Вывод : "этнос – нация" является актуальным, хотя и не бесспорным "понятийным звеном", занимающим центральное место в системе "индивид – социальная общность – человечество". Обращаясь к теории вопроса, можно выделить причины, затрудняющие научные и смысловые интерпретации понятий этнос и нация.
17.1.1. Сложность идентификации базовых признаков современных наций
Утрата исходных признаков современных "этносов" и "наций", "размытость" в определении их новых качеств в свете глобализационных процессов действительно затрудняет понимание природы этих явлений "в их реальной сложности". По мнению X. Уотсона, в современном мире "никакой научной дефиниции нации быть не может". В политической науке понятия "этнос" и "нация" довольно часто используются для взаимного определения, например, определение нации через этнос и наоборот. В этом случае понятие нации оказывается стертым и не имеющим четкого определения, что дает повод не признавать понятий "нация", "национальные интересы", "национальные отношения" и т. д. научными категориями (В. А. Тишков). Однако народ представляет собой не "человеческое стадо", а "окончательный результат действия многочисленных связей, передвижений, разъединений и новых соединений" (А. Киркофф). С позиций культурно-исторической методологии можно выделить существующие довольно продолжительное время достаточно устойчивые базовые признаки, характерные и для этноса, и для нации как культурно-исторических феноменов: язык (национальная или этническая принадлежность); психологический склад (например, психологический тип: темперамент, характер); образ жизни (например, кочевой или оседлый); культура (традиции и обычаи, нормы и ценности, верования); качество мышления и т. д. Все эти признаки развиваются вместе с общественным прогрессом, приобретая те или иные исторические особенности, более или менее признаваемые или обсуждаемые. Так, к наиболее обсуждаемым (дискутируемым) признакам относятся: территория, язык, культура и национальный характер современных этнонациональных образований.
Проблема территорий. Современные этнические общности, как правило, не имеют четких географических границ расселения, но это не значит, что у этносов вообще нет никаких границ. Границы этноса совпадают с границами распространения естественного языка общения. Поэтому территориальный признак не может быть взят здесь как нечто самостоятельное, но именно как нечто связанное с языком , на котором говорят все люди, проживающие на данной территории. В связи с этим право наций на свой национальный язык и на территориальное самоопределение обретает двойной смысл, порождая порой серьезные проблемы. Об этой проблеме Э. Геллнер писал как об эпохе реакционного национализма и ирредентизма в истории развития наций с артикулированным правом территориальной целостности (1815–1914 гг. и далее). Под ирредентизмом Э. Геллнер понимал движения за пересмотр сложившихся государственных границ с целью их приведения в соответствие с этническим составом населения. Ирредентизм не тождественен сепаратизму, скорее всего он выступает критерием роста национального самосознания этносов в их стремлении обрести свою политическую нишу и государственный суверенитет. Процесс "взросления" этносов, как учит мировая история, довольно часто использовался правящей элитой в целях принудительного приведения в соответствие культурных и политических границ (добровольная или принудительная ассимиляция, геноцид, этнические чистки и т. д.). Однако государственная идентичность может отсутствовать как признак. Так, например, евреи, армяне, курды, сикхи не имели собственного государства, но нациями являлись.
Проблема языка. Чаще всего языковая общность рассматривается как кровная общность без учета того, что нации могут поменять язык, как, например, это сделали когда-то болгары, "сменив" финно-угорский язык на славянский. Еще один пример – "родственные" этносы испанцы и румыны, чьи предки говорили на разных языках. Смена языка может происходить и у этнических мигрантов под влиянием новой "исторической" родины и т. д. Поэтому общность языка может находиться "во внешнем" отношении к национальности и быть результатом развития нации, а не только ее первопричиной.
Проблема культуры. Помимо общего языка этносы характеризуются и другими признаками. Первостепенная роль в функционировании этносов принадлежит культуре. К ней относят традиционные формы освоения территории совместного проживания (формы землепользования, дороги, виды жилища, хозяйственные постройки и т. д.), обычаи, обряды, народное искусство, верования и т. п. Однако в условиях развития массовых субкультур, процессов ассимиляции и акклиматизации или предлагаемых политической элитой идеологических проектов "нацио-строительства" этот признак легко может утратить свой идентификационный статус.
Проблема национального характера и национальности. Культурное единство этноса неразрывно связано с особенностями психического склада людей (мирочувствованием, мировоззрением, ментальностью, национальным самосознанием). Национальный характер пробуждается только с осознанием народом своей этнической и политической индивидуальности, чувства собственного достоинства, своей особой исторической "судьбы", верности своей истории, лояльности своему государству и власти. Поэтому представляется весьма спорным утверждение Р. Челлена, что "объем понятия национальности совпадает с объемом понятия лояльность". Это чрезмерно сужает понятие национальной идентичности. Понятие национальная идентичность неизбежно связано с вопросом о политической власти, но не сводится только к этому. Национальность, дополненная политической властью, как правило, рассматривает себя и рассматривается другими в качестве нации. Национальности превращаются в нации тогда, когда они получают власть для реализации своих стремлений. В конечном счете, если националистически настроенные силы одерживают верх и получают возможность использовать новое или старое государство в своих целях, возникает то, что принято называть национальным государством (К. Дойч).
17.1.2. Психологизация понятий
Обычно этот процесс отражает приоритет психоэмоциональной природы личности над природой социально-этнических общностей. По мнению британского историка Б. Андерсона, антропологическая интерпретация нации состоит в понимании ее как "воображаемой политической общности". Антропологический принцип выделяет роль сознания, важного для организации совместной жизни. У каждой этнической общности свой "психоментальный комплекс " (в терминах русского ученого С. Широкогорова). По мнению петербургского ученого А. М. Зимичева, достаточно осознавать себя общностью "МЫ", чтобы называться этносом. Иногда эту позицию доводят до абсурда. Так, по мнению А. Г. Конфисахора, "к этносу можно отнести и дворовую команду по футболу, и группу людей, придерживающуюся собственного стиля поведения… и людей, объединенных общим хобби" [161] . Чрезмерная психологизация подхода затрудняет толкование этносов и нации как культурно-исторических явлений, но в то же время определяет значение их жизненной силы. Жизненная сила нации тем сильнее, чем сплоченнее нация, чем сильнее чувство национальной солидарности. Эта характеристика объясняет, почему народы по-разному реагируют на одни и те же события.
17.1.3. Политизация понятий этноса и наций
В современной политике эти понятия довольно часто используются как ресурсы для политической мобилизации общества на платформе общей национальной идеи, культуры, языка. В конечном счете с их помощью национальное самосознание формируется на противопоставлении "другим" или оправдании "своего особенного пути развития", а значит, используется властной элитой преимущественно в целях политикоправового регулирования. По мнению некоторых ученых, многие политики сознательно отказывают нации в признании ее общественной естественности, утверждая, что нация – это искусственно созданное, воображаемое сообщество, человеком сотворенная традиция, в рамках которой и на благо которой осуществляется политическая власть, всеобщее образование, массовые коммуникации и прочее. Однако правильно понять эти явления возможно только в контексте конкретных исторических и политических реалий.
13.1.4. Споры вокруг методологии исследования