* * *
Петербург. Дом Левицкого. Баронесса фон Беркхейм, Левицкий.
Дама высокая, стройная. В ротонде атласной - мех соболиный по краю переливается. На голове - шапочка соболевая, черной вуалью перекрыта. То ли по моде, то ли траур. Край чуть откинула перчаткой черной. Слуга в ливрее дверь попридержал, в прихожую хозяйку пропустил. Сзади остался.
- Господин Академии советник дома?
- А как же, ваше сиятельство. Как доложить прикажете?
- Скажи, баронесса Беркхейм господина советника видеть желает. Беркхейм - запомнил?
- Да вы, ваше сиятельство, не сомневайтесь. За мной пожалуйте, вот по лесенке.
Шубку своему лакею скинула: стоит - не шелохнется.
- Дмитрий Григорьевич, к вам баронесса…
- Жюльетта фон Беркхейм, господин советник.
- Прошу, сударыня, прошу. Может, тут у камина и расположитесь? Хоть и март на дворе, а у нас в Петербурге всегда промозгло.
- Я не хотела бы доставлять вам лишних хлопот, господин советник. У меня не совсем обычное дело, и я бы сразу хотела к нему приступить.
- Как пожелаете, сударыня, я весь внимание.
- Вы знаете, господин советник, что один из ваших заказчиков и, как мне стало известно, друзей скончался. Вы только что закончили его портрет, и моя матушка, баронесса Криденер, пожелала, чтобы я его взяла. Сколько вам требуется заплатить, я заплачу. Но где же он?
- Вы говорите об Александре Александровиче Стахиеве, сударыня?
- Да, конечно. Простите, мне непривычно произношение этого имени.
- Я не ждал такого визита, сударыня. Как, впрочем, не ждал и столь скоропостижной кончины моего старого доброго знакомца. Вот только у него остался воспитанник…
- Сын, хотите вы сказать, господин советник. Матушка посылала поговорить с ним. Он не намерен платить денег за портрет. И к тому же готов отказаться от своих прав на него после обещания матушки помочь ему в его продвижении по военной службе. Он состоит в Павловском полку, если не ошибаюсь.
- Простите мне мою настойчивость, сударыня, мне бы ни в чем не хотелось нарушать воли покойного.
- Напротив, вы ее выполните, передавая портрет мне.
- Тогда прошу вас, сударыня, вот он. Серое полотно падает с мольберта. Старческие руки не успевают подхватить. Первая мысль, как саван…
- Это и есть?..
- Это и есть Александр Александрович Стахиев, сударыня. Но - вы не встречались с ним, приехав в Петербург?
- Так вышло. Матушка намеревалась представить нас друг другу, но господин Стахиев отговаривался неотложными делами и, кажется, даже выезжал на какое-то время из Петербурга. Быть же на похоронах, не будучи знакомой с человеком, мне показалось не слишком ловким.
- Да, на них было совсем немного народу.
- Господин Стахиев был мизантропом?
- Нисколько. Так сложилась его жизнь.
- А вы, господин советник, вы знали его жизнь?
- Как можно сказать об этом с уверенностью, сударыня?
- О, нет, господин советник, не отказывайте мне в возможности узнать ее подробности. Матушка сказала, что вы были духовным наставником господина Стахиева и, значит, не могли не стать ему близким. Я прошу вас, господин советник. Очень прошу! Я с тем и приехала к вам сама.
- Что же, сударыня, вы хотели бы знать о господине Стахиеве?
- Все, что вы найдете мне возможным рассказать, решительно все. У меня растут дети, господин советник, и это будет нужно им не меньше, чем мне. Пожалуйста, не скупитесь на подробности.
- Но тогда, может быть, мы пройдем в гостиную, сударыня? Вам там будет покойнее.
- Нет-нет! Ведь господин Стахиев проводил последние часы своей жизни здесь. И потом, присутствие портрета…
- Ваша воля, сударыня.
- Из какой семьи происходил господин Стахиев? Он был простолюдином?
- Думаю, это определение не будет точным. Дед Александра Александровича был священнослужителем - он служил в церкви Знамения села Сарского, которое позже стало Царским. Село принадлежало государыне Екатерине Первой, и ходили слухи, будто отец Стахий был даже духовником императрицы. Во всяком случае, государыня очень к нему благоволила.
- Духовник императрицы… Он мог пользоваться влиянием при дворе.
- Сударыня, с моей стороны это было бы только домыслом. Я не знаком с придворным обиходом.
- Вы, господин советник? Вы шутите! Матушка говорила, что вашей кисти принадлежат портреты всех членов царствующей фамилии.
