Вплоть до 1945 года во всех справках о резидентуре, периодически составлявшихся подразделением аппарата Центра, непосредственно ведавшим резидентурой, в качестве легализационного предприятия "Фрица" фигурирует "мастерская по продаже велосипедов, смазочных масел и пр." - предприятие, которое в действительности было лишь мелким, временным эпизодом легализационной деятельности "Фрица" в 1935–1936 гг.
Уже с осени 1937 года "Фриц" создал самостоятельное торгово-производственное предприятие по производству и продаже копировальных аппаратов. Материалы для этих аппаратов ему приходилось выписывать из Германии.
17.02.41 г. "Рамзаю" отправляется письмо следующего содержания:
"Дорогой Рамзай. Внимательно изучив Ваши материалы за 1940 год, считаю, что они не отвечают поставленным Вам задачам. <…>
Большая часть Ваших материалов несекретны и несвоевременны. Наиболее ценные сведения достаете лично Вы, а Ваши источники ценных материалов не дают. <…>
Требую активизировать Вашу работу, обеспечить меня оперативной информацией. <…>
Считаю необходимые сократить расходы по Вашей конторе до 2000 иен в месяц. Платите источникам только за ценные материалы, сдельно. Используйте доходы предприятия "Фрица" для дополнительного финансирования нашей работы. <…>"
В письме Центру от 26.03.41 г. он сообщал:
"…Когда мы получили Ваши указания о сокращении наших расходов наполовину, мы восприняли их как своего рода меру наказания. <…>
Если Вы настаиваете на сокращении нашего бюджета до 2000 иен, - писал Рамзай, - то Вы должны приказать мне уволить Джо и Жиголо, которые были присланы мне распоряжением Центра. Вы должны также приказать мне и Фрицу жить здесь на половинном жаловании. Если Вы настаиваете на сокращении наших расходов до 2000 иен, то вы должны быть готовы к разрушению того маленького аппарата, который мы создали. Если Вы не найдете возможным согласиться ни с одним из этих предложений, я вынужден буду просить Вас отозвать меня домой. Вы знаете, что я просил об этом уже несколько раз. Пробыв здесь 7 лет и став физически слабым, я считаю это единственным выходом из этих трудностей".
На основе архивных материалов не удается документально установить истинную причину, вызвавшую решение о сокращении сметы резидентуры. <…>
Личная деятельность "Рамзая" как разведчика и руководителя резидентуры
а) Германское посольство как крыша и источник информации "Рамзая".
В истории резидентуры заслуживают особого внимания вопросы сотрудничества "Рамзая" с германским посольством в Токио, Приобретение близких связей и прочного положения в посольстве в качестве полуофициального, а в последующем и <…>
Прежде чем говорить о развитии и углублении личных и служебных взаимоотношений "Рамзая" и Отта, следует остановиться подробнее на личной характеристике Отта, поскольку он являлся центральной фигурой, главным лицом, связь с которым обеспечила "Рамзаю" прочную позицию в посольстве.
б) Германский посол Эуген Отт.
Эуген Отт был представителем старых кадров германской разведывательной службы. Еще в период первой мировой войны (1914–1918 гг.) он был ближайшим помощником небезызвестного "полковника Николаи, возглавлявшего в то время всю систему германского шпионажа".
Надо полагать, что и в годы, непосредственно предшествовавшие приходу к власти Гитлера, Отт сохранял эту связь с Николаи, ведя под его руководством пока еще скрытную деятельность по воссозданию и развертыванию разведывательной службы германского рейхсвера.
"Рамзай" в письме Центру от 07.01.34 г., сообщая о своем знакомстве с подполковником Оттом, прикомандированным на полгода к японским войскам, называет его "правой рукой Шлейхера".
Этот эпитет, дающий известную политическую характеристику Отту, был, видимо, не случаен, а основывался на соответствующих сведениях, почерпнутых из общения "Рамзая" с супругами Отт.
Генерал Шлейхер, предшественник Гитлера на посту рейхсканцлера, 30 июня 1934 года по приказу Гитлера был убит - убран с дороги как опасная фигура, пользовавшаяся большим влиянием в антигитлеровских оппозиционных кругах офицерства рейхсвера.
Есть основания считать, что и Отт не относился к числу ярых приверженцев и последователей Гитлера, а скорее придерживался известных оппозиционных антигитлеровских взглядов, свойственных старому кадровому офицерству рейхсвера.
<…>
в) Сотрудничество "Рамзая" с Оттом. "Шанхайская угроза".
