- Где ты была? - строго продолжил Ник. - Мы с Людвигом облазили весь берег. Еще немного, и уплыли бы в Африку!
- Да, киса моя. Мы и так все утро не спали, и днем не смогли отдохнуть из-за тебя! А ты…
- Из-за меня? А кто вас просил меня искать?
- …теперь выспалась, а мы нет.
- Бред какой-то. Папа, я всю жизнь любила спать на пляже, и ты это знаешь. Зачем вы пошли?
- Ну… Людвиг волновался…
- Людвиг?
- Ну, мы все волновались…
- Короче, вам без меня скучно.
- Не то чтобы… Скорее неуютно.
- Да будет вам! - Сильвия снова сладко потянулась и потерла глаза. - Зато я выспалась на неделю вперед и готова к любым подвигам!
Людвиг одобрительно крякнул и собрался что-то сказать, но мадам Сиси перебила его:
- Вот и замечательно, что ты к ним готова, девочка. Завтра к нам приезжают новые гости, да так много, что займут целый дом…
- Завтра?! - тотчас меняясь в лице, воскликнула Сильвия. - Наконец-то!.. Целый дом?
- Да. Ты поможешь мне приготовить его? А то у меня спину позавчера прихватило. А там надо…
- Конечно, бабуля, о чем речь! Целый дом! А кто они такие?
- Не знаю, они приедут в первый раз.
Люсьена за ее спиной издала каркающий звук. Сильвия обернулась:
- Ой, Люсьена. Добрый вечер.
- Добрый. А ты меня раньше не видела?
- Ну, просто… все накинулись на меня. Я, кстати, нашла чудесный пляж. Могу показать.
- А мне он на что?
- Помните, вы говорили, что любите загорать в укромных уголках, где никто вас не найдет?
Мадам Сиси прыснула от смеха и поспешно ушла на летнюю кухню.
- Думаю, сейчас не время об этом говорить, Сильвия!
- Почему? Ах да. - Она смущенно замолчала и принялась изучать царапину на ноге.
- Я пошел снаряжать яхту, - не меняя строгого тона, сказал Ник. - А с тобой мы завтра утром поговорим.
- О чем?
- Обо всем.
- Завтра утром я не могу. У меня… встреча в Сете.
- Значит, днем.
- Но, папа…
- Все, Сильвия. - Он секунду помолчал, меняясь в лице. - Люсьена, ты прокатишься сегодня со мной на яхте?
- Да, Ник.
В ее голосе было столько кротости, словно это не она только что метала громы и молнии.
- Тогда я зайду за тобой, когда все будет готово.
Все разошлись, "сцена" опустела, звуки стихли. Остался только легкий шепот моря, доносившийся снизу, и негромкое позвякивание посуды на летней кухне, где мадам Сиси готовила традиционную вечернюю партию коктейлей, без которых никто не расходился спать. Она что-то напевала себе под нос и несильно покачивала головой в такт мотиву.
К одиннадцати, когда солнце совсем растворится в правом углу берега - между морем и холмом, - все снова соберутся на этой лужайке, чтобы выпить пару бокальчиков вина или коктейля. Так было заведено еще во времена неугомонной Жозефины, так продолжается и по сей день.
Какие бы гости сюда ни приезжали, почему-то все с удовольствием принимали эту негласную традицию: сначала последняя умиротворяющая прогулка, потом все расходятся по своим комнатам - кто парами, а кто и поодиночке.
Сегодня Ник и Люсьена снова плывут на яхте. Сиси вздохнула. Ей было немного жаль бедного Ника, который одновременно пытался не обидеть дочку, сохранив семейную традицию, и в то же время - не обидеть новую жену. Конечно, они должны жить отдельно от всех, Люсьена сегодня была права. И, конечно, следовало бы предупредить новых гостей, что есть два свободных номера, но в разных домиках… Но Сиси вдруг поймала себя на мысли, что смотрит этот спектакль, разыгравшийся перед ее глазами, с холодным любопытством, испытывая искреннюю симпатию лишь к Сильвии. Остальным героям она не желает удачи, даже, наоборот, с удовольствием посмотрит, как они будут выкручиваться, случись какой-нибудь конфуз.
Старуха вздохнула. Еще утром она уговаривала Сильвию не препятствовать отцу строить свои новые отношения, а теперь сама подставила Люсьене подножку. Но у нее на то были свои причины, о которых до поры до времени Сиси никому не хотела говорить.
- Ты хотя бы понимаешь, что мы с тобой висим на волоске? - раздался приглушенный голос Люсьены из окна напротив кухни.
Старуха насторожилась: вот еще одно доказательство ее правоты. Половина домика, который занимали Люсьена и Людвиг, стояла очень близко к хозяйственным постройкам, и иногда по утрам (мать и сын почему-то любили рано вставать) здесь можно было услышать любопытнейшие диалоги.
- Мам, я уже миллион раз спрашивал, а ты ни разу так и не сказала, что конкретно ты хочешь от меня.
