Багдадский вор. Ты еще осмеливаешься нас прерывать?! Да знаешь ли ты, что в пище, которую ты привез нам вчера, три урючины были помяты? А где бананы, о которых я тебе говорил? Неужели ты до сих пор не понял: если я, наследный принц, возжелал бананов, значит, они должны быть!
Насреддин. О сиятельный принц!
Багдадский вор. У нас нет времени тебя слушать! Мы чувствуем – приближается срок нашего обратного превращения! Сними скорее с нас эту саблю!
Насреддин почтительно снимает с него пояс и саблю.
Возьми ее и носи в знак того, что ты служишь нашей короне! О всемогущий Аллах, наше время кончилось, и мы должны… Ап!.. Ой!.. Уввв… О-о-о! (Заскрежетал зубами и заревел по-ишачьи.) И-а-а… И-а-а-а…
Насреддин(задергивает свой халат на жерди, загораживая вора). Скорее, скорее отсюда, иначе мы ослепнем!
Агабек зажмуривается и следом за Насреддином выходит из хибарки. Начинают молиться, на этот раз оба. Вдруг раздается нечеловеческий вопль.
Свершилось!
Подходят к хибарке, заглядывают в щелку. Из-за халата выходит ишак. Насреддин отводит Агабека к озеру, садятся.
Уф!.. Устал… (Покосился на дверь.) Один Аллах знает, как я устал выполнять его царственные прихоти!
Агабек. Но где ты нашел его? И кто ты сам такой?
Насреддин. Тише… Пребывая в ишачьем образе, принц только не говорит по-человечьи, но все слышит и понимает.
Агабек. Кто ты такой?
Насреддин. Я маг и чернокнижник и посвятил свою жизнь превращениям.
Агабек. Чернокнижник?!
Насреддин. Ну да. Превращать людей в насекомых я научился давно. Хочешь – могу тебя превратить в муравья…
Агабек(опасливо отодвинулся). Нет, я не хочу быть муравьем.
Насреддин. Или в блоху. На один только день! (Вынимает из складок своего шелкового пояса крошечный сосудик.) Ты даже не заметишь, как станешь блохой. Тунзуху! Чунзуху!..
Агабек. Нет-нет! Когда-нибудь в другой раз.
Насреддин. Как знаешь…
Агабек. Скажи, а это трудно – превращать людей в ишаков и обратно?
Насреддин. Превратить тебя в ишака легко. Но вот обратно – дело многих усилий! Для этого нужен особый состав, который я варил в течение трех лет.
Агабек(разглядывая саблю). А что принц говорил о назначении тебя визирем?
Насреддин. А-а! (Махнул рукой.) Султан Абдулла-абу-ибн-Муслим объявил, что тот, кто снимет злые чары с принца, будет назначен великим визирем и хранителем государственной казны.
Агабек. Великим визирем и хранителем государственной казны сразу?
Насреддин. Да… И когда я думаю об этом, у меня начинает болеть печень. Этот глупый принц думает, что меня осчастливил. Но ты сам видел, какой у него характер. Он злобен, вздорен, сварлив, придирчив и упрям, как настоящий ишак. Ох, опять заболела печень!
Агабек. Значит, ты не хочешь быть великим визирем?
Насреддин. Зачем мне быть визирем? Мое дело – черная магия. Мне нужно уединение и волшебная трава.
Агабек. А что если ты… уступишь принца мне?
Насреддин. Не могу.
Агабек. Почему? Мое озеро даст тебе все для уединения и богатой жизни. Ты ищешь волшебную траву? Ее здесь сколько хочешь! Вот видишь тот плющ? Волшебный!
Насреддин. Волшебный?
Агабек. И лопух тоже волшебный! Здесь все волшебное: и трава, и вода, даже камни! Если ты уступишь мне принца, чтобы я с ним отправился к султану в Магриб, я тебе отдам и озеро и дом…
Насреддин. Не знаю, не знаю… Я бы с удовольствием… Да только…
Агабек. Сегодня к вечеру приедет наш кадий Абдурахман, он разбирает жалобы и закрепляет сделки. Мы пойдем к нему, озеро перейдет к тебе, а принц – ко мне!
Насреддин. Если так, я согласен. (Достает из пояса сосудик из тыквы.) Здесь волшебный состав, с его помощью ты вернешь принцу человеческий облик. Это будет через три месяца и три дня, считая от сегодняшнего дня, в полнолуние. Не забудь: чтобы вернуть превращенному человеческий облик, надо обрызгать его и произнести заклинание: "Алиф! Лам! Мим! Чунзуху! Тунзуху!" Если же, наоборот, ты пожелаешь человека превратить в ишака, то и сказать надо наоборот: "Тунзуху! Чунзуху! Мим! Лам! Алиф!" Смотри не перепутай!
