В 1987 году я был приглашен в Москву на форум творческой интеллигенции. Когда я оттуда вернулся, меня пригласила выступить французская телепрограмма "Антенн-2". Я рассказал обо всем, что видел и слышал в Москве, и этим вызвал весьма неприятную для меня реакцию ведущей передачи, которая мне просто откровенно хамила. Она попыталась представить меня телезрителям как некоего наивного дурачка, после чего руководству этого телеканала пришлось приносить мне извинения. Я уже не говорю о массе людей, выразивших мне сочувствие по телефону. Так вот, прошло с тех пор совсем немного времени. И вот накануне визита Горбачева в Париж (речь идет о визите с 4 по 6 июля 1989 г. - В. Б.) та же самая "Антенн-2" показала о Советском Союзе чрезвычайно доброжелательную передачу. По-своему это означало и изменение отношения лично ко мне: все больше людей, в том числе и русские эмигранты, убеждаются, что я во многих своих оценках был прав.
- Вы написали немало книг, сыграли множество ролей. Что вам самому нравится больше всего?
- Новая роль и новая книга. Старыми достижениями жить нельзя. Когда успокаиваешься на достигнутом, уже больше ничего не достигнешь.
…Смеркалось, когда мы вернулись на рю Винез. Виза была получена, билеты на самолет заказаны, и интервью само по себе как-то взято. В голове уже вертелись заголовки типа "Питер Устинов - русский гражданин мира…". Быть может, я так бы и озаглавил это интервью, не спроси я его напоследок, а о чем его новая книга. И вдруг он улыбнулся такой пиквикской улыбкой и сказал: "Мне очень трудно вам рассказать о чем. Могу только прочитать первые строчки:
"Назовите вашу фамилию", - сказал консьерж отеля вошедшему. "Бог…" - "Значит, с двумя "г"?" - спросил консьерж, не поднимая головы. "Нет, только с одним "г", - сказал старик. "Довольно-таки необычное имя", - сказал консьерж. "Мне говорили, что уникальное", - сказал старик, не в силах скрыть того, насколько его все это забавляет…"
"Вот и все", - сказал все с той же улыбкой Устинов. И по тому, как он наслаждался звучанием каждого слова в этом рафинированно-английском пассаже, приглашая меня не спешить с оценками будущего романа по маленькому отрывку, а просто посмаковать вместе с ним эти вкусные, сочные строчки, было ясно, что он все-таки настоящий англичанин, хотя и с такими глубокими русскими корнями, которыми не всякий наш соотечественник сможет похвастаться. А может ли англичанин быть русским, если он даже не живет на русской земле? Загадка русской души уже в который раз ускользнула от меня. Может быть, потому, что у каждого из нас в душе - своя Россия. И ее тоже, как и всю Россию целиком, умом не понять и никаким аршином не измерить…