"Ну, – спросила она, – а что происходило после того, как ты расстраивалась и плакала?"
"Мэри продолжала дразниться", – ответила Энни.
И мама написала в третьей колонке: "Мэри продолжала дразниться".
"Так, – сказала она. – Давай подумаем, что еще ты могла бы предпринять".
Энни подумала. "Я могла бы притвориться, что мне все было безразлично, и не обращать никакого внимания на то, что она говорила".
"Неплохой вариант", – сказала мама. Она взяла другой лист бумаги и написала на нем: "Что надо сделать", а под этим заголовком: "1. Притвориться, что не замечаешь".
"Что еще ты могла бы сделать?" – спросила она.
"Я могла бы притвориться, что мне все это было смешно, и рассмеяться", – ответила Энни.
"Да", – согласилась мама и написала эти слова под номером .
"Я могла бы скорчить рожицу ей, – сказала Энни. – И это будет номер ".
"Правильно", – сказала мама и внесла это в список.
"Я могла бы подразнить ее в ответ, – продолжала Энни. Она так и фонтанировала все новыми и новыми идеями. – Я могла бы сказать ей, что она ведет себя глупо, и потребовать, чтобы она прекратила свои штучки".
"Это можно поставить под номерами 4 и 5", – согласилась мама.
"Я могла бы ей сказать, что мне не нравится, когда меня дразнят и спросить ее, почему она так поступает".
"Прекрасно, – похвалила ее мама. – У нас получилось всего шесть вариантов того, что ты могла бы сделать".
Энни была удивлена – оказывается, сколько существовало выходов из ее ситуации.
"Теперь, – сказала мама, – нам нужно выработать последовательность, в которой мы их испробуем.
"А почему бы нам не придерживаться порядка, в котором я их придумала", – спросила Энни.
"Хорошо", – согласилась мама.
"Начнем?" – спросила Энни. Ей не терпелось заняться этим интересным делом.
"Значит так, – сказала мама. – Возьми с собой в школу небольшую записную книжку и каждый раз, когда Мэри начинает тебя дразнить, делай в ней пометку. И повторяй это ежедневно в течение двух недель. Тогда мы узнаем, сколько раз в день, в среднем, дразнит тебя Мэри. Две недели – значит десять школьных дней. А если на какой-то день падает праздник или Мэри пропустит уроки по какой-нибудь причине, добавь дополнительный день, чтобы довести общее количество дней до десяти".
"Кажется, это нетрудно, – сказала Энни. – Я начну с завтрашнего дня".
Через две недели она показала маме свою записную книжку.
"Вот, посмотри, – сказала она. – За десять дней у меня получилось двадцать пометок в записной книжке".
"Хорошая работа", – поощрила ее мама.
"Получается, что в среднем Мэри дразнит тебя два раза в день".
"Но что интересно, – сказала Энни задумчиво, – я сейчас так занята своей научно-исследовательской работой, что всякие штучки Мэри уже не действуют на меня, как раньше".
"Да, это действительно интересно, – сказала мама. – Давай посмотрим в твою записную книжку".
Энни показала книжку. "Я оставила место для каждого дня, – сказала она, – и отметила, сколько раз Мэри дразнила меня каждый день".
"Посмотри на разницу между первой и второй неделями", – сказала мама.
Энни посмотрела. "Забавно, – удивилась она, – в течение второй недели Мэри дразнила меня меньше".
"Давай помозгуем, – сказала мама. – Ты сказала, что штучки Мэри уже не действовали на тебя так, как прежде. Может быть, как раз то, что ты перестала так реагировать на них, и меняет ее поведение?"
"Ты, конечно, права", – сказала Энни. Немного подумав, она добавила: "Если то, что я не реагирую и не расстраиваюсь, меняет поведение Мэри, может быть, оно изменится еще больше, если я не будут обращать на ее вредные штучки никакого внимания вообще? Может быть, попробовать с завтрашнего дня?"
"Неплохая идея, – согласилась мама. – Но прежде, чем ты это начнешь, тебе полезно будет узнать кое-что еще".
"А что именно?" – поинтересовалась Энни.
"Как ты думаешь: зачем Мэри тебя дразнит?"
Подумав немного, Энни ответила: "Чтобы расстроить или разозлить меня".
"Правильно, – сказала мама. – Часто люди дразнят других потому, что им нравится выводить их из равновесия. Поэтому, если ты расстраиваешься, то Мэри получает то, чего она добивается, и она знает, что поддразнивание на тебя действует".
"Ты хочешь сказать, что Мэри знает: для того, чтобы меня расстроить или разозлить, ей будет достаточно меня только подразнить?"
"Вот именно, – сказала мама. – Вспомни, что делает Черныш, чтобы получить собачий бисквит?"
"Он садится на задние лапы и просит", – ответила Энни.
