У человека, связанного с производством, требующим постоянных забот и затрат на материалы, энергию, оборудование, рабочую силу и прочее, всегда вызывала отталкивающую неприязнь легкая жизнь финансового предпринимателя, нуждающегося только в двух основных средствах производства: карандаше да клочке бумаги, необходимых для получения расписок заемщиков. Высокие доходы финансового бизнеса, не производящего никаких полезных продуктов, всегда казались производственнику нечестными и ничем не оправданными. Неолиберализм же, не взирая на уже имеющееся негативное мнение общества о приемах и методах работы финансового бизнеса, в "творческом" плане решительно двинулся вперед, оставив далеко позади все имевшиеся ранее представления о порядочности и ответственности. Неолиберализм уже не мог удовлетворяться простым ростовщическим деланием денег из денег и освоил новые технологии делания денег из безнадежных долгов. Таким образом, на рынках появились активы в форме производных ценных бумаг, имеющие весьма сомнительную реальную стоимость (например, Asset Backed
Securities– ABS, Collateralized Debt Obligations - CDO). Тем не менее, ловкие финансовые дельцы начали производить азартные спекулятивные операции и с этими полупустыми бумажками. Безответственные манипуляции игроков финансового рынка с ценными, малоценными и вовсе пустыми "ценными бумагами" в небывалых пропорциях искажали баланс между трудом, производимым продуктом и их эквивалентом – деньгами. К этому разрушительному процессу добавилась так называемая алгоритмическая торговля, использовавшая для извлечения максимального нетрудового дохода из торговых сделок специальные компьютерные программы. С помощью этих программ число торговых операций искусственно увеличивалось в разы. Спекулятивный "пузырь" виртуальных богатств рос как на дрожжах, угрожая в любой момент взорваться.
(см.: http://www.handelsblatt.com/finanzen/nlagestrategie/
_b=2011498,_p=84,_t=ig_p,ig_page=4,ig_xmlfile=
hb_faq_finanzkrise.xml ).
В результате всех этих безответственных, асоциальных, эгоистических действий прорвавшегося к власти благодаря неолиберальной идеологии финансового бизнеса, вулкан, им порожденный, стал принимать угрожающие размеры. Пережив потрясения горбачевской перестройки и гайдаровских реформ, вслед за представителями "прогрессивного человечества" на вершину росшего на глазах вулкана волей-неволей потянулись разрозненными цепочками и народы бывшего СССР, решительно перед тем покинув твердую почву под ногами.
1.3.3.2. Первые толчки
"Карл Маркс, несмотря на ошибочность своей философии истории, правильно увидел логику присвоения, ведущую к материализации человеческих отношений. Ирония истории состоит в том, что правильность тезисов Маркса была доказана в момент крушения советской системы. Именно тогда логика капиталистической прибыли начала реализовываться без малейшего стеснения. В то же время бедность и безработица становятся, как и в XIX в., структурными элементами общества, краткосрочное трудоустройство и отчуждение от труда все более входят в моду, доходы капитала растут в ущерб доходам трудовых слоев, а гарантии, которые были завоеваны трудящимися за десятилетия тяжелой борьбы, тают на глазах".
Ален де Бенуа "Против либерализма"
Тяжелая поступь по планете неолиберализма, вооруженного "научным" монетаризмом, для пущей важности подкрепленным в теоретическом плане двумя Нобелевскими премиями, повсюду оставляла следы разорения и глубоких, плохо заживающих ран. Даже простое перечисление стран – жертв неолиберализма весьма затруднительно ввиду их многочисленности. Поэтому ограничимся в нашем описании упоминанием только основных этапов "большого пути".
В августе 1982 года Мексика объявила дефолт. Действующий на тот момент президент Хосе Лопес Портильо решил бороться с кризисом путем национализации банков. Разумеется, такой ход действующего президента не мог понравиться финансовой элите, и в декабре того же года у Мексики появился новый президент – Мигель де ла Мадрид. По-видимому, от природы он был человеком понятливым и сообразительным, поскольку сразу нашел консенсус с влиятельными людьми.
