— Но она вам ничего не говорила до вчерашнего дня.
— Я думаю, Мишель надеялась, что они прекратятся.
— Вы никогда не разговаривали с этим человеком? — спросил Карелла.
— Нет, никогда.
— Я хочу сказать — вам не приходилось поднимать трубку и слышать там голос, похожий на голос Джека Николсона, который просил бы позвать мисс Кассиди?
— Нет, ни разу.
— А так, чтобы вешали трубку, когда вы ее поднимете?
— А, ну это конечно. Ведь это же город.
— Неправильно набранный номер и так далее?
— Да, что-то в этом роде.
— Никто не говорил голосом Джека Николсона: «Извините, я ошибся номером»?
— Нет. Обычно, когда говорят, что ошиблись номером, слышен голос с иностранным акцентом. С латиноамериканским, с азиатским. «Изьвинитье, ньеправильний номьер». Ну вы понимаете — они даже не знают толком, как пользоваться телефоном.
Карелла предпочел промолчать.
— Во сколько вы пришли к О'Лири?
— Я же говорил. В семь.
— Минута в минуту?
— Ну, может, на несколько минут раньше. Я заказывал столик на семь.
— Когда вы начали нервничать?
— Из-за того, что Мишель все не появляется?
— Да.
— Минут через десять. Я знал, что в семь у них перерыв. Понимаете ли, когда пьеса репетируется, все расписано строго по часам и так и катится до самой премьеры. Если перерыв назначен на семь, это значит на семь, и это значит, что вернуться вы должны к восьми и снова браться за дело. От театра до забегаловки О'Лири минут пять ходу, ведь так? Я подождал минут пятнадцать, а потом пошел звонить в театр.
— И кто вам ответил?
— Тори, я же говорил. Он подошел к телефону, который стоит за кулисами. Как только я спросил о Мишель, он сказал: «Крепитесь, Джонни. Только что на Мишель напали в переулке и ударили ее ножом».
— Именно так он и сказал?
— Да, именно так. Я спросил у него, куда ее увезли, он сказал, что в Морхауз. Тогда я выскочил из ресторана и помчался прямо туда.
— На такси?
— Да.
— Во сколько вы покинули ресторан?
— Сразу же после того, как позвонил в театр. Где-то минут в двадцать — двадцать пять восьмого.
— И направились прямо в больницу.
— Да, конечно. Вы ведь там были, когда я пришел. Во сколько же это было? Без пятнадцати восемь — что-то около того?
— Да, примерно, — сказал Карелла. — Мистер Мильтон, спасибо за то, что вы уделили нам время...
— Ну вы поймаете этого парня? — спросил Мильтон.
— Мы на это надеемся, — ответил Клинг. — Еще раз спасибо, сэр, мы ценим вашу помощь.
Когда они проходили через маленькую приемную, секретарша снова разговаривала по телефону, объясняя все тому же Майку, что у мистера Мильтона неожиданные посетители, но что как только он освободится, то непременно ему позвонит. Она улыбнулась Клингу, когда детективы направились к выходу, и тут же переключилась на внутреннюю связь. Подойдя к лифту, Карелла сказал:
— Ну что, теперь в верхний город.
— Само собой, — откликнулся Клинг. — Куда сначала — в театр или к О'Лири?
— Давай сперва в театр.
* * *
Нож не обнаружен.
Так доложили подмокшие полицейские, вернувшись утром в участок, и ни у Кареллы, ни у Клинга не было причин сомневаться в том, что они искали этот нож со всем возможным тщанием. Тем не менее детективы еще раз прошлись по переулку под моросящим дождем, осмотрели тротуары и водосточную канаву и убедились, что здесь и вправду нет никакого ножа.
Во всяком случае, никакого ножа, который они могли бы обнаружить.
Кроме того, поиск ножа не был их первейшей задачей.
Они пришли сюда, чтобы засечь время, за которое можно дойти от театра до заведения О'Лири на Стеме.
Они тут же отбросили вероятность того, что человек, пырнувший Мишель Кассиди, после свершения сего подлого деяния убежал — в этом городе бегущий человек немедленно привлек бы к себе внимание.