Кен. Не стоит острить, капитан, не зная, как говорится, сути дела. Могут припаять неуважение к суду. Судья Стингер – один из лучших служителей правосудия в этом секторе Галактики. С тех пор, как он заступил на должность, за ним не числится ни одного оправдательного приговора!
Капитан. Что вы говорите!
Кен. Не то чтобы подсудимые все как один были в белых одеждах, но можно было бы и помягче… Девиз его чести – "Вы не должны совершать преступление. Вы не можете даже думать об этом!" И, черт побери, сталкиваясь с делами, которые он вел, начинаешь думать, что, возможно, он прав!
Капитан. Очень возможно!.. Учитывая нынешнее падение нравов… А вы, стало быть, у него в помощниках…
Кен. Всего на один день!..
Капитан. Кто же вы на самом деле…
Судья начинает проявлять признаки жизни. Открывает глаза и с недоумением таращится на присутствующих.
Кен. Капитан Тайгер, сэр!
Судья. Смирно!..
Тайгер и Кен принимают соответствующую стойку.
Судья. Присаживайтесь, господа. Мне нравится ваша позиция, капитан Тайгер.
Капитан. Вам известна моя позиция, сэр?
Судья. Вы ведь не намерены чинить препятствия правосудию?
Капитан. Никоим образом, ваша честь!
Судья. Именно это я и имел в виду. Кстати, мы с вами встречаемся не впервой. Удивлены! Не помню уже в каком году я был прикомандирован к дивизиону подводных лодок. Мы шли на перископной глубине в районе Сейшельских островов. Вы – несколько северней.
Капитан. Это наш обычный маршрут, ваша честь.
Судья. Красивое, скажу вам, судно. Не налюбоваться!
Капитан. Рад, что мы имели удовольствие вам понравиться, сэр!
Судья. И еще я подумал, влепить бы им в борт парочку торпед – тут бы и слепой не промахнулся… Это было бы зрелище!..
Кен. Морякам королевского военно-морского флота очень часто приходится сталкиваться с разного рода соблазнами. И сколько же сил уходит на то, чтобы сдержаться!..
Судья. Вы совершенно правы, сержант! Увы, этим качеством не обладают большинство лиц, склонных к преступным деяниям. Может быть потому, что все они не служили во флоте… Впрочем, об этом я уже говорил.
Кен. Уверен, что большинство лиц, приглашенных к вам, ваша честь, в тот момент находились на борту "Каталонии".
Капитан. Подтверждаю, сэр.
Судья. Из двух аппаратов – и бац!.. Насколько бы упростилась наша нынешняя задача… Капитан Тайгер, в том последнем рейсе вы должны были привести лайнер к побережью Индии для разделки судна на металл.
Капитан. Так точно, сэр.
Судья. Его не собирались затапливать в океане?
Капитан. Мне об этом ничего не известно. Я лишь выполнял распоряжение моего руководства.
Капитан. Приятно узнать, что среди моряков гражданского флота еще живы традиции порядка и дисциплины. А члены экипажа – могли они, так сказать, посеять смуту среди пассажиров?
Капитан. У нас вымуштрованная команда, сэр. Люди в разговорах с пассажирами не касаются запрещенных тем.
Судья. Хорошее слово муштра, не находите, Донован?
Кен. Безусловно, ваша честь!
Судья. Скольким славным победам на морях обязана Англия безотчетному выполнению приказов, вбитых в головы и спины с помощью муштры!.. Я долго размышлял над тем, чтобы перенести этот опыт в дело борьбы с правонарушениями.
Капитан. Дельная мысль, сэр!
Судья. К сожалению, здесь есть серьезные препятствия. Нельзя муштровать преступника до того, как он совершил преступление, по той простой причине, что мы его не знаем. А когда он его совершил, его поздно учить уму-разуму. Его можно посадить, что в свою очередь является некой мерой воздействия, к сожалению, несколько запоздалой.
Кен. Очень глубоко, ваша честь!
