"Стандартные объяснения МВФ и Министерства финансов США связывали кризис с избыточным вмешательством государства в экономику и коррупцией в отношениях между государством и бизнесом ("коррумпированный капитализм"). В качестве ответа предлагалась дальнейшая неолиберализация. Совместные действия Министерства финансов и МВФ привели к чудовищным результатам. Альтернативная точка зрения на кризис заключалась в том, что в основе проблемы лежат поспешное финансовое дерегулирование и неспособность создать адекватную систему контроля над незаконными и спекулятивными портфельными инвестициями. В поддержку этой точки зрения свидетельствовало немало фактов: те страны, в которых не была проведена либерализация финансовых рынков (Сингапур, Тайвань, Китай), пострадали гораздо меньше стран, где были проведены реформы (Таиланд, Индонезия, Малайзия, Филиппины). Более того, Малайзия, единственная страна, которая проигнорировала рекомендации МВФ и установила контроль над перемещением капитала, быстрее всех восстановилась после кризиса. После того как Южная Корея тоже отказалась от советов МВФ по промышленному и финансовому реструктурированию, там тоже начался быстрый подъем экономики. Остаются неясными причины, по которым МВФ и Министерство финансов США продолжают настаивать на неолиберализации".
Дэвид Харви "Краткая история неолиберализма"
Д. Харви явно лукавит, ссылаясь на неясность причин, толкающих крупнейшие и влиятельнейшие финансовые организации на повсеместное безальтернативное внедрение полностью дискредитировавших себя методов управления национальными экономиками. Сам он, в обильно здесь цитируемой его книге, не раз указывает на ликующих победителей этих многочисленных кризисов.
"Спекулянты заработали миллиарды на валютном рынке, когда вынудили правительства европейских стран ослабить механизм регулирования обменных курсов в июле 1992 года. В октябре того же года один только Джордж Сорос за 2 недели заработал около 1 млрд, долл., сделав ставку на предположение, что Великобритании не удастся удержать фунт в рамках обменной системы".
Дэвид Харви "Краткая история неолиберализма"
Только одна поправка к этой цитате. Сорос вовсе не делал ставку на некое "предположение", как это бывает при игре в рулетку. Напротив, мобилизовав все свои ресурсы и рычаги влияния, он умело и осознанно организовал атаку на британский фунт стерлингов с простой и ясной целью рвануть кусок пожирнее. И это ему удалось на все 100 % без привлечения дорогостоящих аналитиков и сложных методик и приемов прогнозирования. Британский фунт опустился на 12 %, а Сорос положил в карман миллиард долларов и приобрел славу человека, "сломавшего Банк Англии" (этот факт подробно описан в книге Пола Кругмана "Возвращение великой депрессии?"). Чего этот слом стоил правительству и, главное, населению Великобритании, Сороса, разумеется, не интересовало.
Кризисы конца XX – начала XXI веков обрушивались на развитые и особенно на развивающиеся страны так часто и так неотвратимо, что у многих ответственных руководителей этих стран при ответе на вопрос "кто виноват?" вольно или невольно, но вполне обоснованно, возникало подозрение об их искусственном происхождении.
"У некоторых азиатов, и, прежде всего премьер-министра Малайзии Махатхира, имелся готовый ответ на этот вопрос – заговор. Махатхир утверждал, что паника в Азии была преднамеренно продумана и вызвана крупными финансовыми воротилами, вроде Джорджа Сороса, а также что сам Сорос действовал по инструкциям правительства США, которое хотело "поставить на место" чрезмерно настойчивых азиатов. Сейчас, когда прошло определенное время, демонизация Махатхиром хеджевых фондов стала выглядеть менее глупой, чем это казалось, когда он только начал обвинять их во многих бедах".
Пол Кругман "Возвращение Великой Депрессии?"
