Низко поклонившись, Пиняс нырнул в шатер, встал на колени. Следом ввалился Гаврила и со стоном упал на прежнее место.
- Скажи про Арапшу, Пиняс, - стараясь грозно глядеть, приказал Иван. - Што он за воевода?
- Э-э, - пренебрежительно сморщился мордвин. - Совсем плохой воевода, ть-фу воевода. Ростом мал и совсем дурак...
- Кто это дурак? - раздался от порога трезвый голос. - Это Арапша-то?
- Помолчи, Родион, - поднял тяжелую голову Васька Соломатин. - Тебя не спрашивают.
- Нет уж, послушайте, - твердо проговорил вошедший.
Его здесь знали все, ибо он был воеводой московского полка и звали его Родион Ослябя. Ростом велик. Могуч статью.
- Слушайте, - повторил богатырь. - Я кое-что слыхал про того Арапшу от Семена Мелика. Арапша - великий воитель. Он не раз бивал самогоТамерлана. Его и Мамай страшится...
- А пошто тот Арапша от нас убежал? - спросил Гаврила.
- Убежал ли? Послушай, княже Иван, брось пьянку и ратникам запрети...
- Неделя нонче, - отмахнулся Иван, - пусть вои отдыхают после похода. Сколько ден в броне парились. Завтра все трезвы будут и к бою способны.
- Завтра может быть поздно, - продолжал увещевать Ослябя. - Будь осторожен. Собери всех в един кулак! Мне ведомо, что орды Арапши и Кудеяра...
- А-а... - махнул рукой главный начальник русского войска. - Мало ли чего там Арапша с Кудеяром не поделили, и Мамай твой мало ли от кого бегает. Мне ведомо...
- Дай же мне сказать, княже! - повысил голос москвич.
- Помолчи! Так вот, мне ведомо, что войска у Арапши мало. А тот Кудеяр за спиной у него стоит и готов напасть на злоумышленника татарского. Пущай ордынцы глотки друг дружке рвут, то нам только на пользу.
- Истина твоя, князь! - поддержал Ивана мордвин.
- А эт-то кто таков?! - изумился Ослябя.
- Это наш друг-побратим, - расплылся в улыбке Васька Соломатин.
- Д-да, и-и друг! - с упорством пьяного поддержал его Гаврила.
- Друг, значит, - недобро прищурился московский воевода. - По этому другу давно петля плачет. Дозволь мне, княже, я его поспрошаю кое о чем, а потом повешу. Право, он того заслуживает!
- Не дозволю! - заслонил Пиняса собой княжич Иван. - Ты хто такой, а?! Ты х-хто-о, а?! Штоб тут командовать, а-а?!
- Никто. Но дослушай вот что: орды Арапши и Кудеяра соединились три дня тому назад. И мордвин сей знает про то!
Пьяный княжич не сразу воспринял столь ошеломляющую весть. Васька Соломатин вмиг стряхнул с себя оцепенение.
Гаврила тупо смотрел на Ивана. Справа от него лежал вверх толстым брюхом старый Симеон Суздальский и храпел во всю мочь.
- Что-о?! - наконец-то дошел до княжича смысл сказанного Ослябей. - Что-о?! - начал он трезветь. - Как это "соединились"? Ты што тута мелешь, а-а?!
- Так и соединились, - подтвердил Родион. - И теперь у Арапши почти тридцать тысяч конных воев. Понял? Берегись, княже!
- Врет он! - быстро сказал Пиняс. - Я все время слежу за Араб-Шахом. Верные люди донесли мне, что хан готовится к битве с Кудеяр-беем. Мурзы толкают Араб-Шаха на золотой город Гюлистан. Что хану с нас взять, если ему золото нужно?
- Слыхал? - поднял белесые брови Иван. - Это-то вернее. В самом деле, чего тому Арапше от нас надобно? А в Гюлистане знаешь сколько богатства всякого? Вот ежели Арапша тот град возьмет, тогда и на нас пойти может. А пока... - Иван все-таки протрезвел малость, и синие глаза его чуть прояснились.
- Я не верю Пинясу! - стоял на своем московский воевода. - Его же мордвины, простые мужики, иное говорят.
- Кто эти люди?! - встрепенулся князек. - Скажи, мы их вместе спросим!
- Готовься к скорой встрече с ворогом, княже, - не удостоил Пиняса ответом Родион Ослябя.
- А-а... - опять расслабился Иван. - На вот лучше, выпей, - протянул он чашу с медовухой москвичу.
- Не до пития нынче. Лучше прикажи прогнать из ратного стана всю мордву и к битве готовься. Не то поздно будет.
- Ты кто такой, а?! - вновь взбеленился Иван. -Даты-и...
За полотном шатра раздался дробный перестук копыт, и на пороге возник воин в легкой кольчуге сторожевого всадника.
- Так што посол татарский к тебе, князь! - скороговоркой доложил он.
- Эт-то, а? - опешил Иван. - Кто-о? ! Зови его!
Гонец распахнул полог пошире. В шатер нырнул татарин в синем расписном халате, с чалмой на голове и кривой саблей на поясе.
- Чего тебе? - трезво спросил Иван. Татарин низко поклонился, сложив руки на груди.
