Так мы оказались с двумя противоречащими друг другу решениями: на одной стороне решение министра внутренних дел Михалаке, который приказал распустить "Легион Архангела Михаила" и "Железную Гвардию" из-за их мнимой подрывной деятельности против безопасности государства. На другой стороне решение всей румынской юстиции: Трибунала, Апелляционного суда и кассационного отделения Верховного суда, которые единогласно подтвердили, что мы совершенно невиновны. Они заявили, что "Легион Архангела Михаила" и "Железная Гвардия" ни в коем случае не представляли собой опасность, ни для общественного порядка, ни для государственной безопасности. Впрочем, наши дома тоже по-прежнему оставались опечатанными.
Евреи, однако, потерпев новое поражение, были расстроены. Они во тьме готовили новую ложь, новые атаки, новые подлости.
Движение легионеров
в первый раз в предвыборной борьбе!
В апреле 1931 года правительство Национально-крестьянской партии, национал-цэрэнистов, пало. Его преемником стало правительство Йорги-Аргетояну.
Так как легион был распущен, я зарегистрировал мое движение в центральной избирательной комиссии под новым наименованием "Группа Зеля Кодряну". Само собой разумеется, на это новое наименование едва ли обращали внимание. Широкие народные массы, пресса, враги, власти, все по-прежнему называли нас "Железной Гвардией".
Теперь мы решили вступить в предвыборную борьбу. Никто не мог упрекать нас больше: почему вы не делаете это как весь мир? Почему вы не идете легальным путем?
Выборы должны были состояться 1 июня. С большим трудом нам удалось через займы и пожертвования собрать достаточно денег, чтобы подать списки в отдельных уездах.
В уездах, в которых военный министр и премьер-министр выставили свои кандидатуры, мы не баллотировались. По этой причине нам пришлось отказаться от двух важных уездов: Фокшан и Рэдэуци. Взамен правительство, власти и проплаченные банды хулиганов принялись нападать на нас. Нам запретили любую агитацию. Наконец, у нас даже крали голоса из урн. Все же нам удалось собрать 34 000 голосов после тяжелой предвыборной борьбы. На первом месте стоял Кагул с примерно 5000 голосами. Турда дала 4000 голосов. Уезд Ковурлуй с избирательными округами Берешти, Ганешти и Оанча дал в итоге тоже 4000, уезд Измаил 6000 и т.д.
С 15 декабря 1929 года, когда я поехал на первое собрание в Берешти, до июня 1931 года моя жизнь полностью была наполнена беспрерывной борьбой и тюрьмой. За все это время я в общем и целом не провел и двух месяцев дома со своей семьей.
Борьба в Нямце
Вскоре в уезде Нямц один депутатский мандат был объявлен вакантным. Как можно скорее должны были состояться дополнительные выборы. Я обдумал положение в уезде Нямц и решился вступить в предвыборную борьбу.
На последних выборах мы получили в этом уезде 1200 голосов. Теперь за этот мандат боролись либералы, Национально-крестьянская партия, которая создала предвыборный блок с генералом Авереску, и другие. Пресса придавала этому выбору решающее значение. Предвыборная борьба обещала быть увлекательной, из ее исхода можно было бы сделать вывод о будущем правительстве. Со всех сторон стягивались силы. Люди делали разные прогнозы. Некоторые пророчили победу либералам, другие – Национально-крестьянской партии. В суете предвыборной борьбы даже заключали пари. Было ясно, что о нас не говорил никто, никому даже в голову не приходило ставить на нас.
25 июля 1931 года я отдал приказ и собрал своих людей. Но в финансовом отношении мы были полностью "пусты". Как мы могли бы достать сумму, необходимую для подачи списка? Тут на помощь нам пришла семья Ешану. Она одолжила нам так много денег, что мы смогли подать список и напечатать листовки.
30 июля я прибывал в Нямц и ожидал различные группы легионеров. Я поднял для предвыборной борьбы молодые силы, обученные в братствах. Они образовали меньшие группы, каждая из которой была под командованием старшего легионера. Каждая группа получала избирательный округ. Для этой предвыборной борьбы я использовал около ста человек. Они маршировали от деревни к деревне, они никого там не знали, и не знали, что они будут есть. Они не знали, где они будут спать. Но их безграничная святая вера руководила их шагами и была их вождем. Вечный Бог должен был заботиться о них, но жестокая нужда должна была стать их учителем. Помимо этих групп, профессор Ион Зеля Кодряну выступал в различных населенных пунктах уезда. Кроме того, группы поддерживались местными гнездами легионеров.
Эти группы вовсе не ходили вокруг, произнося речи, скорее они распределились по различным деревням и начали работать, помогая крестьянам на полях. Они получали за это нужную им еду и агитировали за наше дело своим трудом с крестьянами на полях. Уже вскоре крестьяне всем сердцем полюбили легионеров.
