Раздел IV. Организационная деятельность резидентуры
Практическое осуществление начального плана Центра по организации и упрочению резидентуры потребовало значительного времени (порядка 2-х лет), причем условия реальной обстановки на месте внесли ряд существенных изменений и дополнений в первоначальные наметки Центра. В истории организации резидентуры различаются два периода: 1-й период (1933–1936 гг.) - можно характеризовать как период подготовительной организационной деятельности, обоснования резидентуры на месте и приобретения основных связей для последующего развертывания работы.
<…>
2-й период (1936–1941 гг.) - период развернутой деятельности резидентуры.
После вызова в Москву (июль-август 1935 г.) для личного доклада и инструктирования "Рамзай" возвращается в Японию, снабженный конкретным планом дальнейшего развертывания работы.
Взамен отозванного "Бернгарда" в резидентуру направляется радист "Макс" ("Фриц"), работавший ранее в шанхайской резидентуре "Рамзая". "Фриц" налаживает регулярную радиосвязь с Владивостоком и, успешно легализуясь, создает прочную коммерческую крышу.
<…>
К середине 1936 года он уже приобретает положение видного журналиста, состоя корреспондентом следующих газет и журналов:
1) "Амстердаме Альгемейне Гандельсблатт" (голл.);
2) "Гамбургер Фремден Блатт" (нем,);
3) "Франкфуртер Цейтунг" (нем.);
4) "Геополитик" (нем.);
5) "Дер Дейтше Фольксвирт" (нем.).
Крепнут и углубляются его связи с германским посольством.
<…>
Германский ВАТ Отт, уезжая летом 1936 года в отпуск в Германию, предлагает "Рамзаю" включить его в штат посольства в качестве "вольнонаемного сотрудника" - для работы в роли "помощника Отта по линии промышленно-экономического изучения страны".
"Рамзай", опасаясь официального согласования своей кандидатуры в Берлине, воздерживается от окончательного ответа на это предложение, ссылаясь на свою занятость корреспондентской работой.
Представитель Центра в Шанхае - "Алекс" так характеризовал положение "Рамзая" в 1936 году:
"В колонии "Рамзай" завоевывает все больший авторитет как крупный отечественный журналист. Он теперь является представителем не только одной маленькой газеты, с которой он начал, но, как Вам может быть известно, корреспондентом одной из крупнейших тамошних газет и ведущего толстого экономического журнала. Его отношения с другими сотрудниками посольства также хороши, и те из них, которые были натянуты, теперь улучшились".
В письме от 14.05.37 г. "Рамзай" сообщает, что он "стал известным журналистом" и является "заместителем руководителя одного важного бюро" (Германское информационное бюро в Токио).
В 1939 году (1940?) "Рамзай" назначается на должность корреспондента и пресс-атташе германского посольства, т. е. становится его постоянным штатным сотрудником.
<…>
В чем причина и основа успеха легализации "Рамзая", какие условия обеспечили ему возможность приобрести особое доверие со стороны германских "друзей" и войти в посольство в качестве штатного сотрудника? Попытка найти ответ на эти вопросы будет сделана ниже, при анализе связей и деятельности "Рамзая" в германском посольстве.
Здесь же можно ограничиться лишь следующими замечаниями:
1. "Рамзай", руководствуясь конкретной и ясной установкой Центра относительно характера его взаимоотношений с посольством ("войти в полное доверие сотрудников германского посольства", "считать наиболее эффективным установление служебного или полуслужебного сотрудничества в посольстве"), мог завоевать такое доверие, лишь оказывая эффективные услуги посольству, - в первую очередь военному атташе - разведчику Отту. Как это будет подробнее изложено ниже, эти услуги заключались в снабжении Отта разного рода полуофициальными и неофициальными информациями по экономике, внутриполитическому положению и военно-политическим мероприятиям Японии. Это явилось основным, важнейшим фактором, который помог "Рамзаю" сделаться "своим человеком" в германском посольстве.
2. Назначение "Рамзая" на штатную должность в посольство и на пост заместителя главы Германского информационного бюро позволяет сделать вывод, что немцы считали "Рамзая" достаточно проверенным и не располагали какими-либо материалами, компрометирующими "Рамзая".
Если предположить, что посольство имело какие-то сведения о прежней или настоящей работе "Рамзая" на советскую разведку, то можно еще допустить, что военный атташе Отт все же пошел бы на использование его как информатора-двойника для получения сведений по Японии, но невозможно считать вероятным, чтобы немцы, зная или подозревая "Рамзая" как советского разведчика, могли назначить его на штатную должность в посольстве и на ответственный пост заместителя руководителя Германского информационного бюро.
