- Ну, одним взглядом это трудно назвать, - мягко возразила Меган.
- Ты понимаешь, что я имею в виду. Ты считаешь, что все свое разочарование я собираюсь выместить на тебе.
- И никто тебя за это не осудит, - сказала Меган. - Потому что ситуация действительно кажется несправедливой. Но такова хаотичная природа всех вещей. Люди, которые очень хотят иметь детей, не могут их иметь, а люди, которые совсем этого не хотят, беременеют от одного случайного свидания. Мать-Природа ведет себя, как старая бессердечная сучка.
- Пожалуй, за это нужно выпить.
Сестры чокнулись.
- Но грустно мне совсем не из-за этого, - продолжала Джессика. - Ты считаешь меня наивной и невинной девочкой, не правда ли? Я, замужняя женщина, целыми днями занимаюсь своим маникюром и не имею других желаний, кроме как иметь ребенка. - Джессика подняла свою наманикюренную руку, словно предвосхищая возражения своей сестры. - Да, это правда, по сравнению с тобой я живу другой жизнью. И по сравнению с Кэт тоже. Но я не столь невинна, как тебе кажется. - Джессика сделала глоток из рюмки и глубоко вздохнула. - У меня тоже кое-что было.
- Что?
- У меня был аборт. Много лет назад. Тогда мне только исполнилось шестнадцать лет. Господи, до чего же я была тогда глупой!
- Я никогда…
- Разумеется, ты об этом не знала. Тебе тогда было всего двенадцать. А Кэт знала. Она мне помогала. Она специально приехала из Манчестера, чтобы мне помочь. Мы всем рассказывали легенду о том, что я уехала в лыжный поход с классом.
- Да, помню. У тебя тогда еще была разбита коленка.
- Никакого лыжного похода не было. А было нечто совсем другое. Я избавлялась от своего ребенка.
- Господи, Джесс!..
Джессика поникла головой, а Меган поняла, что эта рана еще кровоточит. Количество прожитых лет тут не имело никакого значения. Все это причиняло сестре боль до сих пор.
- Папа… - продолжала Джессика. - Конечно, можно было ему рассказать. Он делал для нас все что мог. Но ты же его знаешь.
- Возможно, если бы у него были сыновья, все вышло бы по-другому, - согласилась Меган. - Отцы, как правило, гораздо ближе своим сыновьям.
Известие Джессики стало для Меган шоком. Джессика - и беременность? Джессика - и аборт? А Кэт ей помогала, в то время как сама Меган делала домашние задания, играла с куклами и каталась на велосипеде? Никогда бы не подумала, размышляла потрясенная Меган, даже представить себе такого не могла!..
Ей вдруг стало жаль, что тогда она была не в состоянии помочь сестре. И еще больше ей захотелось помочь Джессике сейчас. Но тогда она была всего лишь ребенком, а сейчас собиралась совершить ту же ошибку, что и Джессика. К счастью, хоть Кэт в то время поддержала ее.
- Не думаю, что я бы справилась со всей этой историей, будь у нас полная семья, - продолжала Джессика. - Хотя, кто знает? Может быть, все родители такие доверчивые и считают, что с их чадом ничего плохого случиться не может.
- Кто отец?
- Один парень, у которого уже была девушка. Мне казалось, что я его люблю. Он играл в футбольной команде и самого себя считал подарком судьбы. Да ну его, Меган! Надеюсь, что он живет в несчастливом браке с какой-нибудь толстой и некрасивой женщиной. Не в нем дело. Самое главное, что я была беременна! Я доказала, что могу забеременеть! А теперь не могу, причем именно тогда, когда мне этого хочется больше всего.
- Между тем, что с тобой случилось в шестнадцать лет, и тем, что происходит теперь, нет никакой связи.
- Думаю, что ты неправа. Аборты сейчас продаются, как товар: обычная клиническая процедура, к тому же безболезненная. Но на самом деле это совсем не так! Ведь что происходит - из тебя как будто вытаскивают лучшую твою часть! Что мы делаем со своими телами, Меган! Мы их режем, позволяем выбрасывать своих детей, а потом удивляемся, что не можем забеременеть по собственному желанию!
Меган села на диван рядом с Джессикой и обняла ее за плечи. Так крепко ее обняла, что у той хрустнули кости.
- А что еще ты могла сделать, Джесс? Ты же не могла родить ребенка от этого человека? И матерью ты стать не могла во время учебы в школе. Подумай об этом, Джесс.
- Знаю. Я все знаю. Но мы слишком часто себе это позволяем. Позволяем искромсать свои тела, потому что еще не готовы, потому что неблагоприятное время, потому что связались с неправильным мужчиной. А потом мы изображаем полное недоумение, когда дети не желают рождаться по нашему усмотрению.
Меган вытерла слезы с глаз рукавом пижамы. Потом вытерла слезы с глаз Джессики.
- Да, у тебя сейчас трудное время. И у Паоло тоже.
