Прослушав директиву, мы с генералом Юзефовичем буквально остолбенели. Сам генерал Деникин был Московской директивой, видимо, очень доволен. Закончив чтение, он весело добавил:
– Да, вот как мы стали шагать. Для этой директивы мне пришлось взять стоверстную карту.
Мне и поныне непонятно, как мог этот документ выйти из-под пера генерала Деникина.
Я доложил Главнокомандующему о том, что части мои после тяжелого трехсотверстного похода по пустыне и сорокадневных напряженных боев окончательно истомлены, и просил дать возможность армии хоть немного передохнуть. Главнокомандующий согласился:
– Конечно, ведь до выхода донцов к Камышину в вашем распоряжении будет, вероятно, недели две. Вам только следует не задерживать переправы тех частей, которые вы пошлете на левый берег.
Тут же Главнокомандующий отдал распоряжение о возвращении в Добровольческую армию 7й пехотной дивизии и направлении туда 2й Терской казачьей дивизии, Осетинского конного полка и пластунских Терских и Осетинского батальонов, взамен коих мне высылалась 2я Кубанская пластунская бригада. Наши части, преследуя разбитого противника, уже к вечеру 19го июня, сбив неприятеля с высоты северного берега реки Пичуга, овладели посадом Дубовка. Я приостановил дальнейшее преследование, выслав для сохранения связи с противником небольшие конные части. На левый берег Волги я наметил переправить 3ю Кубанскую казачью дивизию генерала Мамонова.
В тот же день генерал Деникин с чинами моего штаба обедал у меня. Во время обеда я провозгласил тост за здоровье Главнокомандующего. Генерал Деникин, отвечая мне, подчеркнул значение сегодняшнего дня.
– Сегодня мною отдан приказ армиям идти на Москву".
Я умышленно привел длинную цитату из записок барона, дабы показать быструю эволюцию его "стратегии". То он требует и получает лучшие силы для штурма Царицына и требует еще большие силы для похода на Москву. И вот теперь, получив "триумф" в Царицыне, Врангель сразу же вспомнил об "отсутствии меридиональных дорог" и предложил двинуться с лучшими частями своей армии в Харьков и уже оттуда идти на Москву.
Ну а генерал Эрдели пусть берет Астрахань, "что дало бы возможность войти в реку нашей Каспийской флотилии". Ну и стратег! Он хоть представлял себе осадку белых крейсеров, переделанных из каспийских товаро-пассажирских и наливных судов? Эти суда и в мирное-то время в Волгу не заходили, а перегружали свои товары и нефть на мелкосидящие волжские пароходы и баржи на 12футовом рейде Астрахани, то есть не доходя верст 20-30 до города.
Ну и наконец стоит пару слов сказать о молебнах, которые так обожал наш барон. Западные и отечественные профессиональные антикоммунисты уже 80 лет льют крокодильи слезы по убиенным и посаженным в тюрьмы деятелям церкви. Как мы знаем, Корнилов, Деникин, Врангель и другие белые генералы беспощадно вешали штатских большевистских агитаторов. А почему большевики должны были иначе относиться к попам, служащим молебны в честь Врангеля и призывавшим верующих к вооруженной борьбе с советской властью?
Для атеистов-большевиков попы, ксендзы, муллы и ламы были такими же пропагандистами и мятежниками.
Замечу, что и наши сверхнабожные цари из династии Романовых тоже постоянно убивали и мучили деятелей церкви. Так, Алексей Михайлович вешал за ребро монахов Соловецкого монастыря. Уже при Петре I сожгли на костре протопопа Аввакума. А Екатерина Великая велела навечно заточить в каземате Ревельской крепости архиепископа ростовского Арсения. Она же отправила на вечную каторгу несколько попов, служивших молебны в честь Емельяна Пугачева.
Ну а в годы Первой мировой войны сотни, если не тысячи священнослужителей различных конфессий были расстреляны британскими, германскими, австрийскими и русскими (!) генералами.
Еще раз повторяю, я не за красных и не за белых. Мои родственники не участвовали в Гражданской войне. Предки по отцу – дворяне – сидели тихо всю войну в "незалежной" Грузии, а предки по матери – крестьяне – в селе Барышово Гжатского уезда. Воевали лишь два брата моего деда Василия Дмитриевича Широкорада, причем на стороне белых. Сам же мой дед не был трусом, он воевал на Турецком фронте на бронепоезде, в проектировании которого принимал участие. А вот стрелять в соотечественников не захотел.
Ни я, ни мои родители никогда не состояли в КПСС. Но меня тошнит от вранья и шулерских повадок наших либералов и "ура-патриотов" белогвардейского толка.
