- Ух ты! - воскликнул Илья, вскочил с кровати и тотчас, не стесняясь, пересчитал деньги. - Молекула, мы живем! Сгоняй за водярой и закуской! На радостях наедимся и напьемся!
Лидочка с готовностью встала, взяла сумку и деньги и исчезла. Брат с сестрой остались вдвоем.
- Это ты портишь нам сайт? - спросила Сима.
- Учусь портить, - отозвался Илья с довольной широкой улыбкой. - Вот когда навострюсь запускать вирусы, тогда и найду шикарную работу. За хорошие деньги. А на вас практикуюсь. Как на многих других.
- А разве это хорошо? - спросила Сима.
Илья хмыкнул:
- Да я об этом не задумываюсь. А разве это хорошо - выгнать родного сына из дома? Никогда не интересоваться его судьбой? Не платить алиментов? Это порядочно? Ты как считаешь?
Сима молчала.
- Лучше не нарывайся! - дружески посоветовал Илья. - И не воспринимай всерьез слова и людей. Тогда тебе будет легче жить. В сказанном всегда бродят метафора и занос. Мы говорим сначала одно, потом другое, что естественно. В этом суть человека. Мысль изреченная - дело сложное. Это надо помнить и делать скидку. Я не люблю предсказуемых людей, как не люблю книгу, в начале которой уже догадываешься, чем дело кончится. Нет ничего скучнее понятных людей. Они похожи друг на друга, как однояйцевые близнецы-братья, ведут себя и мыслят одинаково и годами не меняют уклад жизни и мысли.
- Просто ты пессимист, - прошептала Сима. - А я наоборот. Ты видишь дырку, а я бублик, как говорит пословица.
- Наверное. Но нас воспитывала очень разная жизнь, - усмехнулся Илья. - В этом все дело. Зато я - волевая натура, строю себя самостоятельно. Может, я и есть гармоничная личность?
Сима не нашлась, что ответить.
Пришла Лидочка и стала разгружать сумку. На столе появились пицца, хлеб, колбаса, сыр, бутылка водки…
Тут же выпили еще, и хмель накатил новой, мощной и приятной волной. Симочка сидела притихшая и разглядывала брата и Лидочку, впервые явственно ощутивших, как за легкомыслие жизнь ударила их с размаху, со всей силой и по-черному…
- Мне надо выйти! - заерзала Лидочка. - Хочу в туалет. Симка, тебе не надо? А то заодно провожу. И нужно сварить супчик! - и пьяненькая смешная Лидочка покинула комнату.
Через пятнадцать минут на плиту водрузилась кастрюля, куда Лидочка накрошила купленное на деньги Симы мясо, стружку капусты, свеклу, картошку и лук. Варился борщ. А Лидочка расслабленно вновь шлепнулась на кровать, под бочок к Илье. Осоловевшие глаза ее блестели, губки надулись.
Голоса в комнате звучали будто вдалеке, но в то же время раскатисто, создавая причудливый эффект метафизических гулов.
- Водка прочищает мозги, - выразила Лидочка вслух собственные ощущения. - В голове разливается светлый кайф. Чистый, легкий и радостный.
Она растянула улыбку и неопределенно повела головой, розовая от хмеля. А минут через двадцать отправилась на кухню за борщом, объявив, что за ним наблюдали соседки.
Все трое принялись, забыв о светском застольном этикете, хлебать ложками из одной кастрюльки горячее варево, красное и аппетитное. Под него допили бутылку. И Лидочка сунула ее под столик, согласно местному суеверию, что пустой посуде на столе не место.
В коридорах слышались шаги, за окном понемногу садилось солнце.
- Надо еще водки, - проговорила Лидочка. - Самолетик, слетай за бутылкой!
Илья усмехнулся и встал.
- Много вы все-таки пьете, - осторожно сказала Сима. - Водку будь здоров хлещете…
- Ага, - улыбнулась с легким задумчивым вздохом нетрезвая Лидочка. - Пьяницы мы стали… А ведь Илья до института водку вообще не пил. Правда, хвостатый? - подмигнула она задорно.
Он кивнул.
- Совратила нас московская жизнь, - развела руками Лидочка. - Как говорил мой бывший муж: это жизнь порочного образа!
- Ты была замужем? - удивилась Сима.
- Ну да! Или непохоже, что меня кто-то может взять в жены? - ухмыльнулась Лидочка. - Мы прожили около года. Я постарше Ильи. Ненамного…
Илья вновь нежно кивнул и послушно вышел, всегда готовый сгонять за бутылкой.
"Запой, - думал он, шагая обратно мимо парочек, тусующихся в сигаретном дыму слабо освещенного коридора. - Видят люди, как я хожу, и понимают: запой у них там, за дверью. Да что поделаешь?"
Отпили из новой бутылки.
- А вы не собираетесь пожениться? - робко поинтересовалась Сима.
- Не знаем пока. Если надо будет для прописки в Москве - наверное, поженимся, - спокойно ответила Лидочка. - А иначе зачем?
"А как же любовь?" - хотела спросить Сима, но вовремя передумала.
- Да, а ты зачем пришла? - вдруг опять спохватился Илья. - Как меня отыскала?
