. А Кевина в тот момент больше всего беспокоило то, что его сенешаль, оказавшийся отвратительным поваром, испортил его обед. Повар, оставшийся в круглом форте Ратнью, готовил значительно лучше, точнее, повариха - старая женщина, которая не выдержала бы тягот военного похода, пусть даже походы Кевина больше напоминали увеселительные прогулки.
К счастью, слуга Кевина в тот день справился чуть лучше обычного, и жаркое было подано именно так, как Кевину нравилось, а весенние овощи не превратились в мерзкую жижу. Кевин удовлетворенно вздохнул, отталкивая опустевшие блюда, и откинулся назад. А затем он услышал голос, зовущий его по имени из-за полога шатра, и подумал: "Господи, неужели мне не будет ни минуты покоя?"
- Входите! - крикнул он.
Полог, прикрывавший вход, поднялся, и вошел Ниалл мак Олхобар. Он был в кольчуге и при мече, как и положено воину в поле, хотя сам Кевин носил только тунику, штаны и несколько золотых цепей на шее.
- Да, Ниалл, в чем дело? - очень усталым голосом спросил Кевин.
- Тут кто-то хочет увидеть вас, господин, - сказал Ниалл. - Э… священник, господин.
В тоне Ниалла чувствовалось сомнение.
- Священник? - переспросил Кевин, нахмурившись. - Его привели часовые?
- Нет, господин, - ответил Ниалл. - Он просто возник посреди лагеря.
- Откуда он пришел?
- Я… Я не знаю, господин.
Кевин нахмурился еще больше. Пусть он был не ахти каким военачальником, но все же не дураком; он знал, что никому нельзя позволить застать тебя врасплох. Дунад окружали дозорные, воины, стоящие в укрытиях и наблюдающие за всеми подступами к лагерю с приказом останавливать каждого - любого, - кто к нему приблизится. И все же каким-то образом, при ясном солнце, а не под дождем или в тумане, этот священник сумел проникнуть в дунад незамеченным.
Кевин поднялся и прошел мимо Ниалла к выходу из тенистого шатра, прямо под рассеянный свет позднего утреннего солнца, пробивавшийся сквозь завесу тяжелых туч. Священник стоял возле колышков, к которым крепились веревки шатра, но прежде чем соизволить его заметить, Кевин окинул взглядом дунад и местность за лагерем, как делал всегда, когда покидал свой шатер.
В лагере почти ничего не происходило. Около ста его воинов занимались разными делами: готовили пищу, чистили и точили оружие, спали, упражнялись с мечами и щитами. Они делали это лишь для того, чтобы скоротать время в ожидании приказа атаковать, который должен был отдать Кевин. Приказа и решения, на кого же именно они нападут.
За лагерем вздымались горы, они уходили рядами вдаль, а над ними раскинулось серое небо. К западу от дунада высилась пара округлых холмов, которые напоминали Кевину женскую грудь, и каждый раз, когда он смотрел на них, их вид приятно щекотал его воображение. Он знал, что, если бы рука Господня внезапно решила смести эти холмы в сторону, в нескольких милях за ними он увидел бы Глендалох.
Ниалл последовал за Кевином из шатра, а теперь остановился рядом и жестом указал на гостя, сказав:
- Вот этот священник, господин.
Прежде чем Кевин успел что-то произнести, священник шагнул к нему и спросил:
- Кевин мак Лугайд?
Кевин смерил его взглядом. Священник был одет так, как и положено его племени, в черную рясу с падавшим на спину капюшоном, а в руке держал узловатый ореховый посох. Он улыбался, но странной улыбкой. Понимающей, дружелюбной и при этом решительной.
"Будет просить свою чертову десятину, я уверен", - подумал Кевин, после чего сказал:
- Да, я Кевин мак Лугайд. А ты кто?
- Отец Финниан, - ответил священник. - Рад нашему знакомству. О Кевине мак Лугайде можно многое услышать, но найти его очень нелегко.
"Господи, он уже начал лизать мне задницу, - подумал Кевин. - Этот точно не уйдет, пока не получит по меньшей мере золотой кубок".
- Добро пожаловать в мой лагерь, отче, - сказал Кевин. Ему хотелось спросить, как священник сумел пробраться мимо часовых, но отчего-то ему казалось, что удовлетворительного ответа он не добьется. Вместо этого Кевин спросил: - Могу ли я, бедный человек, чем-то помочь тебе?
- Да, - сказал Финниан. - Ты можешь помочь мне. А я могу помочь тебе.
Кевин кивнул. Он ждал продолжения, но его не последовало.
Наконец Кевин сам прервал молчание:
- Итак, мы можем помочь друг другу. Каким же образом?
Он был совершенно уверен, что уже знает ответ. Ему пообещают спасение души в обмен на серебро.
- Ты добился немалых успехов за прошедший год, Кевин мак Лугайд, - сказал Финниан.
- Господь был милостив ко мне, отче, - ответил Кевин.
- Да, был, - согласился Финниан. - В прошлом году ты считался всего лишь эр форгилл . Теперь ты ри туата Киль-Вантаня. И богатый человек.