- И тем не менее. Одно верно - отец Стахий удачно выдал замуж двух своих доверей. Одна стала супругой господина де Брессана, другая - господина Пуговишникова.
- Это знатные русские фамилии?
- Нисколько, сударыня. Но вы интересовались влиянием при дворе. Господин де Брессан был камердинером императора Петра III - император очень считался с его мнением. Господин Пуговишников состоял секретарем Коллегии иностранных дел и доверенным сотрудником канцлера Бестужева-Рюмина, поддерживавшего будущую императрицу Екатерину Великую.
- Но вы ничего не говорите о сыновьях.
- Сын, насколько мне известно, был у отца Стахия один - Александр Стахиев. И он, благодаря браку сестры, поступил в Коллегию иностранных дел, состоял в русском посольстве в Швеции.
- Только в Швецию? Он был послом?
- Нет, сударыня, мне довелось познакомиться с Александром Стахиевичем в 1775 году, когда он получил назначение чрезвычайным посланником и полномочным министром в Константинополь. Это была исключительно важная должность - Россия устраивала крымские дела. Александру Стахиевичу сопутствовала удача и за заключение Айнали-кавакской конвенции он был награжден пятью тысячами душ крестьян и поместьем в Белоруссии. Об остальных наградах - а они были - я просто запамятовал.
- Значит, его сын был совсем не беден, не правда ли?
- Если бы отец захотел делиться своим состоянием. Скорее, сыну приходилось рассчитывать на состояние матери. Я не сказал, что Александр Стахиевич нашел с помощью канцлера богатую невесту - из рода Демидовых. Им принадлежало множество заводов на Урале.
- А дальнейшая карьера отца?
- Ее не было. Почему-то Александру Стахиевичу вскоре было предложено уйти в отставку. Помочь сыну своим влиянием он уже не мог.
- Вы сказали, господин советник, сыну. Значит, у отца был единственный сын.
- Насколько мне известно, да. Александр Александрович никогда ничего не говорил о братьях.
- Но я с нетерпением жду рассказа именно о нем.
- Вы сами просили, сударыня, о всех подробностях.
- О, да! Простите мне мою нетерпеливость, господин советник. Но этот портрет завораживает меня. В нем, кажется, скрывается какая-то тайна.
- Я, наверное, разочарую вас, сударыня. Все было очень просто в жизни сына. Стахиев-младший рано поступает на службу, все в ту же Коллегию иностранных дел, и получает удачное назначение личным секретарем к барону Алексею Ивановичу Криденеру. Барон Криденер имел славу удачливого дипломата, уже успел побывать российским посланником в Варшаве и Венеции. Теперь его ждал Копенгаген, куда с ним и отправился Стахиев-младший.
- И что же дальше?
- Дальше юный секретарь чем-то не угодил своему патрону и вернулся в Россию.
- Он был недостаточно образован? Строптив? Замешан в какой-то истории?
- Александра Александровича всегда отличало безукоризненное воспитание. Не случайно его отец, уже выйдя в отставку с дипломатической службы, получил от императрицы Екатерины Великой звание члена Российской академии. Княгиня Дашкова, президент Академии и образованнейшая женщина, всегда отзывалась об Александре Александровиче с великой похвалой. Он был всегда очень сдержан и погружен в свои книжные занятия.
- Так что же все-таки прервало его службу?
- Сударыня, вы без пользы потратите время на разговор со мной. Я действительно ничего не знаю, кроме того, что господин Стахиев-старший счел нужным отправить сына в длительное заграничное путешествие. Александр Александрович объехал всю Европу. Мне трудно даже назвать год, когда господин Стахиев вернулся в Петербург. Кажется, он еще где-то служил, но мало и недолго. И, кстати, если у вас есть желание, я покажу вам одну из немногих книг, которые он выпустил здесь в переводе.
- Непременно, господин советник, непременно.
- Да, Александр Александрович еще недавно ее держал в руках, когда изволил мне позировать. Извольте!
- "Прелести детства и удовольствий материнской любви". 1794 год. Перевод с французского. Петербург. Какой странный выбор… Бог мой, да у вас, господин советник, здесь есть и сочинения матушки - "Валери, или Письма Густава де Линара Эрнесту де Г.", один из самых известных ее романов. Вы читали его?
- Эти книги принес покойный Александр Александрович. Вы видите их на портрете.
- Ваша правда. Извините, что сразу не заметила, но я близорука, господин советник. Вы говорите, этого захотел господин… Стахиев? Да?
- Да, сударыня, это его выбор. Портретный художник всегда выполняет волю того, кого пишет.
- Понимаю. Но здесь есть закладка. Она тоже принадлежит господину Стахиеву?
- Во всяком случае, я не вкладывал ее туда.