3
В здании аэровокзала было относительно спокойно, и Кертис не увидел тут бардака, который посулил ему Уоткинс. Пассажиры и встречающие стояли немногочисленными группами и оживленно переговаривались, бросая взгляды через стекло на взлетную полосу. Единственное людное и шумное место было возле двух широких лестниц, ведущих в нижние этажи, где находились камеры хранения и подземный гараж.
Толпа, человек в 70–80, щербатым кольцом окружила четверку лохматых парней, производящих на свет грохочущие звуки рок-н-ролла.
Полковник, проходя мимо импровизированной сцены, сильно прижал ладонь к уху; хриплый голос солиста, вещавший на весь зал что-то о деньгах и ночи, был не очень-то приятен для прослушивания именно в такой аудитории, где бетон и стекло искажали звуки, играя в пинг-понг с высокими и напрочь поглощая низкие тона.
Кертис на минуту остановился, чтобы ради любопытства разобрать слова песни.
"Ты очень богатый? - надрывно вопрошал солист, сморщась и надув на шее готовые лопнуть вены. И продолжал:
Отлично! Ночь начинается с заката.
Все от тебя зависит - насколько ночь зависнет.
Если в деньгах ограничений нет
Ты долго не увидишь свет! А-а-а!"
Полковник только крякнул, прикидывая - при чем тут эта песня и террор? А другим, похоже, нравилось. Десятка полтора молодых людей энергично вращали телами и, к удивлению Кертиса, подпевали:
Лишь пара свечек - и ночь твоя навечно.
Есть наличность?
О'кей! Сомненья прочь!
Добро пожаловать в темень!
Господи, подумал Кертис, чем они сочиняют такие песни? Он ещё раз окинул взглядом танцующих, которые равнодушны были к тому, что происходит всего в нескольких десятках метров от них, и пошел к месту выдачи багажа.
Капитан Уоткинс, часто мигая воспаленными глазами, ждал его возле транспортерной ленты. Кертис, подойдя ближе, наконец увидел обещанный бардак.
Двенадцать парней из спецназа с ленивыми ухмылками поглядывали на пеструю толпу женщин. Последние производили не меньший, наверное, шум, чем рокеры в зале.
- Террор не пройдет! Террор не пройдет! - кричали они, притопывая ногами на слогах "рор" и "дет". Плакаты, которые они держали в руках, выражали тот же смысл: "Руки прочь от детей!", "Смерть исламским террористам!"
- Неужели надо так кричать? - в свою очередь крикнул Кертис. Но собственный голос показался ему шепотом, утонувшим в мощных призывах активисток. Он поманил пальцем Уоткинса и заорал ему в ухо: - А что, капитан, все участники движения против чего-то такие шумные?
- Тихие бывают только в психушках, - просветил его Уоткинс. - А когда их выпускают, они становятся в ряды "Против Чего-Нибудь" и делаются шумными.
Кертис кивнул: понял.
Он протиснулся к спецназовцам и повернулся лицом к женщинам. Подняв вверх руки, он скрестил их над головой.
- Стоп!.. Одну минуту, леди! Да бросьте вы орать, Бога ради!
Голоса постепенно смолкли. Активистки, наконец, обратили внимание на человека в форме полковника морской пехоты. Десантники облегченно выдохнули и чуть отстранились от широких решетчатых ворот, ведущих на летное поле.
- Леди, я - полковник Кертис, руковожу операцией по освобождению заложников. Кто старший в вашей группе?
- Я, - сказала нахального вида невысокая негритянка. На вид ей было лет тридцать пять или чуть меньше.
- Представьтесь, пожалуйста, как сделал это я.
- Присцилла Перильяк. Я - руководитель движения "Женщины Флориды против террора". Наша штаб-квартира находится в Майами, телефон нашей организации…
- Довольно, - сморщился Кертис. - Я же просил только представиться. У меня к вам законный вопрос: зачем вы здесь находитесь?
- Как - зачем?! Это акция протеста! Мы требуем немедленного освобождения заложников!
- У кого вы требуете?
Негритянка только что не подпрыгнула от изумления.
- Конечно, у террористов!
Десантники дружно заржали.
- Понятно. - Кертис снял пилотку и промокнул платком влажный лоб. - И как вы думаете, положа руку на сердце, добьетесь чего-нибудь?
- Издали - нет. Но вот если нас пропустят к самолету…
- Да ещё дадут по пулемету, - вставил Уоткинс.
- А ты вообще молчи! - прикрикнула на него Перильяк.
- Похоже, что вы сильно сблизились за это время, а, капитан?
Тот, с досадой глядя на чернокожую демонстрантку, покрутил у виска пальцем.
Кертис продолжил:
- Своими действиями вы дестабилизируете обстановку, мешаете проведению операции по освобождению…
Договорить полковнику не дали. От толпы отделилась стройная блондинка, явно крашеная.
- Послушайте, дядечка, о какой операции вы тут болтаете? Всем наперед известно, что вскоре вы выполните требования террористов, и они, удовлетворенные и безнаказанные, вместе с заложниками улетят на самолете.
