У него нет суеверного, мистического страха перед смертью матери. Его больше мучает раскаяние перед нею, невозможность облегчить ее страдания, запоздалое сочувствие горечи материнской жизни и ощущение родства с нею. Дети же старухи Анны в повести "Последний срок", духовно не прозревшие, ничего, кроме суеверного страха у постели умирающей, не испытывают. Они опасаются того, что смерть "заметит всех их в лицо". Может быть, и название повести объясняется не только тем, что Анне дарован "последний срок" жизни перед смертью, но и "последний срок", отпущенный ее детям для пробуждения души, для осознания своего родства с матерью, для понимания смысла своего существования.
Герой повести "Лотос" размышляет: если "прожить целую жизнь, лишь насыщая себя по-животному и тревожась по-звериному", то, "как можно умереть, узнав лишь страх" (Ким 1988:
295). Как можно, чтобы человек, умирая мучительно, не отверг саму жизнь, не проклял бы все. Лохову важно передать людям свое открытие: "Они имеют все права мечтать о бессмертии". Ким не был бы Кимом, если бы не вложил в уста своего героя вопрос: "Так зачем, зачем все нужно было?" (Ким 1988: 297).
В натурфилософской концепции повести важное значение имеет описание детского "мощного первовпечатления" Лохова, когда он стал свидетелем того, как "трава превращается в насекомое": "Он был уверен, что в каждой коробочке лежит и зреет зеленый червячок, что они только так и появляются на свет – из травы… И уже зрелым человеком он, вспоминая явленное ему таинство природы, говорил себе: разве в ней не также все и происходило? Огонь породил камень, камень породил воду, вода породила землю, земля породила траву, а трава – живого червяка" (Ким 1988: 263). Каким же образом осуществляется это загадочное превращение, или появление на свет гусеницы – тайна. И. Кант заметил: "…Легче понять образование всех небесных тел и причину их движений, короче говоря, происхождение всего современного устройства мироздания, чем точно выяснить на основании механики возникновение одной только былинки или гусеницы" (Кант 1964: 126–127).
Человек ощущает себя частью целого, всей Вселенной. Это помогает ему преодолеть страх смерти, конечность своего бытия. В формировании кимовской концепции мира большую роль сыграли западная и восточная философия. По его словам, философия начиналась для него с Запада, буддизм, даосизм, конфуцианство пришли потом (Ким, Шкловский 1990: 56).
В частности, в понимании смерти и бессмертия А. Ким опирается как на Шопенгауэра, так и на буддизм. А. Шопенгауэр прослеживает цепочку превращений материи: сначала она в виде праха растворится в воде, "осядет кристаллом, засверкает в металле", затем "сама собою воплотится в растение и животное" и из "своего таинственного лона породит ту самую жизнь, утраты которой боится человек". "Неужели продолжать свое существование в виде такой материи совсем уже ничего не стоит? Нет, я серьезно утверждаю, что даже эта устойчивость материи свидетельствует о бессмертии нашего истинного существа" (Шопенгауэр 1992: 91). Современные ученые подчеркивают взаимосвязь смерти и бессмертия, они, являясь противоположностями, не исключают, а дополняют друг друга. "Смерть – жестокое испытание для тела. Она полностью уничтожает его, но ей не под силу уничтожить атомы тела, и они включаются в бесконечный круговорот материи" (Полосухин 1993: 172).
В контексте этих высказываний понятнее смысл диалога – в виде чередующихся голосов – матери и сына, пришедшего на ее могилу: "Я снегом стала, а потом ручьем, который весело скакал по камешкам и раздувал свой шлейф, с крутой скалы отважно спрыгивая на каменную тропку к океану. Ты стала облаком, подводной тишью океана, струей луны на перекатах речки и звездными крупинками в бездне ночи" (Ким 1988: 283).
Сквозной идеей творчества А. Кима является идея единства сущего, взаимосвязи всего со всем. Она находит воплощение и в "Лотосе". Оформлению этой идеи способствовало, по-видимому, знакомство с работами П. Тейяра де Шардена, В.И. Вернадского, К.Э. Циолковского. Автор "Феномена человека" подчеркивает, что "окружающий нас универсум держится своей совокупностью". "Сотканный в один кусок, одним и тем же способом, который, однако, от стежка к стежку никогда не повторяется, ткань универсума соответствует одному облику, структурно образует целое" (Тейяр де Шарден 1965: 46). Тайную взаимосвязь между природными явлениями мечтает передать на живописном полотне Лохов.
