Кукольные наряды, альбом для предприятий, производящих куклы, и для семьи / Сост. В.А. Блюммер под общей ред. Е.А. Флериной; худ. Г.С. Якубович и О.И. Памфилова. М.: КОИЗ, 1936
Кукольные наряды, альбом для предприятий, производящих куклы, и для семьи / Сост. В.А. Блюммер под общей ред. Е.А. Флериной; худ. Г.С. Якубович и О.И. Памфилова. М.: КОИЗ, 1936
Нарядные советские куклы поступали в продажу одетыми в разнообразные костюмы, нижнее белье, туфли, чулки. Некоторые модели кукол имели верхнюю съемную одежду (жакеты, пальто и головные уборы). Среди фасонов кукольной одежды – платья с оборкой на кокетке, сарафаны, платье плиссе, английский костюм, пионерское платье, матроска и популярное платье-татьянка (пышная отрезная юбка пришита к верху по талии). Возраст куклы определялся фасоном платья (на кокетке у кукол-малышек, с талией – у кукол-девочек). Все модели разрабатывались на советских швейных фабриках; было выпущено несколько альбомов моделей одежды для кукол. Модные фасоны кукольной (детской) одежды печатались в наборах бумажных кукол, а также на страницах детских и женских журналов. При изготовлении нарядной куклы рекомендовалось особое внимание уделять росписи лица – оно должно быть "приятным", прическе – аккуратные локоны или косы, а также изяществу в одежде, которой следует "ловко облегать стан куклы". Советская кукла 1930-х годов напоминала своим видом идеальную девочку из городской семьи с достатком.
Кукольные наряды, альбом для предприятий, производящих куклы, и для семьи / Сост. В.А. Блюммер под общей ред. Е.А. Флериной; худ. Г.С. Якубович и О.И. Памфилова. М.: КОИЗ, 1936
Возвращение куклы в досуг советского ребенка стало темой общественного обсуждения. Лев Кассиль опубликовал статью "Ребенок и игрушка", в которой поставил задачу перед детскими писателями вернуть куклу на страницы литературы: "В детской литературе нам нужно также описывать игрушку и отчасти реабилитировать ее, ибо она была надолго скомпрометирована скверной продукцией или заслонена надолго умствованиями неких "суровых реалистов", восставших против куклы и готовой игрушки".
Детские писатели откликнулись на возвращение в литературу семейного быта историями про кукол. Однако формат кукольных "записок", как и всей гендерной литературы, не возродился. В 1930-е годы появился новый тип изданий – история одного дня куклы, составленная из фотографий, сопровождаемых короткими комментариями. Так, в 1936 году вышла фотокнига "Катина кукла" (текст А. Введенского), созданная по образцу популярного американского издания "Patsy Ann her happy times" (1935). Фотоиллюстрации запечатлели один день из жизни куклы Тани от момента пробуждения до отхода ко сну. Несмотря на изменения в формате издания, эпистолярный и дневниковый нарратив сохранялся неизменным: фиксация событий дня следует правилам дневника, а среди прочих своих занятий кукла пишет письмо. Кукла окружена игрушечными аксессуарами (мебель, кухонная утварь), воссоздающими картину благоустроенной жизни. Таня одета скромно, но со вкусом, а ее манеры отличаются изяществом. Простотой и поэтичностью отличался стихотворный текст, написанный поэтом Александром Введенским.
Пионерский и советский дресс-код на куклах
На дворе везде темно,
Всюду, всюду тишина.
И в открытое окно
Смотрит светлая луна.Куклы спят, и спит петух,
И на дачах свет потух.
Кукла спит, и зайчик спит,
А луна на них глядит.
Книга "Катина кукла" была первым советским изданием, возвращавшим нарядной кукле ее статусность и поэтичность. К образу куклы А. Введенский обращался и в книге "О девочке Маше, о собаке Петушке и о кошке Ниточке" (1937), в которой ближайшей подругой девочки была большая нарядная кукла.
Появление книги "Катина кукла" было воспринято частью педагогического сообщества как отступление от советских идеалов и возрождение буржуазных ценностей. Рецензент журнала "Детская литература" писал: "Бытовая обстановка и весь день катиной куклы слишком опустошены, слишком обессмыслены, лишены внутреннего содержания, вернее, им придано внутреннее содержание, весьма далекое нашим детям". Раздражение у рецензента вызывает внесоциальный характер жизни героини ("интимный мир игрушек") и устаревший быт ("фарфоровый допотопный умывальник"). По его мнению, все эти "прелести" заставляют читателей "восхищаться отжившим идеалом быта". Раздражает рецензента и сама кукла Таня, похожая на благовоспитанных девиц прошлого. Свой день она проводит в хозяйственных делах (кормит кроликов, готовит обед, убирает в комнате), а затем играет на рояле и катается на лодке. В конце дня "благовоспитанная девочка" пишет письмо и мирно засыпает. Рецензент иронично называет героиню книги "добронравной маленькой хозяйкой", считая, что ее образ скопирован с американских или немецких книжек для девочек (что было правдой). Круг интересов куклы ограничен хозяйством и "разумными женскими" развлечениями, а предел интеллектуальных возможностей – написать письмо о том, как благовоспитанно она провела день. Рецензент утверждал, что издания, подобные "Катиной кукле", служат целям буржуазного воспитания, основанного на неравенстве полов. Восприятие критиком содержания книги как классово чуждого усугублялось текстом Введенского. "Неужели Введенский слышал, чтобы дети говорили так: "Где моя девочка, где моя Катенька? Я проснулась". Этот "слащавый нянюшкин тон" характерен для детских книжек прошлого, а советским девочкам, как утверждал рецензент, не нужны ни такие куклы, ни такие книги.
Лист для вырезания "Дети". Пг.: Научное книгоиздательство (1920-е).
Лист для вырезания. Пг.; М.: Детский труд (1920-е)
Лист для вырезания. Пг.; М.: Детский труд (1920-е).
Лист для вырезания "Пионеры-девочки". М.: Детский труд (1920-е)
Лист для вырезания. Пг.; М.: Детский труд (1920-е)