Глава 9
Царицынские страдания барона
Белым крупно повезло, что летом 1919 г. Волга сильно обмелела. В связи с этим глубокосидящие суда Астрахано-Каспийской флотилии были отправлены вверх по Волге на ремонт. В частности, после падения Царицына крейсера "Красное Знамя" и "Ильич" были отправлены на перевооружение и ремонт в Саратов, куда и пришли 14 июля 1919 г. Больше в боевых действиях в кампанию 1919 г. крейсера "III Интернационал" ("Дело"), "Красное Знамя" ("Коломна") и "Ильич" ("Бамбак") не участвовали. Осень и зиму они провели в Паратовском затоне у Казани. Эсминец "Яков Свердлов" провел осень и зиму в Саратове. Выше Саратова зимовали эсминцы "Туркменец Ставропольский", "Прыткий", "Ретивый", "Прочный", а также подводные лодки "Минога", "Макрель", "Касатка" и "Окунь". Все они после 1 июля 1919 г. в боевых действиях не участвовали.
Вообще говоря, при защите Царицына наши военморы действовали в целом безграмотно. Через 23 года, в ноябре – декабре 1942 г., канонерки Волжской флотилии на таких же буксирах и с такими же орудиями наводили страх на немцев. Канонерки находились на Ахтубе, за островом Сарпинским и ниже его. Они простреливали не только весь Сталинград, но и десятикилометровую зону на правом берегу Волги длиной около 70 км. Замечу, что при огромной огневой и воздушной мощи немцев в течение всей Сталинградской битвы не было потеряно ни одной канонерской лодки.
Надо ли говорить, что если бы командование обеих флотилий вовремя сосредоточило достаточное число кораблей у Царицына, Врангель не только не взял бы город, но и драпал бы до самой Кубани.
Видимо, кто-то намекнул об этом барону, и 21 июня (4 июля) 3я Кубанская дивизия выше Царицына форсировала Волгу и заняла село Средне-Ахтубинское, примерно там, где в 1942 г. будут стоять канонерские лодки "Чапаев" и "Усыкин". Попы, как положено, встретили белых колокольным звоном.
Советская 10я армия отступала от Царицына к Камышину по правому берегу Волги. Врангель приказал преследовать ее 1му Кубанскому корпусу. Кубанцы 22 июня (5 июля) овладели селом Балыклей. Но через два дня в районе острова Большой Варкин белые были остановлены частями 10й армии.
Предпринятые в последующие дни так же безуспешные атаки с фронта и фланга укрепленной красными позиции выяснили невозможность овладеть Камышиным силами одного лишь 1го корпуса. Врангель решил выдвинуть на поддержку генерала Покровского 4й корпус.
27го июня армии была дана директива:
а) 1му Кубанскому корпусу генерала Покровского, протянув свой левый фланг до реки Иловли, временно, до выхода 4го корпуса на указанную ему линию, – перейти к активной обороне;
б) 4му корпусу (1я конная и Сводно-горская дивизии) под командой генерала Успенского (генерал Топорков еще не прибыл из Добровольческой армии), выйдя через деревни Грязная – Зензеватка к реке Иловля, развернуться между этой последней и рекой Медведицей на фронте Гусевка – Даниловка, имея задачей в дальнейшем наступлении выйти на фронт Камышин – Красный Яр;
в) 2му Кубанскому корпусу (2я Кубанская дивизия и 9й пластунский батальон) под командой генерала Говорущенко, оставаясь в резерве командующего армией, перейти в район Дубовки.
Продвижение армии вперед при отсутствии меридиональных железных дорог в тылу армии чрезвычайно затрудняло снабжение. Для подвоза белые могли пользоваться лишь рекой Волгой. Для обеспечения движения белой транспортной флотилии на восточный берег реки был выделен небольшой отряд 1го Кубанского корпуса, который по переправе через Волгу 28 июня занял Балыклейские хутора.
Овладев Царицыным, Врангель решил обзавестись собственным флотом. Однако красным удалось увести все пароходы из Царицына, и трофеями белых стали лишь четыре паровых катера и двадцать несамоходных барж. Врангель попытался перевести пять малых буксиров с Дона. В июле была создана собственная военная флотилия, состоявшая из десятка катеров, перевезенных по железной дороге с Черноморского флота. Наиболее боеспособными были "катера-истребители" – моторные катера водоизмещением около 15 тонн, со скоростью 15-18 узлов, вооруженные одной-двумя пушками калибра 37-47 мм. Командовал врангелевской флотилией капитан 1-го ранга А.Н. Заев.
Сам Врангель все это время оставался в Царицыне, занятый наведением нового порядка.