План, задуманный Сидом и Элом Вайнтраубом, был прост - фильм финансируется правительством Лихтенштейна в обмен на то, что сниматься он будет в Лихтенштейне и демонстрироваться исключительно там. Люди из Лондона, Парижа, Вены, Женевы, Рима, Цюриха будут прилетать специальными чартерными рейсами - в единственное место, где они смогут увидеть последний фильм величайшего в мире режиссера. Они будут оставаться на ночь, возможно, и дольше, в живописных отелях, спать на перинах из гагачьего пуха, рядом с уютными каминами; они будут ходить в оперу, казино, кататься на склонах, принимать ванны для здоровья, посещать магазины, причудливые и нарядные одновременно; они будут упиваться красотой этих мест. Вероятно, они проникнутся любовью к Лихтенштейну - его простому очарованию, торжественному великолепию, и это может даже войти в привычку.
- Они хотят получить исключительное право на десять лет, - говорил Сид неделю спустя.
Борис кивнул. Его не волновало, где будут показывать картину, он только хотел снять ее.
- И позволь мне сказать тебе кое-что еще, - загадочно добавил Сид. - Знаешь, с кем я разговаривал сегодня? С Эйбом Бекером. Клянусь, ты не знаешь, кто такой Эйб Бекер, верно?
- Киномонтажер из "Метро"? - предположил Б.
- Эйб Бекер, - сказал Сид почти резко, - зять Ники Хилтона. Знаешь, что он сказал? Он сказал, что если все выгорит, Конни соорудит "Лихтен-Хилтон", вот так-то!.. - резкий щелчок пальцами. - Магазины - тоже, весь комплекс. Они сорвут большой куш - и Эйб это знает, поверь мне! - Сид добавил это с ноткой раздражения, как будто им следовало взять его в дело.
Появилась официантка, и Сид немедленно отвлекся, потому что на той до пояса ничего не было. Они пришли сюда на поздний ланч - около четырех часов после полудня - в ресторан на Стрипе под названием "Шангри-ла Тропикана", который специализировался на приготовлении зажаренных целиком цыплятах, а официанток здесь звали "Сладкое местечко", "Причудливый бутончик", "Уютное гнездышко" и т. д. Сид часто бывал здесь, и для него не было неожиданностью, что официантки полураздеты, но, несмотря на это, он не мог оторвать от них глаз.
- Эй, - сказал он девушке скандинавского типа, которая сохраняла невозмутимо хмурый вид, - ты знакома с моим другом, всемирно известным кинорежиссером, мистером Борисом Адрианом? Я рассказывал ему о тебе.
- С мистером Адрианом? - на нее это произвело впечатление, но затем брови ее нахмурились еще больше. - Послушайте, я знаю, что вы занимаетесь шоу-бизнесом, мистер Крацман, я уже это проверила, но те парни, которых вы сюда приводите, откуда мне знать, может, они и не имеют к этому отношения. У вас немного странное чувство юмора, мистер Крацман.
- Дело в том, - сказал Сид, - что мы занимаемся рекламными фильмами, и я как раз говорил мистеру Адриану, что ты, возможно, именно та девушка, которая нам нужна для работы. Но прежде мы должны удостовериться в эластичности сосков.
- Что?
- Предстоит съемка с очень близкого расстояния, и мы должны убедиться, что очертания как раз такие, что нам нужно. Это небольшой пропагандистский ролик для Си-Би-Эс, рекламирующий, дай вспомнить, рекламирующий… грудное вскармливание малышей, ты знаешь, чтобы подвигнуть молодых мамаш на грудное вскармливание. Недавно обнаружили вредные добавки в э-э, да ты знаешь, в детском питании. Это тридцатисекундный ролик, лица видно не будет, только очертания, э-э, груди. Платим семь-пятьдесят.
- Семь-пятьдесят? Семьсот пятьдесят?
- Плюс-минус несколько долларов, как получится, что-то около того.
Девушка смотрела то на одного, то на другого.
- Тридцать секунд, семьсот пятьдесят долларов? Фу-у.
- Но только мы должны быть уверены, - в замешательстве сказал Сид, - мы должны быть уверены в очертаниях. Подойди-ка сюда, пожалуйста, дорогая.
- Что? - спросила девушка, немедленно повинуясь, - какие очертания?
- Сосок, - ответил он, - очень важная часть линии груди. А теперь просто расслабься. - Он положил одну руку на ее правое бедро, а другой прикрыл сверху ее голую левую грудь и пальцем взбодрил ее. - А теперь давай посмотрим…
- Эй, подождите минутку, - заволновалась девушка, бросая вокруг быстрые беспокойные взгляды.
- Все в порядке, - заверил ее Сид, отпустив сосок, но все еще держа руку на ее бедре. - Лучше вот так, - он взял полурастаявший кубик льда и начал массировать им сосок.
Девушка попыталась отстраниться, сдержанно, но с каким-то затравленным видом оглядываясь направо и налево.
- Послушайте, управляющий выкинет меня, если увидит это!
Сид, не обращая внимания, повернулся к Борису.
- Да, вы видите, мистер Адриан, здесь вполне удовлетворительная эластичность, вы согласны?
Девушка поглядела заинтересованно на свой сосок, который набух и стал похож на крошечный цилиндрик. Несколько пресыщенных гостей бросали неловкие взгляды на этот странный спектакль.
