Чтобы подольше продержаться у власти, официальные круги вынуждены считаться с реально сложившейся в стране ситуацией, с существующим раскладом сил. По причине объективно сложившихся обстоятельств они вынуждены следовать, как говаривал еще Николо Макиавелли, "правде не воображаемой, а действительной". Ибо "расстояние между тем, как люди живут и как должны бы жить, - столь велико, что тот, кто отвергает действительное ради должного, действует скорее во вред себе, нежели на благо".
Другая, не менее важная причина привлечения довольно широких слоев населения России, в особенности специалистов, к обсуждению и решению жизненно важных политических проблем отчасти лежит в самой до предела запутанной в стране общей ситуации, а также в необходимости профессионального осмысления и оптимального решения ряда относительно частных, но практически весьма значимых политических вопросов.
В подтверждение справедливости сказанного сошлемся на два примера. Первый из них относится к федерализму, к его традиционному пониманию и чрезмерно узкому толкованию, порой не выходящему за рамки опыта отдельно взятой страны. Как раньше для СССР, так и сейчас для России нет, пожалуй, более актуальной проблемы, чем проблема федерализма. От того, как и когда она будет решена теоретически, полностью зависит существование России как федерации. Это важно в полной мере осознать и использовать в процессе пересмотра не оправдавших себя подходов и доктрин федерализма не только "узко национальный" российский, но и позитивный зарубежный академический и практический опыт.
Предстоит переосмыслить с учетом реальной действительности огромный круг вопросов, включая относящиеся к определению самого понятия и содержания федерализма, к установлению в ходе сравнительного исследования его общих и специфических черт. Эту работу могут выполнить только профессионалы.
Вопрос нередко ставится таким образом: можно ли говорить о федерализме "в обобщенном виде", или речь должна идти в отдельности о понятии американского, российского, югославского и иного федерализма? Однозначного ответа на этот вопрос нет. В решении его иногда просматриваются две крайности. Первая состоит в том, что в центр внимания при сравнительном подходе ставится только общее понятие федерализма. Вторая крайность заключается в том, что на первый план выдвигается "особенное" представление о федерализме в той или иной стране.
Истина же, как всегда, на наш взгляд, находится где-то посередине. В самом деле, можно ли, занимаясь сравнительным анализом, скажем, политических систем России и США, обойтись без общего понятия федерализма, точно так же, как и без учета особенностей рассматриваемых федеральных систем? Вряд ли. Нужно в равной мере использовать и то, и другое.
Кроме того, весьма важно в методологическом плане иметь в виду применительно к России, что глубокое и всестороннее понимание современных проблем и состояния Российской Федерации с неизбежностью предполагает, с одной стороны, хотя бы беглый взгляд на ее прошлое - процесс ее возникновения и развития, с другой - на ее настоящее и прошлое под углом зрения сравнительного анализа, сопоставления Российской Федерации с другими, существовавшими и существующими параллельно с ней федерациями.
В качестве рабочей концепции можно было бы использовать с определенными оговорками следующее представление о понятии и содержании федеративной системы и федерализма, сформулированное Р. Натаном и Э. Хоффманом в процессе сравнительного исследования. "Федерализм - это такая форма организации правительства, которая стремится примирить региональное разнообразие с определенным уровнем коллективного единства и делает это таким путем, при котором региональные правительства играют вполне конкретную роль".
Суть оговорок при этом сводится, во-первых, к некоторой неточности, содержащейся в приведенной дефиниции. Федерализм - это не столько "форма организации правительства", сколько прежде всего форма организации самого государства. А во-вторых, к значительной абстракции приведенной дефиниции. Она была бы более конструктивной и эффективной, если бы содержала в себе не только самые общие теоретические выкладки и положения, но и более конкретные суждения.
Что при этом имеется в виду? Прежде всего указание хотя бы в общих чертах на основные общеродовые, свойственные всем без исключения федеративным системам признаки и черты, на принципы их построения и функционирования, а также на их основные цели и задачи.
Аксиоматичным, в частности, представляется тот факт, что любая федеративная система, независимо от ее специфических черт и особенностей, выступает как единое союзное государство, состоящее из двух или более относительно независимых государств и государственных образований. Каждое из них, будучи субъектом федерации, имеет свое собственное административно-территориальное деление, наряду с федеральными свои собственные высшие органы государственной власти и управления, судебные, правоохранительные, фискальные и иные органы. Каждое располагает своей конституцией и текущим законодательством, может иметь нередко свои собственные воинские формирования и гражданство.
Основополагающими принципами образования и функционирования федеративной системы представляются следующие: добровольность объединения государств и государственных образований в федерацию; равноправие субъектов федерации независимо от величины их территории, экономического потенциала и пр.; плюрализм и демократизм во взаимоотношениях субъектов федерации между собой и с гражданами; широкая возможность граждан активно и беспрепятственно участвовать в федеральных и региональных политических процессах; наконец, законность и конституционность, означающие строгое и неуклонное соблюдение федерацией и субъектами федерации, федеративными и другими органами и организациями обычных и конституционных законов.
Несомненно, правы те авторы, которые считают, что любая федеративная система может быть эффективной лишь тогда, когда ее деятельность осуществляется строго в рамках конституции и текущего законодательства, когда четко разграничены сферы деятельности и компетенция центральных и местных государственных органов, когда строго соблюдаются права и свободы граждан.
В этом смысле можно только приветствовать характеристику федерализма как "договорного отказа от централизма", как "структурно оформленную дисперсию полномочий" между различными государственными органами - своего рода властными центрами, "законные полномочия которых гарантируются конституцией".
В процессе сравнительного анализа проблем, касающихся понятия и содержания федерализма, в научной литературе указывается, что федерализм должен рассматриваться не столько с формально-юридических, сколько с реалистических позиций как явление, фактически существующее в жизни, реальное. Формально-юридический образ федерализма необходим лишь для того, чтобы четче разглядеть в реальной жизни, на практике, действительный его облик, решить вопрос о том, существует ли он в той или иной стране как явление реальное или не существует.
Важно исходить из того, что федерализм является не одномерным, а многомерным явлением, имеет не только статистический, но и динамический характер. Когда речь идет о многомерности федерализма, имеется в виду существование различных, более или менее одинаково значащих его сторон или аспектов. Подразумеваются такие аспекты, как исторический, политический, правовой или формально-юридический, социальный, фискальный, культурный, идеологический. Познание всех этих сторон, несомненно, предполагает использование междисциплинарного метода исследования или подхода.
Требуются совместные усилия политологов, юристов, философов, историков, социологов и представителей многих других общественных дисциплин. Предполагается также объединение усилий не только исследователей одной страны или государства, но и зарубежных авторов, так называемых советологов, с целью познания сущности, содержания и реального значения такого феномена, который в научной литературе известен под названием "советский федерализм".