- Ладно уж, Володя, не будем заниматься самоуничижением. Не поможет. Давай о деле. Если нам ясно, что в отряде провокатор, тогда Николаю до ликвидации этого типа в город идти нельзя.
- Не плохо бы придумать, чтобы он как-то сам себя обнаружил, - неуверенно предложил Николай.
- Как лозунг неплохо, - тряхнув головой, усмехнулся комиссар, - но нужно бы конкретнее.
- А может, применить метод исключения: взять список командного состава…
- Нет, Иван, - твёрдо перебил комиссар, - список составлять не будем. Люди у нас проверенные. Этак можно и себя в список внести! По-моему, нужно проверить тех, кто пришёл в отряд со стороны и после июля этого года.
- А почему после июля?
- Думаю, что засылка провокатора в отряд - дело Демеля, а отделение гестапо существует только с июля. Видимо, как раз в это время немецким командованием принято решение о постройке в нашем районе важного стратегического объекта.
- Логично, - согласился Иван Иванович. - Немцы умеют и любят готовиться к делам капитально.
- А что известно о самом объекте? - спросил Николай.
- Ничего. Нам, практически, ничего. Ты должен знать об этом больше.
- Командование только сообщило мне, что противником принято такое решение. А что будут строить, когда, назначение объекта - неизвестно. Я имею вполне конкретную задачу: проникнуть в полицейскую роту, сколотить боевую группу и ждать. В Москве считают, что объект этот нужно "зарубить на корню", то есть сорвать проектно-изыскательские работы: топо-геодезическую съёмку местности, взятие на анализ грунта. Не будет этих данных - невозможно сделать проект, а без проекта нельзя начать строительство.
- Всё верно, но вернёмся к провокатору. По-моему, нужно проверить нашего начальника штаба.
- Петрова?
- Да. Он единственный из командиров, попавший в отряд после июля.
Наступила долгая, тяжёлая пауза. Человек был назван, мысли получили определённое направление. И чем дольше думали они об этом человеке, тем больше находили в нём странностей и противоречий, на которые раньше не обращали внимания.
- Да, дела, - промолвил наконец командир и хитро посмотрел на Николая. - Что делать, как проверить человека и в то же время не обидеть его? Может, вас в спецшколе этому учили?
- Учить - не учили, а мысль у меня одна есть.
- Интересно!
Николай поднялся во весь рост.
Едва не подперев головой потолок землянки, он спокойно, медленно проговорил:
- Все в отряде знают, что я прибыл к вам из отряда товарища Романа. Скажем Петрову, что прибыл я с задачей согласовать встречу руководителей отрядов. И обговорим эту операцию в его присутствии. А чтобы было наверняка, пусть во мнимой встрече для координации действий двух отрядов примет участие товарищ из подпольного обкома.
- Приманка богатая, как думаешь, Володя?
- По-моему, хорошо! Тут, братцы мои, отлично всё можно обставить. Если они клюнут, то можно будет дать им заглотнуть приманку вместе с крючком: подготовиться хорошенько и всыпать фашистам по первое число. Как хотите, а мне это предложение очень нравится, - сказал комиссар таким категорическим тоном, будто его мнение кто-то оспаривал.
- Так, - вслух подумал Иван Иванович, - если Петров провокатор, он предупредит своих хозяев, а мы через Ивана Фёдоровича узнаем о их приготовлениях. За Петровым установим негласный надзор, но его попытке связаться с Демелем мешать не будем.
- Вань, ты гений!
- Не в этом дело, - не обидевшись, сказал Иван Иванович, - ну, а если всё-таки не он?
- Вот и получим ответ на этот вопрос.
Не спеша они продумали все возможные варианты предстоящей операции, строго и чётко распределили между собой обязанности и только после этого разошлись.
Смерть провокатору!
Майор Демель ни на минуту не сомневался в достоверности сведений о встрече руководителей партизанских отрядов. Донесения капитана Келлера, так удачно проникшего в отряд с документами капитана Петрова, всегда были своевременны и точны. И не удивительно - начальник штаба играл не последнюю скрипку во всех оперативных делах партизан.
Последнее донесение агента было самым значительным из всех, полученных Демелем в течение четырёх месяцев, которые Келлер находился в отряде. Возможность захвата руководящей партизанской верхушки открывала широкие перспективы для полного уничтожения партизан.
Руководителем операции назначили майора Шварца: его начальникам эта операция слишком трудной не представлялась. Злоязычный, остроумный группенфюрер, желая вселить в своего подчинённого бравый арийский дух, заявил, что он безгранично верит в ясный ум, тактическую зрелость, талант и счастливую звезду майора Шварца, и тут же приказал всех партизанских руководителей брать только живыми и немедленно отправлять прямо к нему.
