Есть также несколько примеров, когда словом дружина обозначается военное или военизированное окружение, но не князя, а частного лица (хотя знатного). Один пример находим в ПВЛ, и он заслуживает специального разбора. В упоминавшейся выше статье 6603 (1095) г. рассказывается о посольстве половецкого хана Итларя к переяславскому князю Владимиру Всеволодичу (Мономаху), которое закончилось печально для половцев, – по приказу князя, пошедшего на нарушение "роты" (клятвы), они были перебиты. В летописи описывается совещание князя с его окружением, на котором были принято решение об убийстве Итларя и его людей. Описание начинается с фразы, которая в ЛаврЛ выглядит так: "и начаша думати дружина Ратиборя со княземъ Володимером о погубленьи [И]тларевы чади". В ИпатЛ несколько иначе: "и начаша думати дружина Ратиборова чадь съ кн(я)земъ Володимеромъ о погубленѣ Итларевы чади". Разночтение между основными списками ПВЛ касается как раз слова дружина, и надо решить вопрос о смысле текста и первоначальности того или другого варианта. С общей текстологической точки зрения редакция ИпатЛ на этом отрезке летописи выглядит предпочтительнее.
Ратибор – это видный боярин, служивший Всеволоду и Владимиру; он упоминается ещё в ПВЛ, а также в "РусскойПравде". Непосредственно перед рассказом о совещании сообщается, что в тот момент в Переяславле оказался киевский боярин Славята, пришедший "к Володимеру от С(вя)тополка на нѣкое орудие" (то есть по какому-то делу). Поскольку Славята участвует в уничтожении половецкого посольства, надо думать, что он участвовал и в совещании. Само это совещание описывается довольно подробно, с изложением речей князя и советников, причём эти последние обозначаются просто как "дружина" ("отвѣщавше же дружина р[е]коша Володимеру…"). В рассказе об уничтожении половецкого посольства о людях Славяты, выполнявшего одну задачу, говорится так: "…посла Володимеръ Славяту съ нѣколикою дружиною и с торкы", а о людях Ратибора, перед которым была поставлена другая задача, сказано: "пристрой Ратиборъ отрокы в оружьи".
Учитывая контекст всего рассказа и эти выражения, вариант начальной фразы об описании княжеского совета по ИпатЛ представляется более правильным. В совещании, безусловно, должен был принимать участие Славята, с которым, может быть, были и свои люди (если предполагать их в составе "неколикой дружины"). Между тем, ЛаврЛ говорит, что "думали" с князем только "дружина Ратиборя". Вариант же ИпатЛ подразумевает, что "Ратиборова чадь" была только частью "дружины", собравшейся с князем на совет, хотя, видимо, частью основной. И этот вариант по общему смыслу рассказа более правильный. Текст надо понимать, просто выделяя слова "Ратиборова чадь" как пояснение к слову "дружина": "начаша думати дружина, [а именно, а точнее, а фактически главным образом] Ратиборова чадь, с князем…" По нормам древнерусского языка в такого рода случаях употребление союзов не было обязательно. Вполне обычной была ситуация, когда широкое и неопределённое по смыслу слово дружина требовалось пояснять с помощью уточняющих дополнений. Таким уточнением в данном случае и были слова "Ратиборова чадь". Тот факт, что в совещании с князем участвовали какие-то люди из окружения Ратибора, можно объяснить выдающимся положением самого Ратибора и особой его ролью именно в тех обстоятельствах (не случайно ведь Итларь остановился именно в его городской усадьбе). Были ли это отроки, которых он потом послал убить Итларя, или кто-то другой, судить нельзя.
Таким образом, вариант ИпатЛ первоначален. В ЛаврЛ просто опущено слово "чадь". По-видимому, редактор понял как тавтологию сочетание в одной фразе слов дружина и чадь (близких в смысле "группа людей, свои люди") и опустил второе из них, не вдумываясь в контекст. Первоначально имелась в виду "дружина" как окружение князя (в тот момент: собравшиеся на "думу"), в ЛаврЛ она превратилась в боярских людей. Тем не менее, вне зависимости от первичности той или иной редакции текста, для меня важно, что для летописцев обозначение боярских людей дружиной было в принципе допустимым. Возможно, в таком смысле слово использовано и для указания на людей Славяты.
О возможности такого обозначения свидетельствует один пример из киевского летописания XII в. В конце ультрамартовской статьи 6675 (1167) г. ИпатЛ содержит такое известие: "Том же лѣ[тѣ] яшаполовци Шварна за Переяславлемъ, а дружину его избиша и взяша на нем искупа множьство". Шварн был видным киевским боярином, о котором сохранились и другие сведения. В данном случае смысл летописи однозначен – под "дружиной" имеются в виду люди боярина.
Можно также усмотреть такой смысл слова в двух сообщениях Н1Л. Под 6675 (1167) и 6677 (1169) гг. здесь дважды говорится о новгородском боярине Даньславе Лазутиниче, который предпринимает те или иные действия "съ дружиною" – сначала он отправляется с ответственной миссией в Киев, а затем за сбором дани "за Волок". Вполне вероятно, что в обоих случаях его сопровождали его собственные (зависимые от него) люди. Хотя нельзя также исключать, что в одном случае имелось в виду посольство, а в другом – военный отряд, набранный просто из новгородцев. Боярин князя Василия, сына Александра Невского, по имени Александр упоминается под 6765 (1257) г. с "дружиной его" – возможно, тоже имеются в виду его собственные слуги.
И всё же летописное известие о Шварне находит вполне ясную и недвусмысленную аналогию. Слово дружина используется для обозначения боярских людей в Житии Александра Невского, составленном в течение нескольких лет после его смерти в 1263 г. В описании сражения на Неве агиограф перечисляет поимённо шестерых героев, отличившихся в битве. Четвёртым в списке фигурирует "новгородецъ именемь Миша". О нём сообщается, что он "погуби" три корабля шведов "съ дружиною своею". Вне сомнения, речь идёт о новгородском боярине, хотя исследователи расходятся в том, с какими именно персонажами летописи его отождествить. Согласно последней версии, этот Миша тождествен посаднику Михалку Степаничу, о котором Н1Л говорит в статьях под 6763 (1255) и 6765 (1257) гг., причём в первой из этих статей рассказывается о его противостоянии с посадником Онанием и упоминается, что у Михалка был "свои полкъ". Очевидно, "дружина своя" в Житии – это его собственные военные слуги.