"Я тоже", – ответила Энни, и ее лицо расплылось в радостной улыбке.
7. ЕСЛИ РЕБЕНКА ДРАЗНЯТ
Кого из нас не дразнили? Я думаю, что большинство из нас с этим знакомы. Часто это делается в безобидной шуточной форме в узком кругу друзей или знакомых. Мы смеемся вместе с дразнящими нас и совсем не чувствуем себя униженными. Но случается, что дразнящий ставит своей целью смутить нас, заставить покраснеть или поставить в неловкое положение. В таких случаях поддразнивание – вещь безусловно неприятная. Обычно это длится недолго, и мы можем легко "сбросить с плеч" неприятный осадок или посмотреть на все сквозь пальцы. Но когда поддразнивание становится системой или от него трудно отмахнуться, нужно что-то предпринимать.
Эта глава посвящена детям, оказавшимся в таком положении.
Дети, которые становятся мишенью постоянных насмешек, чувствуют себя несчастными. Их самооценка обычно низка; они чувствуют себя униженными и пристыженными перед своими ровесниками. Они чувствуют себя рассерженными, обиженными и бессильными что-либо сделать. Если поддразнивание становится систематическим, получается замкнутый круг: чем больше их дразнят, тем более беспомощными и ущербными дети себя чувствуют и тем чаще они становятся объектом насмешек. Для того чтобы положить этому конец, необходимо повернуть вспять весь этот цикл. В "истории про Энни", которая приводится ниже, мать Энни рассказывает своей дочери, как стать ученым, специализирующимся в области человеческого поведения. В результате Энни начинает чувствовать себя важной персоной. Это ее занимает. Как "ученый по поведению" она проводит эксперимент, в котором дразнящий становится подопытным животным в клетке. А это, конечно, означает обмен ролями между "преследователем" и "жертвой".
Необходимо просвещать детей в отношении "языка тела": некоторые дети сразу забиваются в угол, тем самым как бы зазывая желающих подразнить себя. "Язык тела" описан более подробно в "истории" о застенчивости. Полезно также научить детей расслабляться (см. главу 13 "Релаксация").
Когда дети расслабятся, можно предложить им вообразить, что их дразнят, но что это их абсолютно не задевает. Можно также научить детей думать про себя: "Она (он) делает это только для того, чтобы меня разозлить" или "Она (он) делает это только потому, что не обладает достаточным остроумием, чтобы рассмешить людей как-то иначе". Можно также порекомендовать вашему ребенку выступать в роли дразнящего и дразнимого, чтобы он приучился не реагировать на поддразнивание и насмешки (см. главу 10 "Импульсивные дети").
История про Энни
Энни была маленькой девочкой и жила в коричневом доме вместе с мамой, папой и большой черной собакой.
Энни ходила в школу, которая находилась недалеко от ее дома. В общем-то ей в школе нравилось. Ей нравилась мисс Мэтсон, учительница. Ей нравилось рисовать. Ей нравилось узнавать много нового, шрать в разные игры, встречаться с друзьями. Одно ей не нравилось в школе – Мэри.
Мэри пришла в школу, где училась Энни, несколько месяцев тому назад, и ее зачислили в класс Энни. Сначала Мэри почти не замечала Энни, но с недавних пор стала обращать на нее очень большое внимание. А Энни хотела бы, чтобы было наоборот. И все из-за того, что Мэри стала дразнить Энни. Каждый раз, когда Мэри встречала Энни, она начинала ее дразнить. Она давала ей всякие прозвища и сочиняла гадкие стишки о ней. Она придумывала всякие издевательские шуточки против Энни и смеялась над ней вместе со своими приятелями.
Энни это бесило. Ей становилось жарко и тошно. Иногда она даже плакала. Она низко опускала голову и надеялась, что если осторожно прокрадется мимо и не посмотрит в сторону Мэри, та ее не станет дразнить. Но Мэри все равно дразнила. Энни старалась избегать встреч с Мэри, но та всегда ее находила. Чем больше Энни краснела, чем ниже она опускала голову и чем ближе дело подходило к слезам, тем больше Мэри смеялась и дразнилась. Энни хотелось стать невидимой. Ей хотелось, чтобы ее не заставляли ходить в школу и даже чтобы она не была Энни.
Однажды Энни пришла из школы особенно расстроенная. Заметив это, мама подошла к ней, обняла и спросила: "Что-нибудь случилось? Я бы не сказала, что в последнее время у тебя очень весело на душе".
Энни подняла грустные глаза: "Я ненавижу школу".
"Отчего же? Ведь тебе там так нравилось! Какая-нибудь неприятность?"
Последовал кивок головы.
"Проблемы с учительницей?"
Энни качнула головой в знак отрицания.
"Не ладится учеба?"
Энни снова потрясла головой.
"Ребята?"
Утвердительный кивок. "Это все из-за Мэри, – пояснила Энни. – Она все время обзывает меня по-всякому и старается сделать так, чтобы все надо мной смеялись. Она меня высмеивает. Я ее просто ненавижу".