"Да, – сказала мама, – и потом он его получает".
Энни вспомнила и согласно кивнула головой.
"Как ты думаешь, – спросила мама, – что получилось бы, если бы мы перестали давать бисквиты, когда он просит?"
Подумав немного, Энни ответила: "Он бы перестал просить, потому что знал бы, что ему ничего не выгорит".
"Правильно, – сказала мама. – Аи да ученый!" И после небольшой паузы добавила: "А теперь скажи мне, пожалуйста, что было бы, если бы домогающийся бисквитов Черныш их иногда получал, а иногда – нет?"
Энни снова задумалась. "Мне кажется, – сказала она, – он опять стал бы просить. Потому что если мы будем время от времени давать ему бисквиты, он будет считать, что его приемчик еще работает".
"Совершенно верно, – сказала мама. – Поэтому, когда ты, как ученый, испытываешь свой метод полного игнорирования козней Мэри по отношению к тебе, ты непременно должна применять его всякий раз, когда она начинает тебя дразнить. Иначе она может подумать, что это все еще на тебя действует".
"Это понятно, – сказала Энни. – Я думаю, что это у меня получится".
"Если ты допустишь ошибку, мы будем вынуждены начать все с начала, потому что нам нужно проводить эксперимент в течение десяти дней подряд. Это значит, что в случае неудачи потребуется немного больше времени. Только и всего".
"Это хорошо", – сказала Энни. Ей больше не нужно было бояться ошибок.
"Теперь скажи мне, как ты выглядишь, когда тебя дразнит Мэри?"
"Вот так", – сказала Энни. Она низко опустила голову, сгорбилась, постаралась покраснеть и выглядеть плаксивой.
"Понятно, – сказала мама. – Теперь для того, чтобы показать Мэри, что ее штучки не срабатывают и что ты вовсе не расстраиваешься, нам нужно попрактиковаться вести себя совершенно по-другому".
"Ага, я поняла, – сказала Энни. – То есть, вот так". Она выпрямила плечи и гордо подняла голову.
"Превосходно! – сказала мама. – Давай попрактикуемся: допустим, я – Мэри, и я дразню тебя, а ты постарайся не замечать".
"Хорошо", – охотно согласилась Энни.
Итак, мама Энни стала изображать Мэри. Она по-всякому обзывала Энни, показывала ей язык, а Энни не обращала на нее никакого внимания. Она просто проходила мимо, как будто перед ней стоял шкаф.
"Эта дубина и кривляка Мэри пытается вывести меня из себя, – подумала Энни. – Но этот номер не пройдет: я ведь не кто-нибудь, а ученый-исследователь и вовсе не собираюсь обращать на нее внимание".
"Это просто великолепно! – восхитилась мама. – У тебя это очень здорово получается. – Она обняла Энни. – Теперь ты можешь приступить к делу".
Энни очень волновалась. Она просто не могла дождаться следующего дня.
На следующее утро, когда Энни пришла в школу, она уже с нетерпением ждала, когда же, наконец, Мэри начнет ее дразнить. Так хотелось продемонстрировать свою уверенность в себе и полное безразличие к тому, что можно было ожидать от "противной стороны". Ждать пришлось довольно долго, но наконец этот момент наступил.
Энни сохраняла олимпийское спокойствие, не удостоив вниманием свою обидчицу.
"До чего же это здорово! – сияя от восторга, сказала она маме, когда вернулась домой из школы. – Это так забавно!"
"Ты молодец! – похвалила ее мама. – Теперь ты настоящий ученый-исследователь".
Энни была на седьмом небе. "Теперь, как только Мэри начнет меня дразнить, – сказала она, – я буду выглядеть уверенной и не буду обращать на нее абсолютно никакого внимания. И буду так делать каждый раз".
"Правильно, – одобрила мама. – Я не могу дождаться, когда это произойдет".
"Я тоже", – с готовностью присоединилась к ней Энни.
Прошло девять дней. Энни подошла к своей маме с очень озабоченным видом.
"У меня проблема, мама, – сказала она. – Я больше не могу не обращать внимания на штучки Мэри".
"Почему же?" – спросила мама озабоченно.
"Потому, что она перестала меня дразнить! – сказала Энни и громко рассмеялась. – Она уже не дразнит меня целых четыре дня!"
"Вот видишь, – сказала мама. – Твое "необращение внимания" действительно неплохо сработало".
"Да, – согласилась Энни. – Настолько хорошо, что теперь нет надобности прибегать к другим методам. Я просто буду продолжать "не обращать внимания".
"Хорошая мысль, – согласилась мама. – Я очень горжусь своим специалистом-психологом".
"А знаешь что? – сказала Энни, стараясь заинтриговать маму. – Когда я повзрослею, я стану самым старшим ученым-исследователем!"