Лестные слова шефа вскружили голову Шварцу. Он почти физически ощущал на своей широкой груди новенький, отливающий матовым блеском железный крест. Наташа, уже привыкшая к самодовольной напыщенности коменданта, всё же была удивлена.
- У вас приятные новости? - любезно спросила Наташа.
- Очень.
- Секрет?
- Да, но от вас у меня, вы же знаете, секретов нет.
Наташа сидела в кабинете коменданта за маленьким столом несколько впереди Шварца, так, что ему хорошо был виден тонкий профиль её лица, бледно-розовая мочка уха.
Ганс огромным усилием воли заставил себя отвести глаза от девушки, встал, подошёл к окну, устремив через стекло бессмысленный взгляд. Простояв так несколько секунд, - на большее его не хватило, - сказал:
- Наташа, вы очень опасны.
- Я?
- Да. Вы можете покорить любого мужчину.
- Не знаю… и зачем это? - ответила Наташа, кокетливо поведя тёмными глазами. - Я пойду замуж только за любимого.
- Браво, Наташа, браво! Но кто же этот счастливец?
- Не скажу, - потупилась Наташа, - это нескромно.
- Ну, пожалуйста.
- Нет!
- Но почему? Я ваш друг, не правда ли?
- Я не хочу и не могу быть вам только другом, - с увлажнившимися глазами произнесла Наташа и остановила на Шварце долгий, многозначительный взгляд.
- О-о-о! - удивлённо и радостно протянул он.
Глаза Наташи лихорадочно блестели, свет их должен был проникнуть в грубое солдатское сердце Шварца.
"Она уже влюблена в меня, как мартовская кошка, - цинично и самодовольно подумал он, - впрочем, ничего другого я не ожидал". И не смог сдержать себя - удовлетворённо ухмыльнулся и промурлыкал:
- Наташа, разрешите мне быть вашим рыцарем?
- О большем я не могла бы даже мечтать, - весело ответила она, - я была бы очень счастлива!
Шварц задохнулся от восторга: "Ещё одна, и какая!" В это время в кабинет вошёл капитан Фогель и громко, по-солдатски доложил:
- Господин майор, капитан Фогель по вашему приказанию прибыл. Офицеры занялись уточнением деталей операции против партизан.
Наташа, несмотря на особое расположение и доверие со стороны коменданта, под благовидным предлогом была отправлена в приёмную.
С белым, всегда чисто выбритым лицом, Иван Иванович выглядел намного моложе своих лет. Твёрдые губы, высокий гладкий лоб делали его лицо мужественным и благородным. Добрый и отзывчивый по натуре, в делах он был строг и неотступен. Присутствие в отряде агента гестапо выбило его из колеи. Виновным во всех этих неприятностях он считал только себя. Теперь казалось, что легко и просто было предупредить деятельность врага, распознать раньше, сразу же, как только он появился в отряде. "Задним умом силён", - тоскливо вспомнил Иван Иванович шутку комиссара, и эти мысли терзали душу; было мучительно горько и стыдно вспоминать об обидных провалах, погибших товарищах, не давало покоя чувство неисправимой вины перед ними, сознание своей ограниченности, бездарности…
- О чём задумался? - спросил его комиссар.
- Да вот, прикидываю.
- Прикинул?
- Так, кое-что.
- Как получается?
- Плохо.
- Что, тяжела шапка Мономаха?
- Очень, - согласился Иван Иванович и благодарно подумал: "Всё понимает, сам мучается".
- Не терзай себя - это не поможет. Видимо, ни в каком деле ошибок избежать нельзя. А они приносят опыт, а из опыта - рождается мудрость.
- Значит, мудрость порождается нашей глупостью?
- Эка, закрутил.
- Да… Однако одно без другого существовать не может.
В просторной землянке их было четверо. Командир сидел за широким полированным столом, бог весть каким чудом оказавшимся в лесу. По бокам вполоборота к нему расположились комиссар и начальник штаба, за спиной которого пристроился Николай. Чтобы унять волнение, Иван Иванович начал потирать руки, взглянул мимо капитана Петрова на Николая и, будто удостоверившись в правильности расстановки сил, делая вид, что всё происходящее его занимает не очень, тихо и медленно заговорил:
- Занимательные вещи происходят у нас в отряде. Представьте себе: немцы каким-то чудом узнали о нашем свидании с соседями на хуторе Медвежьем. Как это вам нравится?
- Не очень, - сказал комиссар.
- Странно, - промолвил Николай.
Начальник штаба промолчал.
- Знают они всё: место, время и состав участников встречи.
- Очень странно, - сказал комиссар.
Командир закурил сигарету, с шумом выдохнул небольшой, но густой клубок. Дым поднялся к самому потолку, расползся в облачко и застыл на мгновение, будто раздумывая, что делать дальше.
- Нет, что ж тут странного? У них отлично работает разведка, - сказал командир и посмотрел на начальника штаба. - А как ты думаешь?