Чтобы слегка развеяться, он снова выглянул в окно. Дети уже пошли в школу, это было неожиданно, поскольку первое сентября давно прошло. Но все объяснилось, когда он взглянул на часы: просто было полдевятого. В соседнем дворе спешно формировалась колонна гетеросексуалистов, готовясь отправиться в центр столицы на демонстрацию в защиту своих прав. Мимо прошел отряд пионеров и отдал Ему салют. Хотя Он давно вышел из мальчишеского возраста, но было приятно. Да и салют, в принципе, пригодится. Скоро, ведь, Новый год. Павлик Морозов сожалел, что кроме отца у него никого не было. А так хотелось совершить хотя бы еще один подвиг! У них, у Морозовых, это семейное. Его далекой прародственнице тоже спокойно не жилось, хоть и была она боярыней.
Он отошел от окна и решил закурить. На столе лежал блок каких-то сигарет. Он работал копирайтером и был гордым автором всех этих замечательных надписей. Это был пробный образец, которого еще не было в продаже, с новым, разработанным им дизайном. Упаковка черного цвета с изображением свежевырытой могилы, откуда торчала костлявая рука с зажигалкой. Название сигарет прочитать было невозможно, оно было написано очень мелким, практически неразличимым шрифтом, на внутренней стороне. "Ты еще жив, падла?" "Учти, подонок, это твоя последняя сигарета!" "Посмотри на себя в зеркало: тебе этого мало?" Сигареты были влажные, с тремя надрезами на каждой. Курение напоминало игру на маленькой флейте. Приятно было осознавать свою непосредственную причастность к великой миссии по оздоровлению нации. Кроме того, он боролся и с прелюбодеянием. На полу, после вчерашнего, были разбросаны упаковки от презервативов. "Ты бы видел себя со стороны!" "А не поздновато ли ты меня натягиваешь?" "Ну, а теперь – куда?" "А как же любовь?" "Что, опять? Иди уже спать!" Да, без сомнения, Он – гений. Хотя вот "поздновато" не сработало, надо будет доработать, а заодно сходить провериться…
В дверь позвонили. Неужели кто-то пришел поздравить? Нужно было пойти открыть и поинтересоваться между делом, не перевелись ли телефоны на земле русской. На пороге возникла бабушка. В вытянутой руке она держала женские трусики удивительно тонкой работы. "Как Вы думаете, могут быть у меня такие трусы? Мне никогда не нравились рюшечки, да и размер совершенно не мой!" Последнее было бесспорно. "Как я могла кого-то затопить, когда мы в это время как раз смотрели "Дом-2" у соседки, у меня даже есть свидетель: та же соседка, Зинаида Ильинична". В голове у Него мелькнуло, что так-то оно так, но между ними, наверняка, может быть сговор, хотя суть вопроса была еще туманна. "Что же я, совсем сумасшедшая, сама себе бросать в унитаз женские трусики, а потом идти к соседке смотреть телевизор!" Бабушка явно ждала от Него какой-то реакции. "Ну, хорошо, – сказал Он, – если не вы, то кто же?" "Ясно кто – эта проститутка Людка с девятого этажа, хотя у нее все сухо". Он уверил бабушку, что полностью на ее стороне, и в суд подавать не будет, так как невооруженным глазом видно, что она крайне порядочная и исключительно интеллигентная женщина.
Нужно было что-то съесть, в конце концов, и сходить купить какой-нибудь тортик. "А пока буду ходить, – подумал Он, и обои в прихожей подсохнут, хорошо, что они и так "бежевого" цвета, может быть, хоть пятна не останется". День рождения все-таки.
Гибкость
(Посвящается Андре Жиду и Оскару Уайльду вместе взятым).
Рон, Джон и Шон были давними друзьями. Они ведь с самого поступления вместе учились в Блэкмудском колледже для мальчиков, что располагался неподалеку от Вайс-Парка, любимого места отдыха горожан. Как-то раз, после занятий, Рон ожидал своих приятелей на скамеечке парка, где они договорились встретиться. Он пришел чуть раньше и сидел, не зная, чем заняться. Вдруг к нему подошел опрятного вида джентльмен и пригласил прогуляться вместе с ним по дальним уголкам Вайс-Парка. Рон согласился. Признаться честно, он давно уже мечтал об этом. Джон и Шон, придя на место встречи, не обнаружили своего приятеля. Немного подождав, они отправились гулять вдвоем. По дороге Джон поведал Шону одну историю. Как-то раз, после занятий, Джон не спеша прогуливался по парку и решил присесть на скамеечку. Он сидел, не зная, чем заняться. Вдруг к нему подошел опрятного вида джентльмен и пригласил прогуляться вместе с ним по дальним уголкам Вайс-Парка. Джон согласился. Признаться честно, одно время он даже мечтал об этом. Ведь редкий мальчик из их колледжа доживал до совершеннолетия, не повстречавшись с опрятного вида джентльменом и хотя бы раз не прогулявшись вместе с ним по дальним уголкам Вайс-Парка. Но теперь, когда Джон повстречал свою настоящую любовь – Мэгги из Блэкмудского колледжа для девочек, ему нет больше никакого смысла сидеть на скамеечке. Шон молчал. Ведь еще год назад, как-то раз, после занятий, он решил присесть на скамеечку и с тех пор решал этот вопрос более гибко, несмотря на то, что тоже повстречал свою настоящую любовь – Пэгги из Блэкмудского колледжа для девочек.