Судья. Благодарю, сержант. Итак, мы можем констатировать, что единственным источником слухов о затоплении "Каталонии" является фирма Морисон энд Морисон, сумевшая подобным образом привлечь на борт пассажиров, по разным причинам стремящихся покинуть земную юдоль. Это, как известно, у нас не запрещено. Но поскольку кому-то за это заплатили… Ни одного юридического прецедента!.. Впрочем, нет. Тысяча семьсот восемьдесят шестой год. Питерсон против Самуэля. Тогда под лозунгом "Отдать жизнь за родину" людей сгоняли на явную погибель в какие-то болота… забыл где… Все основывается на орфографическом казусе, скрывающемся в слове отдать. – Отдать что?.. Помнится, ответчик тогда как-то выкрутился, но шумиха была большая. Надо будет поднять это дело…
Постепенно речь судьи становится все более бессвязной, он молкнет и засыпает.
Капитан и Кен потрясенно переглядываются друг с другом.
Кен. Бывшие военные на службе отечеству…
Капитан. Не думаю, что из него получился бы хороший лифтер…
Кен. Благодарю вас от имени правосудия и полагаю, что вы свободны.
Капитан. Я потрясен.
Кен. А уж я и подавно. Прошу вас!
Кен провожает капитана до двери и вместе с ним выходит в коридор. Судья продолжает мирно похрапывать.
Кабинет меж тем начинает стремительно преображаться. Какие-то то люди в белых куртках, среди которых мы узнаем Нельсона и Пьера, мгновенно сервируют обед, используя для этой цели несколько столиков на колесах. Закончив работу, все, кроме Пьера и Нельсона, исчезают из комнаты, а к новым участникам действия присоединяется Кен.
Нельсон. Он что, спит?
Кен. Его честь думает. У него манера такая – притворяться спящим.
Нельсон. А-а-а-а-а…
Кен. На самом деле он все видит и даже пересчитал наличные в вашем кармане, Гораций.
Нельсон. Но там такая мелочь!.. Вы не предупредили…
Кен. О чем? Вы ведь шли на прием к судье!.. Будем как-то выкручиваться… Внимание, третий звонок!
Нельсон. Какой, черт побери, звонок!
Пьер берет со столика маленький серебряный колокольчик. Его легкий перезвон сопровождает пробуждение судьи.
Судья. Смирно!
Присутствующие в кабинете вытягиваются в струну. Судья изумленно озирается.
Судья. Донован!
Кен. Да, ваша честь!
Судья. Что происходит на палубе? Кто эти люди?
Кен. Обед, сэр. Это традиция нашего учреждения.
Судья. Почему я ничего не знаю об этом?
Кен. Потому что до сих пор я не имел удовольствия состоять при вашей чести в качестве помощника.
Судья. Помощник вы действительно дельный. Да, и время обеда, надо признать… А кто за все это платит?
Кен. Правосудие, сэр.
Судья. Ну, если так…
Кен(гостям). Не стойте как остолопы. Подойдите поближе. Ваша честь, мы решили совместить, так сказать, пользу и выгоду. Надеюсь, приятная беседа не повредит вашим пищеварительным рефлексам! Это мистер Гораций Нельсон, ресторатор. Это мсье Пьер, официант.
Судья. Вот оно что!.. Дача взятки должностному лицу при исполнении служебных обязанностей!.. Я отказываюсь!
Кен. Даже из уважения к великому флотоводцу? Во время трапезы вы ничего не исполняете. У вас просто не будет такой возможности. Устрицы, между прочим, прямо из Трафальгара. Весьма возможно, что их далекие предки когда-то присутствовали при триумфе королевского военно-морского флота.
Гораций. С той стороны. (Показывает вниз.)
Кен. Да. Вас это не вдохновляет?
Дверь энергично распахивается, и в повествование решительно врывается Петти Инквайер. Выглядит она настолько потрясающе, насколько это вообще возможно в ее случае. Не теряя времени зря, Петти хватает со стола салфетку, материализуется за спиной судьи и подвязывает салфетку у него на груди.
Судья ошалело наблюдает за ней.
Петти. Петти.
Кен. Его честь судья Стингер.
Петти. На какое имя вы откликаетесь, ваша честь?
Судья. Сэм.
Петти. Сэм… Так звали моего покойного мужа. Не помню которого. Что выпьешь, Сэм, – виски, шампанского?..
Судья. Шампанского… И виски…
Пьер. В одном бокале, сэр!
Петти. Подай три. Его честь сама смешает в нужной пропорции.
Пьер приносит заказанное.
Судья. А ты неплохая девчонка, Петти!
Кен. Откуда только в наших судейских такое знание человеческой природы! Когда в последний раз эту старую прищепку называли девчонкой…
Нельсон. Знаете, сколько я ей заплатил!..