Агабек. Я помню.
Насреддин. Если у тебя в Магрибе появятся враги, ты с легкостью избавишься от них, превратив их в ишаков.
Агабек(воинственно). Я превращу в ишаков всех визирей и советников!
Насреддин. Вот-вот! (Передает Агабеку саблю и пояс.) Носи в знак того, что отныне ты служишь магрибской короне!
Агабек опоясывается саблей, подходит к ишаку, низко кланяется.
Агабек. О светлейший принц! Я, ничтожный, недостойный подметать своей бородой даже порог дворца великого султана, клянусь служить честно и преданно! (Оглядывается, подходит к ишаку, говорит ему на ухо.) Для начала сегодня утром я подарю принцу прекрасную рабыню: ее приведут ко мне вместо платы за воду… (Увидев что-то вдали.) Пресветлый принц видит: вон ведут ко мне эту рабыню!
Насреддин. Какие-то люди идут, это правда, но я не вижу среди них женщины.
Агабек. Посмотри внимательнее!
Насреддин. Одни старики.
Агабек. Ага! Опять идут просить за нее! Просите, просите… Когда я буду визирем в Магрибе, я введу подать на каждую просьбу. Попросил – плати! Еще раз попросил – опять плати! Живо отучатся!
Насреддин. Высокочтимый Агабек, каким светлым и могучим разумом обладаете вы!
Агабек. Я введу множество податей. Например, подать на слезы! Заплакал – плати! Еще раз заплакал – еще раз плати!
Насреддин. Какая мудрость! Казна вашего повелителя будет всегда переполнена! Подать на слезы вызовет новые слезы, а новые слезы – новую подать, и так без конца! Какая мудрость!
Агабек(увлекшись). А еще… Подать на смех!
Насреддин. Ну, на этом вы соберете не много! Вот если бы вы ввели подать на храпение во сне! "Хрррр… фью-у" – и давай, давай плати!.. "Хррр… фью-у" – и давай плати!
Агабек(радостно кивает). Это хорошая мысль: подать на храпение во сне!
Насреддин. А если так… (Храпит и свистит изо всех сил.) Хррррр… Фыо-у-у… Тогда платить вдвойне? Поистине самим Аллахом вы предназначены для занятия государственных должностей!
Входят дехкане, кланяются.
Мамед-Али. Мы пришли получить воду.
Агабек. Я не вижу рабыни. Вы зря пришли, почтенные!
Мамед-Али(с достоинством). Моя дочь не товар для торговли!
Агабек(удивленно). Чем же думаешь ты заплатить?
Мамед-Али. Вот! (Протягивает драгоценности.)
Агабек(с изумлением разглядывает их). Где ты взял?
Мамед-Али. Нашел в моем саду, под корнями яблони.
Агабек. Мамед-Али, ты рассказываешь сказки!
Мамед-Али. Я слишком стар для этого.
Агабек. Странно… И подозрительно…
Мамед-Али. Знающие люди говорят, что они стоят дороже четырех тысяч.
Агабек(прячет драгоценности; Насреддину.) Пусти им воду!
Лязгнул ключ, Насреддин снимает замок, старики берутся за ручки во́рота, ржавые цепи натягиваются, ставень шлюза пополз вверх. Слышно, как вода хлынула в лоток.
Все. Вода!
Мамед-Али(опускается на колени). О всемогущий! Благодарим тебя за воду, которая дарует жизнь деревьям, травам и через них – людям! (Благоговейно смачивает водой белую бороду, голову.)
Агабек. Жители Чорака! Сегодня я покину ваше селение. Хозяином озера будет вот он. И мы с ним заключим сделку!
Мертвая тишина, все стоят разинув рты. Агабек важно подходит к ишаку, покрытому попоной, кланяется ему и уводит. Вместе с ним уходит Насреддин. Старики заволновались.
Старики. Сделка?! Что это значит?! За сколько они сговорились? И откуда у этого сторожа столько денег?
Ярмат. Может быть, он переодетый разбойник?
Старики. К Агабеку мы уже привыкли и знаем его цену за каждый полив… А сколько теперь с нас заломит этот новый?
Ярмат. Ему надо очень много денег. Говорят, он своего ишака кормит абрикосами.