"Де ла Мадрид был ориентирован на реформы, менее связан с традиционной политикой правящей партии и имел тесные отношения с капиталистическим классом и иностранными корпорациями. Новая комбинация МВФ, Всемирного банка, Министерства финансов США, сформированная Джеймсом Бейкером, чтобы вытащить Мексику из сложной ситуации, оказывала на нового президента дополнительное давление. Они настаивали не только на жесткой экономии бюджета. Впервые в истории Мексики было выдвинуто требование проведения широких неолиберальных реформ: приватизация, реорганизация финансовой системы, чтобы она более соответствовала иностранным интересам, открытие внутренних рынков для иностранного капитала, снижение тарифов, формирование более гибкого рынка труда. В 1984 году Всемирный банк, впервые в своей истории, предоставил заем стране в обмен на гарантии структурных неолиберальных реформ. Де ла Мадрид сделал Мексику открытой для глобальной экономики, присоединившись к ГАТТ (Генеральное соглашение по тарифам и торговле) и начав реализацию программы бюджетной экономии. Результат был крайне болезненным:
"С 1983 по 1988 год доход Мексики на душу населения падал на 5 % в год; величина реальных зарплат рабочих сокращалась на 40–50 %. Рост инфляции, который составлял 3–4% в год в 1960-х, превысил 15 % после 1976-го и в течение нескольких лет составил свыше 100 %… В тоже время, из-за фискальных проблем правительства и переориентации основной экономической модели страны, государственные расходы на общественные программы сокращались. Субсидии на питание предоставлялись теперь лишь беднейшим слоям населения, качество общественного образования и здравоохранения снижалось".
В Мехико в 1985 году это означало, что ресурсов "было так мало, что расходы на важнейшие городские нужды резко упали – на 12 % на транспорте, на 25 % – на питьевую воду, на 18 % – на медицинские услуги и на 26 % – на сбор мусора". Криминальная волна, последовавшая за этим, превратила Мехико из одного из самых спокойных в один из наиболее опасных городов Латинской Америки".
Дэвид Харви "Краткая история неолиберализма"
Дальнейшая хронология череды кризисов, последовательно обрушавшихся практически на все страны мира, взявших на вооружение новую экономическую теорию, читается захватывающе, как детектив, и напоминает сводки с фронтов, на которых ведутся активные боевые действия.
"Финансовые кризисы разворачивались как заразная эпидемия. Долговой кризис 1980-х не ограничился только Мексикой, он имел глобальные проявления. В 1990-е годы разворачивались два взаимосвязанных финансовых кризиса, которые привели к неравномерному развитию неолиберализма. ‘Текила-кризис", который произошел в Мексике в 1995 году, например, распространился практически моментально и имел разрушительные последствия для Бразилии и Аргентины. Его отголоски донеслись до Чили и Филиппин, Таиланда и Польши. <…>
Вторая и гораздо более обширная волна финансовых кризисов началась в 1997 году, когда национальная валюта Таиланда бат обесценилась в результате падения спекулятивного рынка недвижимости. Кризис вначале распространился на Индонезию, Малайзию, Филиппины, а потом в Гонконг, Тайвань, Сингапур, Южную Корею. Пострадали экономики Эстонии и России. Вскоре после этого развалилась экономика Бразилии, что оказало серьезное долгосрочное влияние на Аргентину. Даже Австралия, Турция и Новая Зеландия оказались задеты кризисом. <…> Социальные последствия были чудовищными:
"По мере развития кризиса росла безработица, ВВП падал, банки закрывались. Уровень безработицы в Корее вырос в четыре раза, в Таиланде втрое, в Индонезии – в десять раз. В Индонезии почти 15 % мужчин, которые имели работу в 1997 году, к августу 1998 года оказались безработными. Экономические последствия были еще серьезнее в городских районах острова Ява. В Южной Корее уровень бедности в городах вырос втрое. Почти четверть населения оказалась за чертой бедности. В Индонезии число граждан, живущих в нищете, удвоилось. В 1998 году ВВП Индонезии снизился на 13,1 %, в Корее – на 6,7 %, в Таиланде – на 10,8 %. Через три года после кризиса ВВП Индонезии все еще был на 7,5 % ниже докризисного уровня, а в Таиланде этот показатель был на 2,3 % ниже докризисного уровня"".
Дэвид Харви "Краткая история неолиберализма"
Даже "японское экономическое чудо" угодило в ловушку, заботливо поставленную крепко спаявшимся жестким тандемом неолиберализма и глобализации. Прописанные "Вашингтонским консенсусом" универсальные рецепты стали попахивать шарлатанством, или, того хуже, злым умыслом. Но никто не собирался сдавать обратно Нобелевские премии или, хотя бы критически взглянуть на повсюду навязываемую экономическую модель. Несмотря на катастрофические провалы, она продолжала свое победоносное шествие по миру.