- Я просто хотела сказать, что дело не в зависти или горьких воспоминаниях. Я беспокоюсь о тебе, о том, что ты собираешься сделать. Ведь я тебя люблю.
- И я тебя люблю, Джесс. И не надо ни о чем беспокоиться. Когда-нибудь у тебя обязательно родится ребенок, и ты станешь ужасной матерью!
- Знаешь, чего я хочу на самом деле? Я хочу снова стать собой.
В больнице Меган слышала эти слова от своих пациенток едва ли не каждый день. "Это не я, - говорили они. - Я снова хочу стать самой собой. Куда девалось мое настоящее я? Я хочу вернуть свою жизнь обратно!"
- Да-да, - примирительно сказала Меган. - Я тебя понимаю.
Джессика осталась у нее на ночь. Было уже слишком поздно, чтобы возвращаться домой. Кроме того, на следующее утро она собралась пойти с Меган на процедуру. Когда сестре было шестнадцать, Меган не могла разделить с ней все испытания. Но теперь сестры выросли и вполне могли друг друга поддержать. Они должны стать друг для друга опорой и поддержкой.
Без всяких обсуждений они легли в одну кровать и проспали всю ночь в обнимку. Точно так же, как делали это в детстве. Меган крепко обняла Джессику, словно пытаясь защитить сестру от всех страхов, которые подползали к ней из темноты.
Кэт ждала их в клинике.
Когда Меган вошла в здание вместе с Джессикой, время словно повернулось вспять. Вот шестнадцатилетняя Джессика перед лицом тяжелого жизненного испытания. Тогда они называли это "неприятностью". На углу стоит парень в окружении своих друзей, которые начинают хихикать, когда сестры проходят мимо них и садятся в старенький "Фольксваген" Кэт, на котором уезжают в фиктивный лыжный поход. Комната ожидания похожа на нынешнюю, та же антисептика и белые простыни. И вот Джессика после процедуры неделю скрывается в Манчестере, в общежитии у Кэт, как раненый зверь. Она постоянно дрожит, с трудом ходит, как будто из нее выбросили на помойку не крошечную, зародившуюся в ней жизнь, а ее собственную. Для таких "неприятностей" она была слишком молода. Опыт оказался для нее чрезмерно сложным.
"Откуда вдруг взялись все эти воспоминания? - подумала Кэт. - Ведь сейчас все по-другому. Меган - человек вполне взрослый. Сама доктор - ну, или близка к тому, чтобы стать им. Она смотрит на жизнь спокойным и ясным взором. И чьей-то жертвой ее нельзя назвать. Ничья она не жертва. Женщина, одним словом, а не девочка. Женщина, которая знает, что ей нужно делать".
- Могу ли я вам чем-нибудь помочь? - спросила пожилая женщина в регистратуре. Но три сестры проигнорировали ее вопрос. Меган с Джессикой сели по разные стороны от Кэт так, что их тела соприкасались и они чувствовали исходящее друг от друга тепло.
- В больнице у меня на приеме была одна женщина, - сказала Меган. - Миссис Саммер. Она живет в одном из тех районов, из которых Санни Вью самый худший. У нее целый выводок детей, и в перспективе ожидается еще один выводок. Ей было очень трудно узнать о своей новой беременности. Но когда у нее случился выкидыш, то - странное дело! - она почувствовала себя еще хуже!
Да, на этот раз все по-другому, подумала Кэт, внезапно начиная понимать.
Потому что на этот раз ее сестра решила оставить ребенка.
6
"Все мы - чудеса на двух ногах, - думал Паоло. - Каковы были шансы нашего появления на свет? Вообще, шансы появления любой жизни? Стоит подумать о тех биллионах сперматозоидов, которые упали на неблагодатную почву, о тех бесчисленных яйцеклетках, которые изначально были обречены пройти свой путь неоплодотворенными, о той малой вероятности их встречи, и тогда становится ясно, что если кто-то рождается на свет, то это настоящее чудо. Каждый из нас - настоящее, необъяснимое чудо", - пришел к выводу Паоло.
Он повернул выключатель, и в его салоне погас свет. За окном блистали яркими красками четыре новеньких лимузина. Два "Мазератти Спайдерс", один "Ламборджини Мурчелаго" и самый прекрасный из них - "Феррари Маранелло".
Несколько минут Паоло стоял и любовался машинами, его сердце при виде всей этой итальянской металлической красоты сладко посасывало. А потом включил все кнопки сигнализации.
Закрывать салон после рабочего дня всегда входило в обязанности Майкла. Но после рождения Хлои все изменилось. Теперь Майкл исчезал из салона очень рано, но Паоло с радостью взвалил на свои плечи дополнительные обязанности. Когда рождается ребенок, думал он, работа перестает играть в жизни человека главную роль. Пускай Майкл спешит домой и нянчится со своей чудесной крошкой. Впервые в жизни Паоло завидовал брату.
Сигнализация предупредительно зажужжала, и Паоло с ключами в руках направился к двери. Но потом остановился. Он услышал посторонний шум, который доносился из офиса Майкла.