"Фриц" (Макс Клаузен)
"Фриц", направленный к "Рамзаю" в качестве радиста взамен отозванного "Бернгарда", был старый знакомым "Рамзая". С 1929 по 1931 год "Фриц" (под именем "Макс") работал радистом в шанхайской резидентуре "Рамзая", а с конца 1931 года до июля 1933 года был самостоятельным резидентом в Мукдене.
В 1933 году он вместе с женой "Анной" был отозван в Москву, несколько месяцев работал инструктором в радиошколе Центра, а затем был отчислен и вместе с "Анной" отправлен на поселение в Республику немцев Поволжья.
До 1935 года "Фриц" работал там механиком Краснокутской МТС. "Фриц" в своем отчете от 1946 года, упоминая о своем временном увольнении, связывает его с неприязненным отношением к нему со стороны одного из руководящих работников Центра в результате каких-то недостатков или упущений "Фрица" во время работы в Мукдене:
"…так как, видимо, мое имя не пользовалось хорошей репутацией из-за Мукдена, тов. Давыдов недолюбливал меня… В результате этого, для меня и моей жены не было больше места в нашей семье, и мы были отправлены в Республику немцев Поволжья".
В действительности причина, вызвавшая отчисление "Фрица" из состава РУ, была несколько иная: руководство Центра сочло невозможным использовать в дальнейшем "Фрица" на нелегальной работе, так как он, будучи в Шанхае, женился на белоэмигрантке Анне Раутман.
В 1935 году новый начальник РУ пересмотрел вопрос об увольнении "Фрица", расценив его отчисление как показатель "отсутствия достаточной заботливости к старым кадрам со стороны Р.У."
Весной 1935 года "Фриц" вместе с "Анной" был вызван обратно в Москву, вновь привлечен к работе и направлен в токийскую резидентуру "Рамзая".
<…>
"Анна" (Анна Раутман-Валенниус-Клаузен - жена "Фрица")
"Анна", находившаяся с 1933 года также в Республике немцев Поволжья, в 1935 году была вместе с "Фрицем" вызвана в Москву. После отъезда "Фрица" "Анна" оставалась в Москве, ожидая известия о благополучном прибытии "Фрица" на место.
После получения этого извещения, 2 марта 1936 года "Анна" была отправлена в Шанхай, откуда в дальнейшем "Фриц" должен был перевезти ее к себе в Японию.
<…>
Поскольку "Анна" до брака с "Фрицем" носила фамилию первого мужа-финна Валениус, при оформлении брака она была зарегистрирована как финка и в дальнейшем превратилась в немецкую гражданку - финку по происхождению.
По прибытии в Токио "Анна" была введена "Фрицем" в местную немецкую колонию, завела знакомстве с немецкими женщинами и стала принимать участие в жизни немецкой колонии, как к тому ее обязывало положение жены добропорядочного немецкого коммерсанта.
Свою легализацию в Токио и положение в немецкой колонии "Анна" характеризует так:
"Не чуждаясь немецкого общества внешне, мы стали его членами. Я завела знакомства с немецкими женщинами. Они часто устраивали различные благотворительные мероприятия в пользу немецких солдат. Я вынуждена была принимать в этом участие, и это дало очень много для упрочения нашей легализации. Меня принимали за постоянную немку. Как-то председательница немецкого женского общества фрау Эгер спросила меня, почему я не имею детей, и посоветовала обзавестись ими, так как "нашей стране" нужны дети, они будут иметь счастливое будущее. Это подтвердило лишний раз, что они считали меня своей. У японцев я была зарегистрирована как немецкая гражданка-финка. Также была ориентирована и домашняя прислуга".
Легализацию "Анны" в качестве жены немецкого коммерсанта, немецкой гражданки, финки по происхождению, следует признать успешной и надежной.
Оформление брака "Фрица" и "Анны" сыграло положительную роль и в укреплении положения самого "Фрица", так как он затребовал из Германии и представил в консульство документы, свидетельствующие о "чисто-арийском происхождении его самого и всех его предков".
Работник аппарата Центра, уже не первый год непосредственно ведающий резидентурой "Рамзай", пишет на телеграмме, поступившей от резидента:
"Тов. В. Ведь Фриц имел торговлю от американской фирмы. Зачем ему амы, торгуя с немцами? По-моему, денег давать не нужно. 29.12.40. П."
Эта резолюция убедительно показывает, что ответственные сотрудники Центра совершенно безответственно относились к серьезнейшему делу денежного снабжения резидентуры. Легализационные связи резидентуры, обеспечивающие маскировку денежного снабжения, не изучались, не учитывались и, по существу, оставались Центру неизвестными; при переводах денег фамилию получателя указывали, полагаясь лишь на свою память и фантазию, не затрудняя себя справкой в личном деле адресата.