Мой подход к психотерапии семьи отличается от общепринятого. Семейная психотерапия позволяет узнать гораздо больше о тонкостях психотерапевтического отношения, чем психоанализ или психотерапия шизофрении. Больше всего информации дает изучение треугольников. Автоматические эмоциональные реакции, постоянно возникающие при любом типе отношений, – это, по существу, то же, что и терапевтические отношения. Как только способный тонко чувствовать человек со стороны входит в достаточно тесный эмоциональный контакт с семьей, он становится ее частью независимо от того, соглашается он с этим или нет. Эмоциональная система функционирует при поддержке всех пяти чувств; более всего задействованы зрение и слух. Кроме того, есть и шестой – внечувственный – канал восприятия. Все живые существа очень рано научаются перерабатывать эти данные и использовать их в своих отношениях с другими особями. Вдобавок человек обладает еще и средствами речевого общения, которые столь же часто используются для отрицания автоматического эмоционального процесса, как и для его подтверждения. Я считаю, что автоматический эмоциональный процесс более важен для установления и поддержания отношений, чем речевые высказывания. Представление о треугольниках дает возможность прочитывать эти автоматические эмоциональные реакции таким образом, что у психотерапевта появляется возможность контролировать собственную автоматическую эмоциональную вовлеченность в эмоциональный процесс. Этот контролирующий процесс я предложил назвать детриангуляцией. Никому никогда не удавалось оставаться абсолютно сторонним надателем, но знание о треугольниках позволяет психотерапевту выйти из ситуации по собственной инициативе, сохраняя эмоциональный контакт с семьей. Более того, члены семьи могут обучиться наблюдению за собой и своими семьями, чтобы контролировать свое положение внутри семьи, не уходя из нее. Член семьи, желающий обучиться осуществлять контроль за собственными реакциями и его практически применять, вполне сможет повлиять на отношения внутри всей семьи.
Сохранение самостоятельной позиции или хотя бы достаточного уровня объективности при погружении в интенсивное эмоциональное поле семьи достойно затраченных усилий по многим причинам. Семейные отношения изменяются при вхождении в систему постороннего. Нарушенная семья всегда ищет уязвимого постороннего. Было бы лучше, если бы они разобрались внутри семьи, но эмоциональный процесс всегда направлен на других. Четверть века среди исследователей семьи продолжается спор о том, как получить объективные результаты наблюдения за семьей, которые были бы свободны от внешних влияний. Известные исследователи Эрвинг Гоффман и Жюль Хенри настаивают на том, что такие данные должны быть получены нейтральным наблюдателем в естественной для семьи среде – в домашних условиях. Судя по моему опыту в области эмоциональных систем, можно ожидать, что как только такой наблюдатель переступит порог дома, он сам сольется с семьей; семья автоматически станет другой, и вся его вера в собственную объективность будет полностью разрушена. Абсолютная объективность невозможна. Наилучшим способом достижения объективности будет вхождение в семью "значимого другого", вооруженного знаниями о треугольниках. Недавно был создан телефильм о семье. Съемочная группа пришла в дом с намерением показать семью, как она есть "на самом деле". С точки зрения автора, группа сразу стала "значимым другим" и, помимо всего прочего, подтолкнула родителей к разводу. В той ситуации можно было найти и другой треугольник, в котором могла бы найти разрядку та же триангуляционная сила.
Развитие теории семейной психотерапии
Начало "семейному движению" в психиатрии было положено в 1950-е годы несколькими психиатрами, которые работали независимо несколько лет до того, как начали получать информацию друг о друге. В нескольких статьях (Bowen, 1966; Bowen, 1971; Bowen, 1975) мне уже приходилось излагать собственную версию того, что тогда происходило. Среди тех, кто начинал исследования семей, в которых один из ее членов страдал шизофренией, были Лидс и его группа в Университете Джона Хопкинса и в Йельском Университете (Lidz, Flek, Cornelison, 1965), Джексон с группой сотрудников в Пало Альто (Bateson et al., 1956) и я с сотрудниками в Бетезде (Bowen, 1960; Bowen, 1961). Психоаналитический принцип сохранения тайны взаимоотношений психотерапевта и пациента служит объяснением тому, почему "семейное движение" в течение нескольких лет оставалось в "подполье". Существовали строгие правила, согласно которым психотерапевт не должен "загрязнять" перенос встречами с другими членами той же семьи. Первые исследования по семейной психотерапии держались в секрете, чтобы не вызвать критики со стороны коллег, которые могли посчитать такие шаги безответственными, пока они не получили признания со стороны научного сообщества. Официально я начал исследования по этой тематике в 1954 г. после нескольких лет предварительной работы. В течение 1955 и 1956 гг. стали поступать сведения о работе каждой из групп, и исследователи стали организовывать творческие встречи. Аккерман (Ackerman, 1958) разрабатывал концепцию семьи для нужд социальной службы и клиники. Белл, в течение нескольких лет державшийся особняком, начинал по-другому. Его первая статья (Bell, 1961) была написана спустя семь или восемь лет после того, как он начал работать. Были и другие, их имена упомянуты в предыдущих обзорах.