"Вот и началось", - подумал Кевин.
- Как я уже сказал, Господь был милостив ко мне. И я выказывал Господу свою благодарность.
- Да неужто? - удивился отец Финниан. - Каким образом? Сговорившись с варварами разорить Глендалох?
Слова Финниана подействовали на Кевина так, словно он получил хороший подзатыльник: сногсшибательный, болезненный и неожиданный.
- С варварами… разорить Глендалох? - запнулся он, пытаясь придумать ответ.
А затем самообладание вернулось к нему и он понял, что не обязан отвечать, поскольку этот Финниан был простым священником и, судя по заляпанной грязью рясе, ничуть не важной фигурой. Кевин шагнул в его направлении, шагнул с угрозой на лице, и Ниалл вслед за ним. Он ожидал, что Финниан попятится, но тот остался на месте. Что, впрочем, не имело значения.
- Как смеешь ты предполагать… - начал Ниалл, но Кевин понимал, что этот разговор лучше вести наедине.
- Ниалл, - вмешался он, - прошу, оставь нас.
Ниалл посмотрел на Кевина, на Финниана, затем снова на Кевина. Он не хотел уходить, это было ясно, но поклонился и сказал:
- Да, господин.
Ниалл смерил Финниана уничтожающим взглядом и зашагал прочь, поскольку ничего другого ему не оставалось.
Кевин вновь повернулся к Финниану.
- Я не потерплю подобных обвинений и подобной дерзости, святой отец , - сказал он низким угрожающим тоном. - Не думай, что можешь явиться в мой лагерь и подвергать сомнению мои поступки.
- Ты знаешь, почему ты остался ри туата Киль-Вантаня? - спросил Финниан, словно не слышал слов Кевина.
- Потому что так пожелал Господь, - ответил Кевин.
Такой ответ вызвал тень улыбки на губах Финниана.
- Что ж, да, такова основная причина, - признал он. - Но также и потому, что это тебе позволил Руарк мак Брайн. Господин Руарк, который может сокрушить тебя в любой момент, как надоедливую букашку, которой ты и являешься.
Кевин понял его слова, но оскорбление показалось слишком жестоким, чтобы его сразу осознать. Уже очень давно никто не осмеливался разговаривать с ним подобным образом, а Финниан произнес эту фразу спокойным тоном, как общался и прежде.
Когда Кевин наконец уяснил, что именно сказал Финниан, ему снова почудилось, будто кто-то стукнул его по затылку. Он ощутил вспышку ярости и готов был сорваться на крик, но сдержал себя.
Выпрямив спину, он вдохнул поглубже. Кевин был не из тех, кто дает другим себя превзойти, в беседе или в чем-то ином. Он не позволит какому-то жалкому никчемному священнику вести себя в разговоре, как быка за кольцо в носу.
- Я не имел чести познакомиться с Руарком мак Брайном, - сказал Кевин. - Я знаю, что он могущественный человек. Честный человек. Такова его репутация. Но я сомневаюсь, что он хоть как-то заинтересован во мне.
- Ты прав, господин Кевин, - сказал Финниан. - О тебе он думает не больше, чем о навозе, который липнет к его сапогам. Но вон там, в Глендалохе, - Финниан кивнул на похожие на груди холмы на востоке, - ждут почти две сотни его людей. И по моему приказу они остановят варваров и не допустят разграбления монастыря. Они остановят варваров, которые, должен сказать, явились сюда с твоей помощью.
Кевин нахмурился, но не позволил себе еще как-то выдать свою злость.
- Это абсурд… - начал он, но отец Финниан остановил его взмахом руки.
- Пойми, это моя работа - знать, что происходит в этих землях, - объяснил Финниан, как терпеливый учитель. - Таково желание аббата, поручившего мне эту задачу, и я слежу за тем, чтобы желания его выполнялись. А потому я знаю, что ты сделал, и знаю, что теперь ты ждешь, когда варвары перебьют друг друга, предварительно уничтожив тех, кто защищает Глендалох. Затем придет твой черед действовать - расправиться с выжившими и подобрать то, что останется.
- Это смехотворно, - сказал Кевин, хотя и сам ощущал, что его голосу не хватает уверенности. Он больше не мог изображать праведное негодование, поскольку священник не ошибся ни в чем. Именно этим он здесь и занимался.
- И это верно, что Руарку мак Брайну на тебя наплевать, - продолжил Финниан. - Но если его люди погибнут от рук варваров или, что еще хуже, от рук твоих людей, он очень и очень тобой заинтересуется. И у него куда больше воинов, чем у тебя. Я думаю, ты это знаешь.
"Нужно просто прикончить этого ублюдка, - подумал Кевин. - Увести в свой шатер и расправиться с ним. Там я сделаю с ним, что захочу, и Руарк мак Брайн об этом не узнает".
Кевин плотно сжал губы и посмотрел в глаза Финниану, собираясь с силами. И Финниан встретил его взгляд. Глаза у него были карие, бездонные, спокойные и умные. Смотрел он так, словно знал, о чем размышляет Кевин, и совершенно по этому поводу не беспокоился.