- О'кей, - сказал Сид, - давай попробуем другой.
- Эй, послушайте, - возразила девушка, теперь уже действительно полным тревоги голосом, - не можем ли мы заняться этим попозже?
- Идет, - резко сказал Сид и сразу уткнулся в меню. - Как поживает ваш столь глубоко запрятанный "Ворсистый пирожок"?
- Кто? - она мгновение смотрела на него в тупом изумлении, приоткрыв рот. - Вы здесь не к месту острите, мистер Крацман, вы это знаете?
Борис вздохнул и печально улыбнулся.
- О, он это прекрасно знает.
В этом городе кинобизнеса, где безвкусные хохмы встречаются сплошь и рядом - даже здесь Сид Крейссман пользовался дурной славой из-за своего издевательски-агрессивного остроумия. Залезая в такси, например, он иногда дожидался вопроса шофера: "Куда едем?" и тогда отвечал: "Какого черта, давай поедем к тебе!" И хрипло гоготал. Или, вступив на переполненный эскалатор, нараспев произносил с потрясающим напором: "Полагаю, вы все удивлены, зачем я собрал вас здесь всех вместе".
6
- О'кей, ты готов слушать? - спросил Сид, по-прежнему сидя в "Шангри-ла Тропикана" и открывая кейс. Он извлек большой белый сверток, развязал на нем ленту и стал передавать через стол цветные снимки Борису. На большинстве фотографий были безлюдные виды, городские площади, булыжные мостовые, сельские тропинки, лужайки, лесные прогалины, ручьи, озера, коттеджи, церкви, замки - все явно европейское, чаще всего, однако, на фоне подавляющего величия заснеженных гор. Борис просмотрел их в молчании, со слегка смущенной улыбкой.
- Итак, это наше месторасположение, бэби! - воскликнул Сид с ликованием, которым надеялся заразить Бориса.
- Откуда у тебя это? - спросил Б., переворачивая один из снимков, чтобы посмотреть обратную сторону. Там было отпечатано: "Собственность "Крейссман Энтерпрайсез, Лтд. - неразрешенная перепечатка строго запрещается".
Сид стряхнул пепел со своей сигары, поманил к себе официантку и попросил еще один коньяк.
- Послал Морти Кановица, чтобы все разведать, - ловко вывернулся он.
Борис вновь вернулся к фотографиям.
- Разве не ты говорил мне прошлой ночью, что разорился?
Сид кашлянул, смущенно обвел взглядом зал и попытался увильнуть от ответа:
- Кажется, я видел Дика Занука, входящего в соседний зал.
Борис улыбнулся и продолжил изучение фотографий.
- Моя тысяча, а?
Сид почувствовал большое облегчение, что его хитрость наконец разоблачена и что Б. не впал в бешенство. Тогда он откинулся на спинку стула, перекатив сигару из одного угла рта в другой.
- Ну, Б., - сказал он с ухмылкой, - деньги существуют для того, чтобы делать деньги, или я не прав?
- Красивые картинки, - сказал Борис, возвращая фотографии.
- Чудесное расположение, не правда ли?
- Расположение для чего? Я даже не слышал еще всей истории.
- Но она придет к тебе, Б., - заверил его Сид молящим тоном, - она придет к тебе - от Голубой Феи Вдохновения!
Было известно, что два его последних фильма-призера сняты по сценарию настолько реальному, насколько реальна пара спичечных головок.
- А деньги? - сухо спросил Б. - Тоже Голубая Фея?
Сид дотянулся до нагрудного кармана и жестом иллюзиониста извлек то, что оказалось свернутой телеграммой.
- Три больших штучки, бэби! И окончательный монтаж!
- Три миллиона? Не валяй дурака!
- Нет, - важно покачал головой Сид, - я разговаривал с Элом прошлой ночью - он проделал гору вспомогательной работы, - я просил его прислать телеграфное подтверждение сделки. Вот оно. - Он держал телеграмму перед лицом, жестикулируя ею во время беседы.
- Это ужасающе, Сид, - сказал Борис, потянувшись за ней.
- Одна вещь, Б., - произнес Сид, не выпуская телеграмму из рук, - я кое-что хочу объяснить, одну техническую подробность, ты прочтешь это сам в телеграмме, но я хотел бы прежде сказать тебе о ней, чтобы ты не кипятился. Догадываешься, что я имею в виду?
Борис пристально посмотрел на Сида и медленно опустил руку.
- Нет, - сказал он, - боюсь, что нет.
- Правительство Лихтенштейна, - провозгласил Сид намеренно официальным тоном, - готово финансировать нас, как в виде кредита, так и наличными - до суммы в три миллиона долларов…
Тут он запнулся, Борис нетерпеливо потянулся и выхватил у него телеграмму. Развернув, он начал читать ее, все точно, как описывал Сид, но вот он дошел до конца, прочитав последний абзац вслух: "… сочетая аккредитацию и национальную валюту до максимального эквивалента трем, повторяю, трем миллионам долларов США - наряду с тем, что данная сумма должным образом и в равных пропорциях будет внесена инвестором или инвесторами второй стороны, точка. Детали письмом. С уважением, Макс вон Данкин, министр финансов Лихтенштейна".