Для меня 1955 и 1956 гг. были временем энтузиазма и душевного подъема. Наблюдение за полными семьями, проживающими совместно, давали клинические данные совершенно нового порядка, нигде до этого в литературе не встречавшиеся. Только тот, кто сам работал в то время, может по достоинству оценить влияние новых данных на психиатрию. Другие исследователи семьи наблюдали те же явления, но использовали иные концептуальные модели для описания своих открытий. Почему же их находки, ставшие теперь общеизвестными, ранее не были замечены? Я считаю, что подобная слепота наблюдателей определялась двумя факторами. Первый – необходимость переноса фокуса внимания с индивида на семью. Второй – человек не видит того, что находится прямо перед ним, если это не соответствует его концептуальной установке. До Дарвина человек считал, что Земля была создана такой, какой он ее видит. Веками он спотыкался о кости доисторических животных и не замечал их, пока теория Дарвина не помогла ему увидеть то, что все это время находилось перед его глазами.
В течение многих лет я размышлял над несоответствиями внутри психоаналитической теории и не мог найти ни одной подсказки. И вот – целая совокупность новых идей, которые должны были привести к совершенно другой теории эмоциональных нарушений. Джексон был еще одним из группы первых исследователей, кто обладал серьезным теоретическим потенциалом. Лидс в большей мере опирался на психоаналитическую практику, чем Джексон и я, и больше интересовался точным описанием полученных результатов, чем их теоретическим осмыслением.
Аккерман также был признанным авторитетом в психоаналитической практике и в подготовке психоаналитиков, его интерес лежал в области развития психотерапевтической практики, но никак не теории. Я попытался встроить метод индивидуальной терапии в работу по исследованию семьи. В течение полугода накопились данные, свидетельствовавшие о необходимости разработки метода, охватывавшего сразу всех членов семьи. До этого мне не приходилось слышать о семейной терапии. Поступившись строгими теоретическими и клиническими правилами в пользу того, что диктовали данные исследований, после тщательного планирования я приступил к использованию собственного метода семейной психотерапии. Позже я узнал, что другие психотерапевты тоже прошли этот путь. Джексон разрабатывал семейный подход на одном уровне, Аккерман – на другом. В 1956 г. я узнал, что Белл также занят проблемами "семейной психотерапии", но лично встретиться с ним мне удалось только в 1958 г.
Первую секцию по семейной психотерапии на общенациональном форуме организовал Шпигель: это была Всеамериканская конференция ортопсихиатров, проходившая в Чикаго в марте 1957 г. Шпигель был председателем Комитета по семье в составе группы содействия прогрессу психиатрии и только что услышал о работах по семейной психотерапии. Это была маленькая и спокойная конференция. Прозвучали доклады Шпигеля, Менделла, Лидса и Боуэна. В моем докладе говорилось о "семейной психотерапии", освещаемой в моих работах с 1955 г.; кажется, этот термин был тогда впервые произнесен на конференции общенационального ранга. Итак, датой официального рождения семейной терапии следует считать март 1957 г. В мае того же года в Чикаго состоялась встреча американских психиатров, на которой также была организована "семейная" секция. В течение двух месяцев, прошедших со времени проведения предыдущей встречи, интерес к семейной психотерапии стремительно нарастал. Аккерман был секретарем нашего собрания. Присутствовал также и Джексон. Идеи, касающиеся терапии семьи, прозвучавшие на этой встрече, вдохновили Джексона на написание книги "Этиология шизофрении", увидевшей свет в 1960 г. На многих общенациональных конференциях, проходивших в 1958 г., были заявлены секции, посвященные терапии семьи, и в них приняли участие десятки новых психотерапевтов, желавших поделиться своими исследованиями семьи за истекший год. Это было началом семейной психотерапии, совершенно отличной от исследований семьи прежних лет. Эти новые люди, привлеченные идеей семейной психотерапии, развивали эмпирические методы и методики, основанные на психоаналитичской теории индивидуальной и групповой терапии. Исследования, с которых, собственно, и началась "семейная психотерапия", как и исходные теоретические построения, оказались в этой суете забытыми.