Девочки играют в болезнь куклы (Андреевская В.П. Записки куклы. Рассказ для маленьких девочек. М.: изд. И. Кнебель, 1918)
Стремление детей лечить игрушку самым варварским образом психологи начала XX века объясняли перенесением на куклу страхов, вызванных посещением врача. Был отмечен и тот факт, что воображаемая игра с телесно-ужасным приводит девочек в сильное возбуждение. Одна из мемуаристок, воспитанная в семье с культурными традициями и гуманным обращением, признавалась, что в детстве им с сестрой нравилось играть в пытки. "Долгое время любили мы игру в "пытки". Как я уже говорила, всякое проявление жестокости неотразимо волнующе и привлекающе действовало на меня, несмотря на то, что я была мягкой, робкой по природе и чувствительной к малейшему страданию. Вероятно, жестокость влекла меня своим контрастом, как что-то недоступное, – как слабых людей влекут борьба и страсти". Пускание крови кукле – разновидность игры в пытки (в детских изданиях эта "лечебная" процедура описана как гуманная забава).
Участие в лекарской игре могли принимать мальчики – им отводилась почетная роль доктора. Считалось, что это может вызвать у мальчика интерес к будущей карьере врача. Дети получали огромное удовольствие от совместной игры, ведь таких игр для девочек и мальчиков было немного. В повести "Куклы", изданной в журнале А. Очкина в 1835 году, описана игра в доктора, затеянная четырьмя сестрами и их двоюродным братом. Отец, встревоженный тишиной в детской, подходит к дверям и видит трогательную сцену. "Софинькина кукла лежит на постеле, а вокруг нее все четыре девочки суетятся с величайшей заботливостью. Во всех их немых движениях царствовал совершенный порядок". Больная кукла, беспомощная, полураздетая, лежала на подушке "в таком прелестном положении, которое восхищало детей". Особенно был восхищен положением полураздетой куклы кузен Саша. Несмотря на свое гендерное и возрастное превосходство, он "преважно делил со своими сестрицами попечение их о больной и исправлял должность лекаря". Братцу было поручено сделать кровопускание, что он исполнил с величайшим удовольствием. Отец же, видя усердие детей, не мог сдержать сентиментальных слез. В конце игры Саша тихо говорит дяде: "Между нами, я притворился, что всему верю: а ведь кукла-то, видите ли, не живая". Дядя хвалит мальчика за его участие в "лекарской" игре и предрекает ему профессиональное будущее: "Мне кажется, что из тебя со временем выйдет лекарь по всей форме". Очевидно, что девочкам рассчитывать на овладение медицинской профессией не приходилось.
Игра "в доктора" привлекала мальчиков не "профессионализмом", так как большинство из них грезило военной карьерой, а удовольствиями другого рода. Объявив себя "доктором", мальчик получал доступ к кукле, с которой он мог производить разные манипуляции. Е. Сысоева описала участие ее юного кузена в лекарской игре, затеянной девочками. "Володя постоянно принимал участие в наших играх с куклами; он то играл роль повара, то доктора; последнего звания его скоро лишили, потому что раз, найдя нужным пустить кровь кукле Ниночке, он высыпал почти все опилки из ее руки; это так поразило девочку, что она в слезах прибежала к m-lle Берг, жалуясь, что брат сделал ее Зизину калекой". "Доктор" с удовольствием берется исправить куклу и тем самым разрушить ее окончательно. "Покажите-ка, сударыня, что у вас там за пуговка такая на спине, – шутя обратился он к кукле и бесцеремонно схватил ее за волосы, – а вот… нашел, нашел, и с этими словами принялся вертеть пуговку во все стороны до тех пор, пока в конце концов почувствовал, что у него под пальцами что-то хрустнуло". Девочки от такого лечения приходят в ужас и с плачем зовут гувернантку. В детских изданиях гувернантки всегда занимают сторону мальчиков, указывая девочкам на их небрежение игрушкой.
В XIX веке издавали юмористические "кукольные лечебники", пародировавшие распространенные в то время "взрослые" лечебники. В них кукольным болезням давались комические названия (например, у размокших под дождем пациентов наблюдается "дождливая хворь", а у растаявших под солнцем – "солнечный недуг"). В этих изданиях насмешливое отношение к кукольной болезни перемежается грубоватыми по стилю "историями заболевания". Так, болезнь головы "постигает пациентку в том случае, если куклу взять за ногу и стукнуть ее головой об стол или камень. Голова в этих случаях произносит последнее прости: – "Крип Крап", и разбивается вдребезги" ("Кукольный лечебник", 1909). Такие истории предназначались для развлечения мальчиков и воспринимались как разновидность грубоватого мужского юмора.
По завершении похорон дети устраивают на могилке куклы веселые игры (Сегюр С.Ф. Приключения Сонички, соч. графини де Сегюр, урожд. Ростопчиной, пер. Н. Ушакова. СПб.: Общественная польза, 1864)
Девочек смешили историями другого рода. Маленькая героиня рассказывает, как она лечила куклу с фарфоровой головой и туловищем, набитым опилками. "Она у меня очень часто хворала, так что я всегда после болезни делала в ней какую-нибудь дырочку и высыпала из ее немного опилок; она, конечно, от этого худела". На курорте девочка подсыпает кукле песочку, отчего кукла снова полнеет и "здоровеет". Подобные комические рассказы появились в литературе начала XX века, когда игра девочки с куклой перестала изображаться как священнодействие и утратила назидательную интонацию.
Не обходилось в лекарской игре без эротических намеков, связанных с раздеванием "больной" игрушки и "обнажением" кукольного тела, что было одной из причин привлекательности детских игр в доктора. Тема раздевания "больной" была очень волнующей для читательниц кукольных "записок". Персонажи литературных историй проговаривали девичьи страхи перед встречей с врачом и, поскольку речь шла от лица куклы, делали это с юмором. Мысль о том, чтобы раздеться перед врачом, приводила женщин в ужас: некоторые предпочли бы умереть на месте, только бы не делать этого. Подобно настоящей девице кукла смущается от необходимости раздеваться. "Страшно не только удастся ли операция или нет, страшно еще: в чьи руки я попаду? В какое общество? И, наконец, опустив глаза, спрашиваю тебя: в каком костюме мне придется быть во время операции?" Размышления о выборе подходящего костюма тревожат бедняжку больше, чем сама операция.