* * *
И снова вертится калейдоскоп впечатлений, от которых у Анны голова идет кругом. Музеи, здания, памятники, рестораны с экзотическими русскими блюдами уже не могут целиком уместиться в ее сознании и остаются в нем лишь в виде ярких лоскутков.
Троица сидит в холле гостиницы.
Анна. Оказывается, я ничего, ничего не знала о России!
Вронский встретил знакомого и разговаривает с ним у барной стойки.
Анна. И, вообще, я оказывается мало что понимаю в жизни и в себе! Я тебе уже говорила – мне слишком хорошо и это меня немного пугает! Как ты думаешь – что со мной происходит?
Бетси. Что я могу тебе сказать: все женщины сотканы из противоречий! А русские – из тысячи противоречий!!! Я сама такая! Успокойся! Все "устаканится", как говорят у нас!
Анна. Милая, милая Бетси, за время нашего знакомства ты стала для меня близкой и родной! Я уже не представляю своей жизни без тебя, твоих советов, твоей помощи! Ты – очень добрый человек! Я бесконечно благодарна тебе!
Вронский (подходит) . Простите за долгое отсутствие! Я готов искупить свою вину! Что вам предложить, девушки?
Анна. Спасибо! Уже поздно – я пойду к себе! Вы не забыли – завтра суббота, я волнуюсь!
Бетси. Я не буду спать всю ночь!
Вронский молчит.
* * *
"Сегодня очень занят! Позвоню завтра! Хочется поговорить не спеша! Целую, Дональд!"
Анна прочитала сообщение и почувствовала облегчение – она не смогла бы сегодня говорить с мужем.
В дверь тихо стучат.
В номере темно. Вронский переступает порог и останавливается. Анна делает шаг ему навстречу…
Они лежат, прижавшись друг к другу. Неожиданно в темноте звучит знакомая мелодия Чайковского. Оба вздрагивают от неожиданности.
Вронский. Что это?
Анна. Прости – это мой телефон!
Вронский. А что это?
Анна. "Напоминалка" – привет от моих близких! Я сама шлю себе эти послания, а дату ставлю произвольно! Давай и тебе это сделаем. Дай мне свой телефон! Только не подсматривай!
Анна минуту возится с телефоном и наконец откладывает его в сторону.
Анна. Они всегда приходят очень вовремя, в самые значительные для меня моменты! Вот как сегодня…
Она неожиданно умолкает.
Вронский. Аннушка, что я значу в твоей жизни? Если можно честно – сейчас это очень важно для меня! Анна. Я околдована тобой… и Петербургом… Я трепещу от одной мысли о тебе… и Петербурге… Я уже не представляю своей жизни без тебя… и Петербурга… Но дело в том, что все это пока неразделимо… в моей душе! Ты ведь понимаешь меня?!
Вронский не отвечает.
Анна. Дай мне немного времени! Не торопи меня! Прошу тебя!!!
Через минуту им уже не до разговоров.
* * *
Светает. Вронский выходит из номера и по длинному коридору гостиницы направляется к выходу. Вдруг он чувствует на себе чей-то пристальный взгляд. Вронский поворачивает голову налево, к стеклянной боковой двери – через стекло на него смотрят полные ненависти глаза Бетси. Это так неожиданно и потому так пугает его, что он даже не останавливается и через минуту выскакивает на улицу.
* * *
Анна завтракает в баре одна: Бетси позвонила и отказалась от еды, сославшись на то, что проспала и спешно собирается.
Через пятнадцать минут подходит машина. Анна, полностью собранная, стоит в холле, но ни Бетси, ни Вронского все нет. Наконец появляется Бетси – она мчится через вестибюль отеля, на ходу надевая шубу.
Бетси. Поехали! Мы опаздываем!!!
Анна. А как же Алексей?
Бетси. Его выход позже!!!
Когда они подъезжают к "служебному входу" мастерских Эрмитажа, автомобиль, тайно сопровождавший их в течение нескольких дней, уже припаркован – он стоит по диагонали напротив и чуть в стороне. Сквозь затемненные окна никого не видно.
Бетси, держа Анну за руку, как мамы держат маленьких девочек, направляется внутрь.
Они проходят по лабиринтам коридоров и входят в довольно просторную комнату, уставленную старинной мебелью. Их ждут. Двое мужчин почтенного вида сидят у стола, на котором покоятся три картины, принадлежащие Анне. Когда женщины входят, мужчины оживленно спорят.
Альберт. Нет, коллега! Вы никогда меня не убедите, что спектральный анализ когда-нибудь заменит глаз и чутье специалиста!
Венедикт. Я не стану спорить, но согласитесь, что специалистов с мировым именем, как ваше, – раз, два и обчелся! А как прикажете быть нам, скромным музейным работягам?
Альберт. Ну, уж вам, любезный Венедикт Николаевич, грех прибедняться – многие академики вам завидуют! А вы скромничаете!!!
Тут мужчины замечают вошедших.