Говорящее сердце
(Посвящается Пауло Коэльо)
Отношения эти продолжались уже пятый год. После каждого раза он спрашивал себя, а зачем ему все это нужно. Ведь на самом деле их встречи давно уже нельзя было назвать любовью. Что-то ему подсказывало, что и в самом начале это была не более чем просто страсть. Сильная, но все, же не любовь. Это что-то, наверное, было его сердце. Раньше, оно часто советовало ему, как поступать в той или иной ситуации. Но он все реже слушал эти советы – и сердце перестало говорить с ним. Он же, не раз хотел задать ему вопрос в подобной ситуации. Но не решался, ибо заранее знал ответ. Сейчас же он чувствовал себя опустошенным, словно последняя капля переполнила, наконец, чашу его терпения и чаша этих весов склонилась не в его сторону. Она (чаша) как бы требовала от него: "Спроси свое сердце! И оно подскажет тебе, как поступить с Вероникой" (Вероника – это была его девушка). И он решился, в конце концов, и спросил сердце.
И сердце ответило: "Гони ее на х. й!"
Часок-другой
Иногда она заходила к нему на часок-другой. После чего уходила как ни в чем ни бывало .
Здоровый компромисс
Когда они только встретились и чувства их были еще не зрелы, они были вместе все время, не расставаясь ни на миг. А если и расставались, то с нетерпением ждали новой встречи, сгорая от любви. Затем они приняли решение встречаться три раза в неделю, чтобы сохранять свежесть чувств. Чуть позже они решили встречаться дважды, а потом – раз в неделю. Чтобы каждая встреча была как праздник! И вот, чтобы праздник не кончался никогда, они, наконец, нашли единственно верное решение, которое устраивало их обоих – встречаться ровно ни раза в неделю.
Все Вокруг
Он призван, и он должен быть достоин этого высокого призыва. Об этом с самого его пробуждения шептало ему Все Вокруг. Постепенно это шептание становилось все громче и громче. И вот уже Все Вокруг кричало ему: "Отбрось слабость и сомнения! Давай, за дело! Миллионы людей во всем мире и за его пределами ждут твоего Слова! Тебе даны невероятные силы, так оправдай же это доверие!" В конце концов, Все Вокруг убедило его. У него в голове даже начали складываться первые за сегодня слова его нового воззвания к Человечеству. Но для начала нужно было чем-то перекусить, чтобы воззвание получилось оптимистическим. Он открыл холодильник и, оглядевшись в этом мире льда, увидел пельмени, которые он купил еще месяц назад, и решил, что их давно уже пора выкинуть. Все равно жрать их уже никто не будет.
Зеленый чай
Да, все эти синтетические чаи в пакетиках – полная ерунда! Упакованные бездушными машинами гигантских механизированных заводов гигантских корпораций, они ничего не дают человеку. Во всяком случае, такому как он – восприимчивому ко всему, ожидающему вдохновения даже от чая. С этими мыслями он вспомнил об упаковке настоящего зеленого чая. Чай этот привез ему его друг, вернувшийся с путешествия по горным районам то ли Тибета, то ли наоборот, не важно. Важно, что чай этот хранил тепло собиравших его на рассвете и чистых душой монахов-буддистов. Он заварил этот чай по всем правилам чайной церемонии, рассказанным ему его другом. Ну, разумеется, в сокращенном и адаптированном варианте, без этого бормотания под нос непонятных слов и прочей мути. Когда чай был готов, он, как положено, зашел с восточной стороны, взял чашку и испил его. Такая энергия вошла во все его существо! Такие волны прокатились по всем его венам и членам всех его тел, начиная с физического и кончая остальными! В полном восторге он подошел к зеркалу, чтобы увидеть свое новое, преображенное и одухотворенное востоком лицо.
Лицо было полностью зеленым!