- Назовите хоть один подобный случай. - Кертис зло глядел на молодую блондинку. Снять бы ремень и отхлестать её по заднице.
- А не надо никаких случаев. Этот будет первым - и то достаточно.
- Знаете что, мисс…
- Называйте меня миссис. Я замужем и у меня двое детей.
- Хорошо, миссис. Объясните тогда вы, что вообще вы хотите предпринять? Я не кажусь себе тупоумным, но, ей-богу, никак не возьму в толк.
- Мы хотим обменять себя на детей.
- Чего?! - полковник сделал круглые глаза.
- Обменять! - крикнула блондинка так, что у Кертиса снова заложило уши.
- Вы в своем уме, леди? Да вы и десяти шагов не сделаете, как по вам откроют огонь. Ну, вы-то ладно, сами на рожон прете, а заложники? Что если террористы после вашей так называемой акции будут выводить по одному человеку и расстреливать?
- Не думаю.
- Зато я думаю, потому и нахожусь здесь. Чтобы, во-первых, провести операцию высококвалифицированными людьми и, во-вторых, не допустить подобных экспериментов.
- Так вы не пустите нас к самолету? - поинтересовалась Перильяк.
- Хватит, а? - устало попросил Кертис. - Вы и так уже шуму наделали. Смотрите, сколько журналистов рвутся сюда. Уоткинс, чтоб ни один не прорвался!
- Не беспокойтесь, сэр.
Капитан, отвечая на вызов, поднес рацию к уху и, выслушав, передал её Кертису. На волне был лейтенант Крибс.
- Сэр, со мной на связи Сужди. Он спрашивает о причинах сутолоки возле багажного отделения. Подозрительные действия, сказал он, и они начнут расстреливать заложников.
- Передайте ему, лейтенант, что я лично контролирую ситуацию здесь. Просто сюда просочилась делегация "Женщины против террора" - лозунги, призывы, ничего серьезного.
- Хорошо, сэр. - Крибс отключился.
Кертис зло бросил:
- Ну что, я был прав или нет? Прошу, уходите отсюда. - Он повернулся к спецназовцам: - Откройте ворота, я выйду на площадку.
Щелкнул замок, и одна створка ворот открылась на большее расстояние, чем понадобилось бы полковнику.
Темнокожая, словно готова была к этому, ринулась вперед, отталкивая Кертиса. За ней проскочили ещё четверо. При этом блондинка сунула туфлей солдату в подколенную чашечку. Пока обалдевший страж ворот, присевший от неожиданного удара, приходил в себя, женщины оказались на летном поле.
Ответная реакция была мгновенной. В проеме двери самолета показался силуэт мужчины с поднятыми руками, сзади, приставив дуло пистолета к его голове, стоял террорист.
Раздались звонкие голоса женщин, беспорядочной толпой бежавших к самолету.
- Террор не пройдет! Освободите детей!
Террорист отстранил рукой заложника и навскидку дал длинную очередь. Женщины упали на бетон.
- Готовность номер один второй бригаде! - крикнул Кертис. - Пожарные готовы? "Скорая"?..
Он побледнел, худые руки мелко дрожали, глаза, казалось, ввалились, глядя на распростертые на бетонной дорожке тела.
Еще не успели упасть последние осколки стекла, лопнувшего на втором этаже здания аэровокзала, как лежавшая впереди всех энергичная негритянка приподняла над головой плакат и стала медленно подниматься на ноги.
Глава IV
1
Аэропорт г. Ки-Уэста, борт ДС-11, 13 ноября 2003 года, 10.38
Кирим Сужди, близоруко щуря глаза, смотрел поверх головы своего приятеля.
- Что там написано? - спросил он.
- "Свободу заложникам".
- А вон у той, у блондинки?
- "Смерть исламским террористам".
Сужди недовольно покосился в сторону салона, откуда его выгнали крики и плач уставших детей. Он прошел в кабину пилотов и вызвал командно-диспетчерский пункт.
- Если это провокация, в первую очередь будут расстреляны дети, пообещал он Крибсу.
- Это не провокация, Кирим, это недоразумение. Ты же знаешь, что мы выполнили бы ваши требования, будь на борту хоть один заложник. Зачем нам рисковать, подумай сам?
Сужди думал, глядя в аккуратно постриженный затылок командира лайнера. Рядом, прижавшись к двери спиной, стоял боевик его отряда, державший в напряженных руках английский автомат "стерлинг". Сужди продолжил:
- Эти женщины требуют освобождения заложников от вашего имени?
- Совсем нет. Это их инициатива, личная. Сейчас мы выясняем, откуда они, где находится штаб-квартира их организации, цели, устав и прочее.
- Мне это ни к чему. Разрешаю подойти к самолету двум безоружным, чтобы увести отсюда этих сумасшедших. Ни один заложник, повторяю, ваша это инициатива, их ли, не будет освобожден до полного выполнения наших требований.
Он вышел из кабины. Слух снова резануло детским плачем.
- Зачем они подослали их? - спросил у него террорист по имени Абдул, все ещё держа в дверях заложника.