– Мне большего и не надо… – тоже пошутил Василий Александрович, – Он поможет мне…
– Кто поможет?
– Василий Александрович.
– Это как?
– Буду следовать его заветам, буду с ним советоваться, – весело ответил Василий Александрович.
"Действительно, почему не поддержать этого задорного и талантливого молодого человека? – подумал начальник. – Пусть строит свою школу, как он говорит, по законам гуманной педагогики… Пусть попробует, а я, пока буду находиться в этом кресле, своей властью буду помогать ему, защищать. От этого школе плохо не станет. Только вот каково будет ему самому в борьбе с нашим формализмом и бездушными законами? Ну что же, я буду его покровителем".
– Хорошо, Василий Александрович, – произнёс начальник уже дружественным тоном, – принимаю ваше условие! – и вызвал секретаршу, – Принесите приказ!
Он встал, подошёл к полочке, снял пятитомник Василия Александровича Сухомлинского и положил его перед молодым человеком.
– Думаю, эти тома вам нужнее.
– Вы их дарите мне? – просиял Василий Александрович.
– Пусть это будет моим первым вложением в ваше дело, – улыбнулся начальник.
Тем временем секретарша занесла папку с бумагами. Начальник подписал приказ о назначении Василия Александровича директором школы и вручил ему копию. Потом встал, пожал руку, поздравил, пожелал успеха, обещал поддержку и под конец сказал:
– А теперь поедем в школу, я представлю вас коллективу. Вы же не хотите медлить в реализации гуманной педагогики…
Так Василий Александрович пришёл в школу директором.
Его встретили с каким-то равнодушием, даже настороженно. Но он ко всем проявлял внимание и дружелюбие.
Он посещал уроки, общался с учителями и учениками, с родителями.
Спустя месяц работы у него сложился весьма печальный образ авторитарной и скучной жизни в школе. Скорее, это была не жизнь, а "отбывание" школы, как выразился один великий психолог. Разумеется, были и яркие учителя или такие, которые могли бы стать яркими, но их было совсем немного. Думать, что через них можно повернуть весь коллектив к гуманной педагогике, было бы ошибкой, ибо никто из них не являлся лидером. Лидерами были другие, но повлиять на них, казалось, практически невозможно.
Как быть, думал Василий Александрович. Уволить учителей, чтобы заменить их другими, он не хотел. Не хотел и навязывать им свои идеи, пользуясь властью директора. Но и ждать, когда учителя постепенно поймут, как важно обновить своё сознание и опыт, или когда они естественными путями покинут школу, а он пригласит других, ему тоже не хотелось, на это ушли бы немалые годы.
С кем из школы можно советоваться?
Наибольшее доверие в нём вызвали психолог Сергей Артурович, уже 15 лет работавший в школе, и молодой учитель физики Георгий Леонович, пришедший в школу всего два года тому назад. Василий Александрович решил пригласить их.
Был уже конец рабочего дня.
Они вошли в его кабинет. Держались скромно и самостоятельно. Но искренность Василия Александровича вскоре пленила их.
Василий Александрович решил довериться им и со всей откровенностью рассказал о своих намерениях и причинах, в силу которых согласился стать директором.
– Если вы разделяете мои устремления, тогда помогите мне. Подскажите, как в таких обстоятельствах, в которых находится школа, можно склонить учителей в пользу обновления, причём достичь этого за самый короткий срок?
Те задумались.
Психолог встал и из книжного шкафа достал учебник по коррекционной педагогике.
– Эта книга лежала в шкафу и до вас, – начал он, – в ней лежит моя закладка, и вообще, книгу принёс директору я. Положение, которое бытует в нашей школе, здесь описано с крайней точностью. Послушайте: "Как потребовать от учеников соблюдения нравственных норм, если хотя бы один учитель в школе от них отступает?" – Далее психолог продолжал читать подчёркнуто. – "Школа становится опасным", понимаете, "опасным местом для ребёнка, потому что…", – а теперь послушайте, – "потому что в ней работает", – послушайте, – "много нервных, тревожных, напряжённых, конфликтных учителей. Они не могут обеспечить ребёнку необходимого тепла и уюта, не могут полноценно заниматься проблемами воспитания и коррекционной работы…"
Сергей Артурович положил перед директором раскрытую книгу.
– Лев Николаевич Толстой говорил о духе школы, – продолжил он. – Вот этот дух нашей школы заражён нетерпимостью, раздражительностью, недоверием, злобой, недолюбливанием и тому подобными болезнями. А их носителями и распространителями являются наши же учителя. Нам нужен способ вылечить учителей от этих болезней, сделать их здоровыми…
– Именно, и чтобы лечение не длилось долго, и чтобы учителя сами взялись за своё выздоровление… – поддержал психолога Василий Александрович.