Альберт. А вот и они! Ну-ка, ну-ка! Покажите нам ту, что совершила маленькое чудо!
Бетси. Разреши представить тебе, Анна, этих почтенных мужей: Шлихтер Альберт Васильевич, член экспертного совета Эрмитажа, академик и т. д., Малахов Венедикт Николаевич, заведующий реставрационными мастерскими Эрмитажа, мастер "золотые руки" и т. д.
Анна. Очень приятно!
Бетси. А это – Анна Карр, гражданка Америки, в девичестве русская!
Альберт. Дорогая миссис Карр! Вы позволите к вам так обращаться?
Анна. Конечно!
Альберт. Прежде всего, позвольте мне от имени моих коллег поздравить вас! Картины первоклассные! Подлинники! В прекрасном состоянии!
Анна. Большое спасибо! Я очень волновалась, вы должны меня понять – мое первое, серьезное приобретение! Потом, это русские художники!!! Я и сейчас еще волнуюсь – у меня трясутся руки!!! Простите!
Альберт. Милая госпожа Карр! Это действительно очень волнующий момент! И не только для вас, но и для нас! Да, что там мы?
Венедикт. Мы – простые служители Аполлона! Нам выпала честь поблагодарить вас за неоценимую услугу, которую вы оказали русскому искусству!!! Низкий вам поклон!!!
Анна в недоумении смотрит на Бетси – та, кажется, тоже не совсем понимает, о чем говорит Шлихтер.
Анна. Простите! О какой услуге идет речь? Альберт. Вы возвратили Родине часть ее сокровищ!!! Разве это не заслуживает слов благодарности?! Эти картины долгое время считались пропавшими навсегда! И вот чудо!
В разговор вмешивается Бетси.
Бетси. Вы хотите сказать, что это картины каталожные?!
Альберт. Мало того: до войны они были частью двух знаменитых частных коллекций. Владельцы завещали коллекции местным музеям, но началась война – картины пропали! И вот!!!
Бетси. Коллекции были приняты музеями на баланс?
Альберт. Конечно, нет! Я же сказал – началась война!
Анна. Бетси, я ничего не понимаю! Объясни мне – что происходит!
Бетси. Это то, чего я боялась больше всего! Я же тебя предупреждала!
Анна. О чем?
Бетси. Главное, чтобы картины не числились в музейных каталогах!
Анна. Они их у меня отберут?
Бетси. Еще не все пропало! Дай мне с ними поговорить!
Анна отходит в дальний угол огромной комнаты. Стоя вдалеке от происходящего, она наблюдает, как хрупкая Бетси с остервенением в чем-то убеждает двух массивных мужчин. Судя по выражению их лиц, уговоры Бетси не достигают своей цели. Но вот наконец она поворачивается к Анне и в глазах ее сверкает искра надежды.
Бетси. Я их почти уговорила! Они могут промолчать и не ставить в известность официальные органы! За это они хотят двадцать процентов оценочной стоимости картин!
Анна. А сколько это?
Бетси. Оценочная стоимость трех картин – один миллион семьсот тысяч долларов.
Анна. Значит, надо заплатить триста сорок тысяч?! Я могу выписать чек?
Бетси. Это было бы прекрасно!
Анна. Но сперва я должна предупредить Дональда!
Она достает из сумочки телефон и набирает нужный номер. Телефон все звонит, а Дональд не отвечает. Вдруг массивная входная дверь открывается и в комнату входят трое мужчин. Этого не ожидал никто: Шлихтер и Малахов бледнеют и прижимаются друг к другу. Бетси почему-то оказывается у Анны за спиной.
Импозантный. Добрый день, господа! Я – заместитель генерального директора Эрмитажа, это – наш начальник службы безопасности, а этот господин – представляет интересы гражданина Америки Дональда Карра.
При этих словах у Анны начинает кружиться голова и она чувствует, что теряет сознание. Кто-то подхватывает ее под руку – это человек Дональда. Он усаживает ее на стул, и Анна неотрывно следит за происходящим.
Импозантный. Кто мне объяснит, что это за картины и как они сюда попали? Может, вы – Венедикт Николаевич?
Венедикт. Эти дамы попросили проконсультировать их! Они принесли с собой три картины! Я для большей уверенности пригласил Шлихтера. Вот и все!
Импозантный. И как картины?
Альберт. Ничего особенного! Вернее ничего, что бы представляло интерес для изобразительного искусства! Качественная, но подделка!
Анна не верит своим ушам.
Анна (Бетси) . О чем говорят эти люди?! Еще минуту назад меня уверяли, что эти картины бесценны, а сейчас… Человек Дональда. Господа! Я вынужден увезти отсюда миссис Карр. Я сожалею, но такова моя миссия!
Анна, как зачарованная, встает и направляется к выходу.
Человек Дональда, держа ее под руку, доводит до того самого автомобиля с затемненными стеклами, что стоит немного в стороне.
Анна сидит сзади, низко опустив голову.