В летописях встречается ещё одно определение "дружины" – "передняя". А. А. Горский приводит два примера с этим определением, но в них как раз не видит "социального содержания" и считает, что имелся в виду "передовой отряд" в военном походе. В одном случае с ним, видимо, надо согласиться – относительно известия о походе Мстислава Андреевича зимой 1171/1172 гг. на волжских болгар. Но в другом случае социальный смысл выражения кажется совершенно очевидным. В Н1Л сообщается о встрече новгородского князя Ярослава Владимировича с полоцкими князьями в Великих Луках с целью договориться о будущих походах "любо на литву, любо на чюдь" (1191 г.). Встреча имела дипломатический и политический характер. О военном сопровождении ни полоцких князей, ни Ярослава не говорится. Упоминается лишь, что Ярослав на встречу "поя съ собою новъгородець передьнюю дружину". Это указание вполне понятно, так как планировать крупные военные акции без представителей города новгородский князь не мог. Этими представителями могли быть только знатные люди; они-то и обозначены как "передняя дружина". В таком определении новгородских бояр нет ничего уникального – например, под 6662 (1154) и 6701 (1193) гг. они же названы "передний мужи".
Эти два случаи употребления эпитета передний со словом дружина представляют яркий пример неустойчивости семантики как слова дружина, так и выражений с присоединёнными к нему уточняющими определениями. Одно и то же выражение в разных по происхождению летописных отрывках и в разных контекстах наполняется совершенно разным содержанием: в одном случае – передовой отряд, в другом – "знать". Примечательно также, что слово дружина во втором случае прилагается к знати, которая представляла собой группу независимую от князя и которую "служилой" никак назвать нельзя. В условиях Новгородской "республики", где политическая воля часто исходила от самих горожан независимо от князя, слово дружина вообще гораздо чаще употребляется в значениях "свои, товарищи" и "войско", чем в значении "княжеское войско, княжеские люди".
В двух оставшихся примерах в списке А. А. Горского речь идёт о "старейшей дружине", и это выражение, по мнению историка, указывает на бояр. В одном случае это, действительно, так. В сообщении о созыве советников новгород-северским князем Святославом Ольговичем (1147 г.) явно имеются в виду прежде всего или преимущественно бояре.
Сложнее другое упоминание, которое содержится в рассказе ЛаврЛ о междоусобице в Ростово-Суздальской земле после смерти Андрея Боголюбского (1174–1177 гг.). В одном из эпизодов этой междоусобицы летописец передаёт слова князя Всеволода, которого видят своим князем владимирцы, к князю Мстиславу, которого поддерживают ростовцы. Об этой поддержке Всеволод в начале своей речи говорит так: "брате, оже тя привели старѣишая дружина, а поѣди Ростову…", а в конце немного иначе: "…тобе ростовци привели и боляре, а мене быль с братомъ б(о)гъ привелъ и володимерци…". Сопоставление этих двух отрывков позволяет Горскому отождествить "старшую дружину" с ростовскими боярами. Однако именно такого тождества здесь нет. Если точно следовать тексту, надо заключить, что к "старейшей дружине" приравниваются не бояре, но "ростовци и боляре". В данном случае нет возможности углубляться в исследование вопроса, кто именно имелся в виду под словом ростовцы. Но вне зависимости от того, шла ли речь о горожанах, или о какой-то части горожан, или о низшей знати, или каких-то ещё группах населения, ясно, что выражение "старейшая дружина" очерчивает в данном случае круги более широкие, чем только бояре, и служит характеристике не каких-то составных частей "корпорации" княжеских "служилых" людей, а скорее противопоставлению городских общин – владимирской и ростовской (хотя вторую явно возглавляют именно бояре).
* * *
Из обзора случаев употребления слова дружина с дополнительными определениями становится ясно, что эти поясняющие и уточняющие эпитеты не сообщают слову терминологичности. Определения добавляются в зависимости от конкретной ситуации и контекста, а использование выражений, образованных с их помощью, более или менее случайно и несистематично (не "стандартизировано"). Сами по себе эти выражения не были обозначениями каких-либо военных, социальных и политических групп и институтов, хотя могли указывать на них в том или ином отдельном случае. В тех редких примерах, когда за этими выражениями можно увидеть "социальное содержание", они указывают на верхний социальный слой – знать, боярство. Такая закономерность вполне понятна, естественна и оправдана, поскольку именно эта общественная группа была наиболее заметна и устойчива в своих внешних формах, отличаясь от всех остальных групп и слоев. Такая обособленность знати в одних случаях, как отмечалось выше, приводила к тому, что бояре вообще упоминались отдельно от "дружины", а в других – к тому, что, причисляя всё-таки их к ней, их отличали дополнительным определением ("старейшая дружина", "передняя дружина").
Отталкиваясь, таким образом, от словоупотребления, если уж где-то искать "корпорацию", то её надо видеть именно в боярстве. Ни о какой "дружинной корпорации" источники говорить не позволяют. При этом слово дружина само по себе совсем не обязательно подразумевало некий "служилый" характер тех людей, к которым относилось. Такие примеры, как упоминание "передней дружины" новгородцев или "старейшей дружины" ростовцев, показывают, что это слово не утвердилось в одном значении "люди/ войско князя", а могло указывать и на группы людей, хотя и приобщённых к власти и выдающихся в социальном отношении, но не связанных прямо с князем.
И в самом деле, на протяжении всего домонгольского периода (и даже позднее) слово дружина встречается далеко не только в значении "княжеское войско/окружение". Это значение является основным в летописях просто потому, что они посвящены главным образом князьям и их деяниям. В других источниках и в других контекстах слово может выступать в значениях свои, товарищи, спутники и "войско вообще". Более того, есть несколько случаев, когда слово имеет и другие смыслы или, во всяком случае, смысловые оттенки.
На один пример такого рода уже обращалось особенное внимание– когда в рассказе о событиях конца XII в. "передней дружиной" названы новгородские бояре. В это время бояре в Новгороде были уже более или менее самостоятельны по отношению к князьям, которые приглашались в город, и слово дружина не могло выступать здесь в значении "княжеские люди". С другой стороны, и о войске в том летописном рассказе не шла речь. Словом были обозначены, очевидно, все новгородцы в целом (разумеется, свободные полноправные горожане). В этом случае мы имеем дело со значением "свои люди, товарищи", где как свой выступали новгородцы. Социальная спецификация развилась с помощью дополнительного определения ("передняя") из самого общего и широкого значения слова независимо от военных аспектов и от фигуры правителя. Отчасти это сходно с упоминанием дружины в эпизоде "испытания вер" при Владимире – этим словом там названа вся политическая верхушка, включая князя лишь как один (и может быть, в том контексте даже не главный) элемент.