– Я вижу, у вас довольно приятная жизнь. А какая у вас собачка?
Он произносил эти пустые, ничего не значащие слова, потому что ему хотелось узнать ее поближе, а почему – он и сам не сумел бы ответить. Эта девушка явно была вдвое его моложе, но чем‑то трогала его душу.
– Коккер‑спаниель, – улыбнулась Зоя. – Ее мне подарил мой самый близкий друг…
– Друг? – переспросил он с интересом.
– Подруга, я хочу сказать. Троюродная сестра.
– И вы привезли собачку из России?
Зоя кивнула, и ее огненные волосы взметнулись, точно языки пламени.
– Да. И она перенесла это путешествие лучше, чем я. В Париж я приехала с тяжелой корью. Как глупо, правда?
Но уже ничего из того, что касалось так или иначе этой девушки, глупым ему не казалось, хотя он не знал даже, как ее зовут.
– Отчего же? Вовсе не глупо. Скажите, мадемуазель, не пора ли нам представиться друг другу?
– Зоя Юсупова, – присела Зоя.
– Клейтон Эндрюс. Капитан Клейтон Эндрюс.
– И мой брат был капитаном лейб‑гвардии Преображенского полка, но вы, наверно, и не слыхали о таком. – Она взглянула на него выжидательно, и опять дымка печали заволокла ее прекрасные глаза.
Посмотрев в них, капитан понял смысл расхожего выражения «глаза – зеркало души»: как стремительно менялось ее настроение! Сейчас их изумрудная глубина блестела от непролитых слез, и Клейтон готов был сделать все, что только можно, лишь бы они вновь заблестели радостью.
– Я, к сожалению, так мало знаю о России, мисс Юсупова…
– Тогда мы с вами квиты: я тоже почти ничего не знаю об Америке.
Они вернулись в бальный зал, где продолжали танцевать вальс гости, и он принес ей бокал шампанского.
– Могу ли я просить вас?..
Зоя, мгновение поколебавшись, кивнула. Поставив ее бокал на столик, он подал ей руку, и они заскользили в медленном и даже несколько церемонном танце.
И Зое снова почудилось на миг, будто ее обнимают руки отца… Если закрыть глаза, можно представить, что она – в Петербурге… Но голос капитана вернул ее к действительности.
– А скажите, мадемуазель Юсупова, вы всегда танцуете с закрытыми глазами? – поддразнивая, спросил он, а она улыбнулась в ответ. Ей было хорошо в объятиях этого высокого, крепкого мужчины. И вечер был такой необыкновенный… И этот волшебный дворец…
– Как здесь прекрасно, правда?
– Да, – ответил он, хотя ему больше нравилось говорить с нею наедине, в саду, а не здесь, среди многолюдства и музыки. И к тому же генерал Першинг по окончании танца подозвал своего адъютанта к себе.
Когда Клейтон вернулся в зал, Зои там уже не было.
Он принялся повсюду искать ее, снова вышел в сад – тщетно. Наконец ему сказали, что штабной автобус увез первую часть труппы домой. И капитан тоже побрел к себе на рю дю Бак, вспоминая имя этой девушки, ее огромные зеленые глаза, раздумывая над тем, кто же она такая. Ее окружала какая‑то тайна.
Глава 14
– Вот что я вам скажу, Зоя Константиновна: когда я в следующий раз пошлю за вами Федора, вы уж будьте добры не отсылать его домой.
Разговор этот происходил на следующее утро за завтраком. Старая графиня была в ярости: накануне Федор, растерянно моргая, сообщил ей, что солдаты увезли куда‑то всех балерин, а его, ясное дело, с собой не взяли. У Евгении Петровны хватило выдержки не устраивать Зое скандал, когда та вернулась домой, а отложить выяснение отношений на утро. За ночь ее гнев нисколько не остыл – она была доведена, что называется, до белого каления.
– Бабушка, поймите, что я никак не могла взять Федора с собой.