Мама снова обняла Энни. "Тебе должно быть это очень неприятно", – сказала она.
"Она просто не перестает дразниться – все дразнит и дразнит меня". Глаза Энни наполнились слезами. Она захлюпала носом. "Мне это противно; она все продолжает дразниться, и я ничего не могу поделать".
"Ты, наверное, чувствуешь себя просто ужасно, особенно когда думаешь, что ничего нельзя сделать", – сказала мама.
Энни грустно кивнула головой.
"Но это не так, – сказала мама, – кое-что ты все-таки можешь сделать. И даже довольно многое".
"Правда? – удивилась Энни. – Ты хочешь сказать, что я в самом деле могу что-то сделать?"
"Конечно", – сказала мама.
"Это было бы замечательно!" – обрадовалась Энни. Она уже почувствовала какое-то облегчение.
"Пойдем посидим на кухне", – предложила мама.
"Надо кое-что спланировать. Мы сделаем из тебя младшего научного сотрудника, изучающего поведение.
"Младшего кого?" – переспросила Энни. Она никогда не слышала таких слов, но они звучали внушительно и солидно.
"Ученого-психолога, – уточнила мама. – Ученый – это очень и очень важная персона, которая изучает разные вещи. Его интересуют, как работают люди, почему они поступают так, а не иначе, и что, например, надо сделать, чтобы они так не поступали, если что-то плохо".
"Это интересно, – сказала Энни. Она начинала убеждаться, что быть таким младшим научным сотрудником не только солидно, но и полезно. – С чего нужно начинать?" – спросила она.
"Помнишь, когда наш Черныш был маленьким щеночком и нам приходилось приучать его не делать свои естественные собачьи дела дома?"
"Да, помню", – ответила Энни.
"Мы знали, что обычно щенки освобождают желудок сразу после еды. Поэтому, покормив его, мы за ним следили, а когда становилось ясно, что он собирается это сделать, мы сразу летели с ним во двор и после окончания его "процедуры" щедро похлопывали его по спине и приговаривали: "Вот какая умная, хорошая собачка у нас". Скоро он научился делать свои собачьи дела не дома, а во дворе".
"Я это хорошо помню. По отношению к Чернышу вы с папой были учеными-психологами".
"Ты совершенно права, – ответила мама. – Он делал то, что нам не нравилось, и поэтому мы придумали способ изменить его поведение".
"Это интересно, – сказала Энни. – Я никогда раньше не думала, что такое возможно".
"У нас как ученых, занимающихся вопросами поведения, были и другие способы отучить собаку отправлять свои естественные потребности дома. Мы, например, могли подождать, когда Черныш закончит свои собачьи дела, а потом отшлепать его и выставить за дверь – "прохладиться".
"А если существует несколько способов, как вы решаете, какой именно нужно выбрать?" – спросила Энни.
" Настоящий психолог должен попробовать каждый метод по очереди, чтобы убедиться, какой из них самый эффективный, а затем применить его в дрессировке. Мы могли бы так сделать и в случае с нашим Чернышом, но первый метод был настолько хорош, что нам не потрсбов;игась пробовать другие".
"Ну, а с чего же мне начать дрессировать и перевоспитывать Мэри?" – спросила Энни. Она начинала горячиться.
"Давай-ка присядем для начала и обдумаем несколько разных способов воздействия на Мэри. Тогда ты как ученый сможешь испытать их на практике и убедиться, какой из них наиболее эффективный".
"О, это, похоже, будет интересное занятие", – сказала Энни.
"Начнем с того, – сказала мама, – что мы знаем один способ, который не дает результатов".
"Какой?" – спросила Энни с удивлением.
"А ты подумай", – ответила мама с улыбкой.
Энни подумала несколько мгновений, и ее лицо вдруг озарила догадка.
"Я знаю, – сказала она. – Это – то, что я делаю сейчас. Этот способ не действует, потому что Мэри продолжает меня дразнить. Он не изменил ее поведения".
"Правильно, – сказала мама. – Я вижу, из тебя получится отличный ученый-исследователь".
"Исследователь? – удивилась Энни, а потом засмеялась. – Ты хочешь сказать, что мою проблему можно исследовать?"
"Да".
"Я стану великим исследователем", – сказала Энни. Она уже предвкушала, как это здорово у нее получится.
"Ну, хорошо, – сказала мама. – Приступим". Она взяла лист бумаги и разлиновала его на три колонки. Над первой колонкой она написала: "Что сделала Мэри". Над второй – "Что сделала Энни". А над третьей – "Что произошло". "Теперь, – сказала она, – давай напишем, что мы уже знаем".
В первой колонке, под словами "Что сделала Мэри", мама написала: "Мэри дразнила Энни". Дойдя до второй со словами "Что сделала Энни", она спросила Энни: "Что мы здесь напишем?"
"Не знаю, но когда Мэри меня дразнила, я расстраивалась и начинала плакать".
И мама вписала слова: "Энни расстраивалась и плакала".