- Отыскать несложно, - пробормотала Сима. - А пришла… Сама толком не знаю… Просто мне пойти некуда… Ты мой единственный брат… У нас дома несчастье - папа влюбился!..
Это была вторая причина ее визита.
Лидочка захохотала. Илья ухмыльнулся:
- А разве это несчастье? По-моему, это великое счастье - влюбиться по-настоящему. Некоторым не удается всю жизнь. И поэтам свойственно влюбляться, положено по статусу. Иначе какой он поэт?
- А мы с мамой?! - выкрикнула Сима со слезами в голосе. - Он теперь может нас бросить! Эта женщина без конца нам звонит, говорит, что у нее с папой все очень серьезно!
- А-а, вот оно что! Ты решила подружиться со мной против отца! - хмыкнул Илья. - Ты, оказывается, жуткая эгоистка! Все только я да я! О себе да о себе! Нет чтобы подумать о людях, которым позарез необходима песенная классика твоего знаменитого папашки! А он ведь не способен творить гениальные вирши без вдохновения, а на вдохновение его толкает исключительно любовь, и ничего больше! Вспомни о своем родном российском народе!
Пьяненькая Лидочка хохотала. Она всегда вместе с Ильей потешалась над песенками его отца. В институте Илья даже стыдился своей громкой фамилии, но деликатные преподаватели на ней внимание не заостряли.
- Ты опять издеваешься?! - крикнула Сима. - А я пришла к тебе за советом и помощью!
Илья почесал нос:
- И как ты себе это представляла? Что я начну стыдить отца и верну его в родное лоно семьи? Или добровольно вызову огонь на себя, срочно влюблю в себя его даму сердца и тем самым спасу вашу семью от развала?
Лидочка заливалась смехом.
Сима растерялась. Она действительно не знала, зачем сюда пришла. Но просто больше было не к кому… Да и мать велела передать деньги…
Незнакомая дама начала трезвонить назойливо и непрерывно. Трубку снимала мать. Она подзывала отца к телефону лишь на звонки из Союза писателей, издательств и высокопоставленных господ, поэтому с дамой общалась сама. Но, похоже, незнакомка именно этого и добивалась. Она прекрасно знала, как зовут мать, и, радостно величая ее Ариадной Васильевной, с упоением и восторгом твердила ей каждый раз одно и то же. Она, Елена, любит Вадима, а он ее, любовь у них началась еще в юности, в Краснодаре, и только неожиданное появление в жизни Охлынина дочери самого Величко помешало счастливому соединению возлюбленных. В общем, плела несусветную ересь.
В первый раз Ариадна выслушала даму абсолютно спокойно. Она давно привыкла к назойливости полубезумных фанаток и сумасшедших поклонниц творчества ее мужа, то бишь ее собственного, готовых торжественно лечь под него в любой удобный момент. В том, что муж постоянно ей изменяет, Ариадна не сомневалась ни секунды. И не придавала никакого значения его бесконечным изменам, поскольку была уверена в себе, а все коротенькие любовные романы поэта вполне справедливо считала шашнями без завтрашнего дня.
- Я думаю, - невозмутимо заговорила Ариадна, когда дама закончила свою пламенную речь, - что помешать соединению двух по-настоящему любящих людей может лишь Господь. Это раз. Во-вторых, насколько мне известно, Вадим был женат, и странно, что вам не помешали его жена и сын. В-третьих, мой муж - давно взрослый и вполне самостоятельный человек (это была откровенная ложь) и способен решать такие вопросы сам. Поэтому мне непонятен смысл и цель ваших звонков сюда.
- Я хочу, - заявила Елена, - предупредить вас о возможных последствиях и о его вполне вероятном уходе ко мне! Подготовить вас заранее.
- Это крайне благородно с вашей стороны! - хладнокровно заметила Ариадна. - Вы очень заботливы! А поэтому будьте так добры, не звоните нам больше!
Елена совету не вняла и продолжала названивать.
- Что ей нужно?! Чего она хочет?! - не выдержала и взорвалась, наконец, Сима.
- Ей нужен твой отец, - бесстрастно объяснила мать. - Как и многим другим. Не обращай внимания. Это мелочи и настоящие пустяки. Учи уроки!
- Но ведь папа с ней встречался? - продолжала настаивать Сима. - Почему? Я ведь не маленькая, все понимаю!
- Папа ее не разглядел, он плохо видит, - привычно разъяснила мать, повторив свое основное излюбленное объяснение.
И усмехнулась, услышав юношеское максималистское дочкино "все понимаю". Все понимал только Господь…
…- Так что я должен сделать? - повторил Илья. - Чего ты хочешь от меня?
Сима встала, помолчала, прошептала: "Я приду на следующей неделе, принесу деньги" и убежала.
Илья почесал нос:
- Чумовая девка! Давай, Молекула, допьем водку и будем думать, что нам делать и как жить дальше.
Решение Лидочки уйти с дневного родилось спонтанно, вызывающе и нерационально. Но оно было принято и претворено в жизнь. Лидочка перевелась на заочку и автоматически тоже лишилась комнаты в общежитии.