– Да, я вас понимаю. Но вот способ…
– Можно, я кое-что предложу? – робко произнёс Георгий Леонович, – Я, конечно, не специалист, и потому извините, если не то скажу…
– Говорите смелее, – поощрил Василий Александрович.
– Так вот, я наслышан о так называемой "шоковой терапии"…
– Да-да-да… – радостно воскликнул психолог. – Какой вы молодец! Шоковая терапия применяется не только для оздоровления экономики, но и в психологии и педагогике для оздоровления и детей, и взрослых. С помощью шоковой терапии успешно снимаются страхи, раздражение, предвзятости, сомнения и тому подобные негативы…
Идея была принята.
Далее они начали обсуждать, как строить коллективную шокотерапию, точнее, как сделать, чтобы учителя поняли и приняли необходимость обновления или, в крайнем случае, задумались бы над этим. А ближе к полуночи нашли выход. Решили так: на открытом педагогическом совете, на который будут приглашены все учителя и вспомогательный персонал, сделать два обстоятельных сообщения в связи с анализом происшествий, которые потрясли всех работников школы.
Первое происшествие – недавнее, нашумевшее, оно стало причиной увольнения предыдущего директора, а прокуратура пока ещё расследует трагическую гибель учительницы начальных классов; этому происшествию была посвящена специальная телевизионная передача программы "Пусть говорят".
Второе же происшествие случилось четыре года тому назад, и хотя о нём вне школы мало кто знает, но в самой школе оно задело всех; учителя не любят вспоминать о нём, ибо это позорит их. Дело было связано с увольнением прекрасного, просто замечательного учителя, который хотел внести в жизнь школы идеи гуманной педагогики.
– Он был вашим предшественником, – сказал психолог, – вы его должны знать, ему присвоено звание Рыцаря Гуманной Педагогики, это – Михаил Михайлович…
Василий Александрович вскочил со стула.
– Михаил Михайлович работал в этой школе?!
– Да… И его просто выгнали…
– Как?! Где он сейчас работает? Его надо вернуть!
И план шоковой терапии был разработан.
Но психолог в ходе обсуждения высказал мысль, что применить понятие "шоковой терапии" к учителям, может быть, будет неэтично, надо это понятие обозначить по-другому. Им пришлось ещё раз уточнить цель своих действий, и молодой физик вдруг предложил: "Стимуляция к самообновлению".
– Точно, – сказал Василий Александрович, – "стимуляция к самообновлению"…
И он поручил Сергею Артуровичу и Георгию Леоновичу в течение двух месяцев подготовить сообщения. Естественно, они должны были быть не просто рассказами о печальных происшествиях, в которых учителя выступали бы сторонними наблюдателями и судьями, а такими, которые задевали бы каждого и вовлекали внутрь событий, давали бы каждому возможность увидеть свою причастность к ним, подводили бы к преобразующим переживаниям, мыслям и решениям.
На другой день в школе появилось объявление, сообщающее о том, что в такой-то день и час в овальном зале состоится открытый педагогический совет; была названа тема: "Прошлое, настоящее и будущее школы".
Учителя насторожились.
В течение долгого времени они группами собирались в том или ином кабинете, чтобы поговорить и прогнозировать своё будущее с новым директором.
Кто-то возмущался, зачем возвращаться к прошлому; но были и такие, которые оправдывали директора: ему нужно разобраться в жизни школы.
В общем, в день совета овальный зал наполнился двумястами учителями и другими работниками.
Василий Александрович объявил:
– Уважаемые коллеги, для определения перспектив развития школы нам нужно оценить настоящее. С этой целью мы заслушаем сегодня два сообщения, связанные с реалиями школьной жизни. Сперва предлагаем заслушать сообщение о трагическом событии, произошедшем совсем недавно. Его подготовил наш психолог Сергей Артурович. Предоставляю ему слово.
Сергей Артурович подошёл к трибуне, открыл папку и взором окинул зал – ни одного свободного места.
В обычном неприметном уголке он заметил своего друга, учителя истории, которого все в школе звали "философом". Зная его привычку, у психолога промелькнула мысль: "Интересно, какие же он сделает комментарии к сегодняшнему педсовету?"
"Философ" сидел за маленьким столиком и держал перед собой раскрытую тетрадь. Он никогда не выступал на педсоветах и совещаниях с речью и не смотрел на выступающего. Он обычно сидел, опустив голову, или глядел в окно, ему как будто было безразлично, что происходит вокруг. Но в действительности выслушивал все и время от времени комментировал мысли выступающих или отдавался размышлениям и все это быстро записывал. Вот такой был "философ" в школе.
Сергей Артурович спокойно и уверенно приступил к своему сообщению, не забывая о том, что ему в действительности нужно было порождать "стимулы к самообновлению".