Назначенный по окончании стажировки военным атташе Эуген Отт оказался перед нелегкой задачей. Ему предстояло всесторонне изучить Японию как потенциального военного союзника: состояние японских вооруженных сил, мобилизационные возможности, военно-экономический потенциал страны, военно-политические группировки, истинный смысл их политических претензий и т. п.
Германия, не имевшая до этого особых интересов в Японии, не располагала там каким-либо более или менее развитым агентурным аппаратом. Рассчитывать на широкую готовность японских органов давать официальную, достоверную информацию не приходилось: Отт не мог не убедиться уже в недоверии и настороженности; скрываемых под маской японской доброжелательной улыбки. Отту предстояло заново изыскивать и создавать иные возможности для выполнения своих задач. В этих условиях старый знакомый жены - германский журналист Зорге явился для него ценной находкой. Зорге хорошо ориентировался в общеполитической обстановке на Дальнем Востоке, свободно разбирался в вопросах экономики, внешней и внутренней политики Японии, имел какие связи и знакомства в местных японских и иностранных журналистских и деловых кругах, умел добывать некоторые неофициальные сведения и злободневные слухи.
Фрау Отт протежирует своему старому другу - доктору Рихарду Зорге и приглашает его на интернациональные вечера, устраиваемые военным атташе Оттом.
Отт охотно беседует с "Рамзаем", от которого нередко получает информации по интересующим его вопросам.
Постепенно "Рамзай" становится своим человеком в доме Отта. Отдельные информационные услуги со стороны "Рамзая" развиваются в более доверенное неофициальное сотрудничество: он уже не только снабжает отдельными информациями, но и помогает Отту составлять доклады и военно-политические обзоры для представления в Берлин. Иногда "Рамзай" даже помогает Отту шифровать донесения в Берлин <…> Отт знакомит Рамзая с получаемыми директивами и указаниями, а также с различными документами, поступающими в посольство от германских представительств в Китае и т, п.
По мере углубления этого полуофициального сотрудничества все более укрепляются личные отношения между "Рамзаем" и Оттом, переходя в близкую дружбу.
Близость к разведчику Отту, покровительство с его стороны являются достаточно высокой маркой, своего рода показателем для других сотрудников посольства. Примеру Отта следует военно-морской атташе Венекер, а в дальнейшем - преемники Отта - военные атташе Шолль, Кречмер, с которыми также устанавливаются отношения неофициального сотрудничества.
С доверием к "Рамзаю" относится и сам посол Дирксен, которому, видимо, стало известно от Отта о ценных информациях и широкой осведомленности "Рамзая". Дирксен периодически принимает "Рамзая" для докладов, использует его информации в своих донесениях в Берлин.
<…>
Естественно поставить вопрос: как мог старый, матерый разведчик Отт так просто довериться "Рамзаю", не предприняв каких-либо мер к проверке "Рамзая" через соответствующие берлинские органы? Зная от своей жены, что "Рамзай" - бывший коммунист, не мог ли Отт подозревать в нем советского агента?
Во-первых, мы не знаем, делал ли или не делал Отт запрос берлинским органам относительно "Рамзая".
Может быть, такой запрос был послан, и в ответ получен такой же расплывчатый, неопределенный отзыв, какой получил Шелленберг в 1940 году, потребовав у гестапо досье на Зорге (см. ниже).
Во-вторых, надо думать, что на первых порах Отт видел в "Рамзае" не доверенное лицо, а лишь источник необходимых ему ценных информаций по Японии.
Если даже у Отта возникали подозрения о работе "Рамзая" на советскую разведку, то могло ли это служить поводом к отказу от использования его информации по Японии? "Рамзай" доставлял ему ценные сведения, и, в конце концов, не все ли равно ему было, дает ли "Рамзай" эти сведения только ему или же работает еще на кого-то. Даже и в этом случае, используя "Рамзая", Отт едва ли мог бы считать это прегрешением против принципов германской разведки.
Вскоре после знакомства с Оттом "Рамзай" значительно подкрепил свое положение, вступив в нацистскую партию и став в местной фашистской организации инструктором пропаганды. Это бесспорно решительно укрепило его позиции.
Германский журналист Зорге - член нацистской партии, инструктор пропаганды местной фашистской организации - приобретал более прочный облик надежного, доверенного лица.
Если негласное использование Оттом "Рамзая" в качестве информатора относилось к области частных методов Отта и не требовало согласования с берлинскими властями, то назначение на должность пресс-атташе посольства требовало, вероятно, уже официальной санкции высших инстанций и сопровождалось соответствующей проверкой "Рамзая" через органы гестапо.
Такая проверка действительно была произведена, но результаты ее не дали конкретных компрометирующих материалов в отношении "Рамзая".