Идея "всеединства", ставшая основополагающей в русской философской мысли конца XIX – начала XX века, по-своему осмысливается художественной литературой XX века, в том числе прозой о человеке и природе. Это обусловлено тем, что "тенденция всеохватывающего единства" как одна из основных определяет "движущуюся жизнь" (Тейяр де Шарден 1965: 112). Взаимосвязь сущего раскрывается А. Кимом с разных сторон и многообразными средствами. В том числе и в авторских отступлениях. "…И в это зимнее мгновение все завершено Великим Колористом – цвета приведены к созвучной гамме, контрасты тона выверены точным чувством меры, и даже радость белых куропаток, которых не удалось поймать лисе, сопряжена в гармонии единой с голодной злобой и печалью зверя" (Ким 1988: 284).
Устройство Природы разумно, целесообразно, гармонично. Человек же, по мере эволюции, все более отдаляется от нее, процесс его преображения мучителен, как "перерождение" гусеницы, увиденное Лоховым в детстве. Человека выделяет из мира природы осознанное отношение к смерти. Герой А. Кима понимает, что "превращение колючей травы в зеленую гусеницу" – это детское впечатление и оно не может служить утешением человеку, так как он смертен и смерть, возможно, лучшее из того, что ожидает его. Смерть матери, потрясшая Лохова, должна была, по его разумению, изменить его жизнь. Но этого не произошло и ему – по собственному признанию – тяжело было умирать, он сделал это плохо и неумело. Однако истина, обретенная им в связи со смертью матери: "единственный путь к бессмертию – это сама жизнь", – помогает Лохову через ощущение себя частью целого, через сопричастность Природе испытать полноценность бытия. Вся жизнь его была "едина и все в ней оставалось на месте. Море, зеленое поле и лес – все было одно" (Ким 1988: 348). "Я вижу мир в истинном свете, в единстве, таким, как он есть, – и со мною, и без меня" (Ким 1988: 349).
В повести "Лотос" жизнь Лохова раскрывается в "соприкосновении" с жизнью матери, как бы отдельными "вспышками". Раскрытию натурфилософской концепции повести способствует философия героя, созвучная авторским размышлениям. Герои, близкие природе, являющие собой "тип естественного человека" в повести, – это мать Лохова, старик-кореец Пак, кочевник Жакияр, в юрте которого во время войны оказалась с сыном на руках мать Лохова. Кочевник сам себе определил место жительства, выбрал хозяина, которому – единственному готов был быть рабом: "И он решил, что будет вечным рабом солнца, одного лишь солнца, чья власть на земле беспредельна" (Ким 1988: 319). Поклонение солнцу как источнику жизни, солнцу как "верховному хозяину", вполне объяснимое в контексте народной мифопоэтической традиции, поражает осмысленностью этого акта и свободой выбора, сделанного героем.
Возможно, Жакияр так бы и прожил жизнь, не узнав, что мир не одноглаз, если бы не полюбил мать Лохова. "…Так в зимнее полнолуние познал единство ночного и дневного неба, объял, облетел стремительной мыслью округлое замкнутое строение мира" (Ким 1988: 322). По Киму, "смысл всего – любовь" (Ким 1988: 318). Через нее человек приходит к ощущению и осознанию себя частью целого, единого мира вокруг – Природы, сотворившей его и осуществляющей себя в этом единстве Мироздания. Обеспечивается это единство – залог бессмертия – благодаря природному закону перерождения, перевоплощения, преображения.
Итак, для понимания натурфилософской концепции повести А. Кима "Лотос" важно то, что, во-первых, основу движения жизни составляет любовь, во-вторых, именно любовь помогает преодолеть страх смерти, простираясь далеко за ее пределы, в-третьих, хотя человек и смертен, однако смерть не только зло, причиняющее ему страдания, но и великое благо.
Жизненный путь Лохова – это мучительный процесс духовного преображения, которое невозможно без осмысления своего назначения и места в мире, это продвижение к истине, открытой героем: нужно верить в бессмертие и высшая радость после смерти та же, что составляет смысл существования при жизни, – чувство единства мира, приходящее с любовью.