Согласно известию датского историка конца XII в. Свена Аггесена, в распоряжении Кнуда, когда тот пребывал уже в основном в Англии, было военное объединение в 3 тысячи воинов, для которого Аггесен даже приводит оригинальное датское название – "thinglith", то есть pínglíp (по-латыни Аггесен называет его в разных местах по-разному: "phalanx", "castrum" и др.). Аггесен говорит о численности дружины-þingliþ Кнуда в предисловии к пересказу её "устава", известного под названием "Vederlov". В основе своей этот "устав" восходит, скорее всего, ко временам Кнуда Великого и содержит ряд важных и интересных данных о её внутренней организации.
Саксон Грамматик называет это объединение "clientelа" и числит в его составе уже не 3 тысячи, а 6 тысяч воинов, распределённых на 60 кораблях по 100 человек. Однако цифра Саксона, который писал позже Аггесена, перерабатывая его текст, представляется явно преувеличенной. В сообщении Саксона, которое он приводит тоже перед своим пересказом "Vederlov", говорится, в частности, что Кнуд "содержал" (alere – дословно: кормил) свою "clientelem", выдавая ежемесячно жалованье, а также что летом она "защищала государство", а зимой "размещалась по гарнизонам (contuberniis)".
Далеко не все учёные, конечно, готовы верить цифре Аггесена, не говоря уже о Саксоне. Ведь средневековый сочинитель писал о событиях, отдалённых от него более чем на полтора столетия. Однако, и в пользу достоверности (или относительной достоверности) этих данных можно привести доводы. Во-первых, содержание Кнудом многочисленного военного корпуса выглядит вполне вероятным с точки зрения его финансовых возможностей – ведь он получал колоссальные доходы с огромных территорий, прежде всего с экономически развитой и богатой серебром Англии. Во-вторых, на фоне сравнительно небольших дружин скандинавских конунгов XI–XII вв. количество воинов на содержании Кнуда должно было выглядеть просто огромным, и вместе с непревзойдённой славой великого завоевателя сведения об этой его "большой дружине" вполне могли дожить – может быть, вместе с текстом "Vederlov" – и до времени Аггесена, пусть и, положим, в несколько преувеличенном и "округлённом" виде.
Наконец, в-третьих, есть археологические данные, позволяющие считать, что pínglíp Кнуда возник не на пустом месте, а начал формироваться ещё в Дании при его отце Свейне Вилобородом (годы правления: около 985-1014) или даже деде Харальде Синезубом (умер в 985–986 гг.). Речь идёт о четырёх известных на сегодня военных крепостях, построенных приблизительно в одно время в Дании (некоторые причисляют к ним и две крепости в южной Швеции) – Trelleborg, Aggersborg, Fyrkat и Nonnebakken. Все они построены, несомненно, по одному плану (круглые, с одинаковыми внутренней планировкой, укреплениями и т. д.), видимо, в последние годы правления Харальда или уже при Свейне, и первоначальное население обитало в них относительно недолго (не более 20–30 лет). Из них лучше всего исследована крепость в Треллеборге около Слагельсе на о. Зеландия (Дания). Её укрепления построены, как показывает дендрохронология, из дубов, срубленных в 980 г. Здесь зафиксированы 16 "длинных домов": 4 группы-блока по 4 больших дома. Наиболее простая и убедительная интерпретация предполагает, что крепости были военными лагерями, а эти дома были своего рода казармами.
С этими данными следует сопоставить упоминание в "Vederlov" "кварталов", на которые делился ftínglib, и указание Саксона о размещении "clientela" Кнуда по специальным "contuberniis". Как показывают археологические данные, в Треллеборге жили не только мужчины, но также женщины и дети, причём общее число жителей превышало тысячу (около 1200–1300). Собственно milites, жившие в этой крепости, составляли около 200–300 человек. Учитывая количество крепостей и тот факт, что некоторые были больше Треллеборга около Слагельсе, можно предполагать общее число воинов таким, что цифры Аггесена покажутся уже совсем не "легендарными".
Об этих известиях Аггесена и Саксона и сведениях "Vederlov" часто заходит речь в специальных исследованиях двора и военной организации Кнуда, а также его предшественников и преемников в Дании и Англии. И обычно эти данные сопоставляются со свидетельствами о присутствии каких-то хускарлов в Англии в эту эпоху. Давно уже была высказана и обоснована мысль, что эти хускарлы, о которых в одном из источников говорится, что в окружении Кнуда они были "многочисленны", составляли если не целиком, то большую часть его ftínglib.
Само слово húskarl (в английских источниках: huscarl) – скандинавское (дословно человек дома). Первоначально им обозначались, видимо, разного рода (полу-) зависимые люди (слуги) в доме-усадьбе и в небольших "домашних" дружинах разного рода могущественных людей. Не удивительно, что этот же термин стал применяться и к княжеским дружинникам – ведь дружины конунгов были в принципе такими же "домашними", как и толпы-отряды зависимых людей прочей знати, и лишь при определённых исторических обстоятельствах их численность вырастала на порядок (как у Кнуда). И естественно, что первоначально разницы между воинами в прямом подчинении конунга и дружинами знати не было никакой, кроме именно числа "бойцов".