А представители Национально-крестьянской партии разъезжали с места на место в элегантном автомобиле. Не менее семи бывших министров появлялись в уезде Нямц и проводили привычные предвыборные собрания. Либералы поступали точно так же.
Из всех соотечественников самыми жалкими и достойными сожаления проявили себя по отношению к нам священники. Все священники за очень незначительным исключением были настроены к нам враждебно и противостояли нам всюду. При этом кресты на колокольнях прямо-таки сгибались от ожидовленного, безбожного господства румынских политиканов. Мы были единственными, кто в этой борьбе против безбожников шел с открытым забралом и с именем креста, и все же священники выступали против нас.
В день выборов я ехал на автомобиле, в сопровождении Николае Тоту, от участка к участку, и мне удалось посетить пятнадцать избирательных участков из шестнадцати.
В полночь мы узнали результат выборов. Крестьяне и мои легионеры ликовали. Политики и евреи были поражены. Вот результат:
"Железная Гвардия" 11 300 голосов,
Либеральная партия 7000 голосов,
Национально-крестьянская партия 6000 голосов.
Все остальные партии получили меньше.
Хотя легионеры выступили только в ограниченном числе и с самыми скромными средствами, им удалось, все же, добиться победы в этой первой открытой битве против объединившегося политиканства и вызвать тем самым ужас у противника.
ДЕМОКРАТИЯ ПРОТИВ НАЦИИ
В парламенте
После этих выборов в уезде Нямц я теперь стал депутатом и попал в парламент. В одиночку я как бы заходил в пещеру льва. У меня не было опыта парламентской работы. К тому же я не обладаю любимым демократическим ораторским талантом, тем талантом оратора, который изобилует пустыми фразами, но из-за этого звучит все более помпезно и звучно. Ораторских жестов у меня тоже не было, и мне не хватало той порции развязности, которую все равно должен иметь каждый демократический парламентарий. Это все – определенно выгодные качества. Можно увлечь массы, можно с помощью речей и выступлений вскарабкаться на самые высокие должности. Но Всемогущий Бог отказал мне в этих дарах, по всей вероятности, чтобы лишить меня возможности и желания загордиться с помощью этих даров.
Я, до тех пор, пока сидел в парламенте, никогда не нарушал законы общепринятых приличий. Я всегда обращался почтительно к более старым депутатам, даже если они были моими самыми жесткими противниками. Я ни над кем не насмехался. Никогда я не участвовал в ругани в чей-то адрес. Я никогда злобно ни над кем не смеялся. Я никого не атаковал. Я не мог свыкнуться с парламентской работой. Я стоял один, не только потому, что я единственный противостоял здесь сплоченному враждебному миру, но и потому, что я не участвовал во всей этой отвратительной деятельности.
Однажды вечером, было уже очень поздно, когда заседание парламента заканчивалось, и скамьи были уже почти пусты, мне предоставили слово.
Я попытался показать, как евреи довели нашу страну до пропасти. Я сказал, например, следующее: "Там, где это еврейское опустошение хуже всего, там также царит и самая ужасная нищета, как например, в Марамуреше. С тех пор, как евреи поселились здесь и стали наживаться, с тех пор румынский народ начал умирать и гибнуть. По мере того как растет количество евреев, мы, румыны, умираем. Прежние руководители румынского народа, люди демократического века и политических партий, предали свой народ в этой тяжелой борьбе. Они пошли на службу крупному капиталу и международной еврейской финансовой олигархии".
Я привел точные данные, что в списках должников банка "Мармарош-Бланк", этого еврейского гнезда, которое не производит ничего кроме взяточничества и коррупции, фигурирует большое количество румынских политиков. Банк "Мармарош-Бланк" ссужал деньги этим политикам.
"Так, например: господин Филипеску: 1 365 000 лей; господин Пангал, мастер стула масонской ложи: 3 800 000 лей; господин Титулеску: 19 000 000 лей и т.д.!"
Один депутат прервал меня и закричал: "Это одолженные деньги. Их вернут до последнего гроша!"
Я ответил ему: "Вернут ли они деньги или нет, этого я не знаю. Да это и второстепенное дело. Но я, господа, скажу вам одно: есть негласное соглашение между этими политиками, которые заняли деньги, и этим еврейским гнездом, банком "Мармарош-Бланк". Это соглашение принуждает политиков, чтобы они оказывали этим еврейским финансовым институтам некоторые услуги в знак благодарности, если они однажды окажутся в правительстве или поддерживали их, пока они образуют оппозицию. Во всяком случае, четко установлено одно: они не будут трогать это еврейское гнездо и привлекать его к ответственности, даже если этого потребуют жизненные интересы государства!"