- О-о! Ты и есть грозный коназ Иван? - изумленно-почтительно пропел ордынец, стремительно обшарив раскосыми глазами всех присутствующих в шатре. На Ослябе взгляд его задержался, рот осклабился в мимолетной улыбке: узнал, видать.
- Да. Это. Я! - раздельно ответил на вопрос главный русский воевода, стараясь хоть на время вытряхнуть хмель из головы.
- Могучий Хан Араб-Шах-Муззафар шлет тебе поклон и дары богатые! - Посол присвистнул.
Вошли еще два татарина, одетых поплоше, склонились низко и положили перед Иваном кривой арабский меч в драгоценных ножнах, круглый всаднический щит и позолоченный шлем с крупным изумрудом во лбу и султаном серебристых перьев на макушке.
Когда двое слуг и дозорный вышли, посол татарский сказал:
- Еще коня-птицу прислал тебе Могучий Хан! - Он поцокал языком: - Не конь, а ястреб, рассекающий воздух.
- Спа-си-бо! - по складам ответил Иван. Потом все-таки сумел взять себя в руки и спросил внятно: - Так чего Арапше-хану от меня надобно?
- Араб-Шах-Муззафар зовет тебя идти против Мамая!
- Че-его? - совсем протрезвел Иван. - Ты в своем уме, посол татарский?
- Почему нет? - спокойно возразил ордынец. - Араб-Шах-Муззафар - Чингисовой крови хан. Мамай - простой человек. Если ты поможешь хану сокрушить Кудеяр-бея и захватить Гюлистан, он сразу объявит себя султаном всей Высочайшей Орды. Тогда он тебя эмиром всей Урусии сделает, великим коназем.
Иван протрезвел окончательно. Честолюбивые мысли заметались в голове: конечно, властителем всей Руси ему не стать - отец не даст, сам ярлык возьмет, а вот тогда на место отца...
- Чем докажешь, что не врешь? - не сразу все же поверил татарину княжич.
- Вот ярлык, - как фокусник, вынул из рукава свиток пергамента посол.
- Родион, прочитай гласно! - распорядился Иван.
Воевода взял у ордынца документ, разорвал шнурок с висячей печатью, развернул, прочитал вслух:
- "Я, Араб-Шах-Муззафар, Великий и Могучий Хан, предлагаю дружбу и военный союз коназу Ивану. Я не хочу обнажать меча против коназа Нижегородского, он ничего не сделал мне плохого. Я меч свой поднял на коназа Димитро из Мушкафа за то, что он обманом завладел наследственной пайцзой моего рода. Тебе же, коназ Иван, я предлагаю поход под моим бунчуком на Гюлистан и Сарай ал-Джедид. Как только я сгоню с трона ничтожного Мухаммед-Буляка, ты станешь единственным правителем всего урусского улуса... - Ослябя замолк, остро глянул на ордынца, пожевал губами и продолжил твердо: - Я знаю, в твоем стане есть тысяча батыров из Мушкафа. Я не хочу брать их с собой. Пусть к себе домой уходят. Только Осляб-бея повяжи и выдай на мой суд, ибо он много навредил Орде. Тогда мы навеки будем в дружбе".
Под текстом красовался оттиск с личного перстня Араб-Шаха.
- Ишь чего захотел! - рассмеялся московский воевода. - Я ему спонадобился, штоб шкуру мою на барабан натянуть. Не жирно ли будет?
- А чо? - вдруг трезво отозвался Симеон Михайлович Суздальский. - Пошто нам из-за тебя с Арапшей ссориться? Княже, выдай его, а москвичей прогони восвояси.
Иван загадочно молчал...
Ордынец быстро оценил обстановку и уже готов был позвать своих нукеров. Ослябя мгновенно понял все.
- Эй, стража! - гаркнул вдруг Васька Соломатин.
Родион прыгнул в сторону, взмахнул рукой. Татарин заверещал тонким голосом. Воевода исчез за пологом шатра. В груди ордынского посла торчала костяная рукоять медвежьего ножа. Снаружи раздалось бряцание мечей, в шатер спиной вперед с воем влетел окровавленный татарин, прогрохотали копыта скорого коня.
- Уш-шел, - прошипел Васька. - Што делать-то теперь, а? За посла своего Арапша по гроб жизни врагом нашим будет.
Посол ордынский скрючился на полу, уперев руки в живот, и уже не шевелился. Второй, тоже мертвый, лежал навзничь, разбросав руки в стороны. Иван посмотрел на упокоенных татар и вдруг взвыл:
- Ты-и-и это зачем стражу-у-у?! - Тяжелый кулак княжича хрястнул по лицу лучшего друга.
- Это ты меня-а?! - умылся кровавой юшкой Васька и въехал начальнику в зубы.
Они сцепились, тузя друг друга. Симеон Суздальский пытался разнять их, увещевая. Гаврила отполз в сторону.
Пиняс смеялся беззвучно...
Родион Ослябя удачно поменял своего коня на ордынского карабаира, присланного Араб-Шахом княжичу Ивану. Воевода успел при этом срубить голову одному из нукеров посла, а другому нанес страшную рану в грудь. Один из татар ранил его саблей в левое плечо, но неглубоко. Никто из руссов и не пытался ввязаться в этот мгновенный бой. Так что Родион беспрепятственно прискакал к своим.