Таким образом, не только азиаты, но и сам видный экономист, аналитик, публицист и лауреат Нобелевской премии по экономике Пол Кругман вовсе не чужд теории заговора. По крайней мере, в упомянутой книге он прямо указывает на хеджевые фонды как на финансовых игроков, сыгравших активнейшую роль в кризисной цепи 90-х гг. Хеджевые фонды начали бурно развиваться во второй половине 80-х, как раз тогда, когда неолиберализм провозгласил одно из своих важнейших требований – дерегулирование финансовой системы. Именно тогда начала формироваться так называемая "теневая банковская система", определяемая Полом Кругманом как "совокупность институтов и схем, которые работают как банки, но формально ими не являются". В чем же заключается основное отличие "теневой банковской системы" от обычной? В том, что обычные банки действуют открыто, их бухгалтерия всегда доступна для проверок, а за их операциями постоянно следят наблюдатели. Операции же небанковской финансовой системы, тех же хеджевых фондов, не ограничены нормативным регулированием и совершенно недоступны для проверок, проводимых государственными надзорными органами. Поэтому эти фонды вольны делать все, что им заблагорассудится, в числе прочего, например, торговать ценными бумагами, не имея их даже в наличии. Другими словами, неолиберализм введением дерегулирования узаконил для некоторых финансовых институтов право на спекуляцию воздухом. Вполне естественно, что финансовый капитал не заставил себя долго уговаривать и воспользовался предоставленным ему правом в полной мере. В результате вулкан конфликтов и противоречий неолиберализма раздулся еще больше.
В конечном счете, либерализму с помощью новой неолиберальной доктрины удалось воплотить в жизнь почти все свои сокровенные чаяния и мечты, а именно: истовую преданность последним научным достижениям, разумеется, согласующимся с этой доктриной (теории, противоречащие главенствующей доктрине замалчиваются или игнорируются); преимущественное владычество "совершенной" системы рыночных отношений над традиционными отношениями между людьми (интересы обычных людей приносятся в жертву абсолютным требованиям системы, "система – все, человек – ничто"); планетарную монополию и строгое недопущение сомнений и инакомыслия – LIBERALISM FOREVER! (торжественно провозглашен "конец истории").
Безусловно, тридцать лет владычества неолиберализма над планетой, раз за разом погружавшего человечество из одного кризиса в другой, было бы невозможно осуществить без мощного, хорошо организованного и определенно заданного воздействия на сознание огромных масс людей. Только благодаря этому массовому промыванию мозгов большая часть людей до сих пор продолжает свято верить в мифы либерализма о заботливой "невидимой руке", об общественном договоре, о правах человека, о всеобщем прогрессе, и о том, что прилив, вызванный действиями освобожденной от государственного контроля финансовой системы, "поднимет все лодки". Как показала практика, этот прилив поднимает только яхты. Челноки и джонки он безжалостно переворачивает, и они камнем идут ко дну.
"Тридцать лет неолиберальной свободы не только восстановили власть узкой группы людей, составляющих капиталистический класс. За это время произошла невероятная концентрация корпоративной власти в области энергетики, медиа, фармацевтики, транспорта и даже розничной торговли (Wal-Mart). Свобода рынка, которую Буш объявил наивысшей целью человечества, оказывается ничем иным, как удобным средством повсеместного беспрепятственного распространения корпоративной власти и Coca-Cola. Используя непропорциональное влияние на средства информации и политический процесс, представители этого класса (Руперт Мердок и Fox News оказываются во главе этого процесса) заинтересованы и, что важно, имеют возможность убедить нас в том, что неолиберальные свободы являются для нас наилучшим выбором. Для элиты, комфортно живущей в своих золоченых гетто, мир и в самом деле может становиться все лучше и лучше".
Дэвид Харви "Краткая история неолиберализма"
"Вместе с мондиализацией мы присутствуем при появлении общества, основанного на песке. Это означает, что в результате непрочности социального устройства огромные массы людей могут в одночасье оказаться на самом дне, тогда как большая часть капиталов концентрируется в высших сферах. В результате происходит размывание среднего класса, который "в начале XX века не только порождал капитализм, но и способствовал его росту". Во время славного тридцатилетия этот средний класс не переставал консолидироваться, вовлекая в свои ряды все более широкие массы населения, что приводило к относительному уменьшению неравенства. Эта модель среднего класса, распространяющаяся на все более широкие слои населения (движение, которое мы считали необратимым), сегодня все более ставится под вопрос".
Ален де Бенуа "Против либерализма"
Богатые становятся богаче, бедные беднее. Вдобавок, число бедняков непрерывно пополняется представителями бывшего среднего класса. Это "достижение" неолиберализма трудно не заметить даже тем, чьи мозги уже многократно простираны могущественным неолиберальным агитпропом. Поэтому неолиберализму для полной и окончательной победы в мировом масштабе осталось решить одну-единственную, но самую сложную задачу.
"Иными словами, проблема власть имущих заключается в том, что им трудно внушить народу доктрину, согласно которой богатые должны грабить бедных. Эта проблема пропаганды не решена до сих пор".