- Не знаю! Не знаю!.. Ты в курсе, что я из последних сил изображаю из себя богатенькую дамочку? Ты в курсе, сколько денег у нас осталось в плюсе на карте?
- В курсе.
- Нет, Людвиг, я имею в виду нашу карту.
- Я понял, мам.
- Остальные, как ты знаешь, трогать пока нельзя, иначе…
- Давай об этом не будем, - поспешно прервал ее сын.
- Боишься?
- У всяких стен есть уши.
На этом месте мадам Сиси удовлетворенно кивнула и заулыбалась сама себе.
Некоторое время в комнате стояла тишина, только слышались торопливые шаги, потом Люсьена снова заговорила:
- А в конце года мы по традиции полезем в долги… О-о-о, как мне это надоело! Нужно что-то делать, слышишь? Нельзя упустить Ника.
- По крайней мере, не залезай больше в долги.
- Не залезать в долги?! Где справедливость, Людвиг? Мы с трудом сводим концы с концами, а Ник, у которого миллионы в трех банках, ничего не должен об этом знать!
- Но ты сама не хотела, чтобы он знал.
- Послушай, сын! Ты надо мной издеваешься?
- А в чем дело? - Мадам Сиси явно уловила в тоне Людвига раздраженно-скучающие нотки. - Я и так выполняю все твои задания. Что я еще должен сделать?
- Я пытаюсь добиться от тебя конструктивного совета. Совета! Понимаешь? А ты?..
- А что я?
- Сейчас ты просто хочешь от меня отделаться и лечь спать. Тебе по большому счету все равно, как я поступлю, лишь бы потом, как в волшебной шкатулке, у нас появились деньги.
- А разве это плохо, мам? И разве ты не так делала всю жизнь?
Люсьена почти закричала:
- Ну вот что, милый! Хватит сидеть у матери на шее! Учись зарабатывать сам, дорогой Людвиг!
- Тсс! Ты хочешь разбудить весь дом?
- Сделай погромче телевизор, черт тебя дери!
- О какой работе ты говоришь?
- О нашей работе, Людвиг. Мы бы до сих пор могли сидеть нищими на окраине Лиона! И ты бы работал на фабрике, и получал гроши, и… А вместо этого мы уже десять лет вращаемся в высшем свете Парижа и Нью-Йорка, мы два раза в год можем позволить себе путешествия, и, заметь, недешевые путешествия…
- Ну, все, все! Успокойся.
- И потом, у тебя теперь есть связи, друзья, которые считают тебя богатым наследником. Ты питаешься в дорогих ресторанах, ездишь на дорогом авто, тебя окружают холеные женщины.
- Но я уже организовал "роковую встречу" для Сильвии. Между прочим, мне пришлось выложить за нее круглую сумму из собственных запасов!
- Ах, из собственных запасов! Мои запасы считаются общими, а твои - собственными?
- Ладно, мама, прости. Просто я не совсем понимаю, какого совета ты от меня хочешь.
- Надо еще что-то придумать, Людвиг. Надо перестраховаться. Это - самая большая ставка в моей жизни! В нашей с тобой жизни. Если Ник возьмет меня в жены, мы будем спасены. Ах, ты не представляешь, какое глубокое спокойствие и умиротворение внушает мне эта мысль. Подумать только: миллионы долларов! И половина из них - наша.
- Все-таки не забывай про Сильвию. Ей тоже принадлежит часть папиных миллионов.
- Эта маленькая стерва скоро доведет меня до белой горячки. Если бы ты знал, как я ее ненавижу!
- Я тоже.
- Ну, ничего, она больше не будет мешать мне очаровывать Ника.
Люсьена засмеялась, а мадам Сиси нахмурилась и, затаив дыхание стала еще внимательнее вслушиваться в разговор.
- Так что я избавляю тебя от этого дешевого спектакля, Людвиг.
- Слава богу! Иначе я уже…
- Люс! - послышался голос Ника с крыльца. Тотчас в комнате началась возня, потом все звуки стихли.
- Люсьена, ты у себя? Ты готова или нет?
- Да, - через минуту сонным голосом отозвалась притворщица. - Я задремала немного. Заходи.
Старуха тревожно задумалась и принялась протирать бокалы. В последние дни она начала кое-что понимать об этой паре, и ей все больше хотелось уберечь семью Ника от беды. Впрочем, сам он выпутается, можно не сомневаться. Лишь бы только юная доверчивая девочка не пострадала.
5
Сильвии всегда нравилось ездить быстро. В Нью-Йорке она носилась как угорелая и ненавидела центральные улицы за то, что там пробки. В Париже она тоже старалась ездить на высокой скорости, но этот город по сравнению с Нью-Йорком был сам по себе не столь динамичным и не располагал к гонкам. А вот проселочные дороги, ровные и абсолютно пустые, это как раз для нее! Отец всегда говорил, что сядет к ней в машину, только, когда ему захочется свести счеты с жизнью.
Сегодня Сильвия гнала, как обычно, под двести. Она почти не спала ночью, поскольку хорошо отдохнула вчера на пляже, уснула только ближе к утру, а в десять вскочила и стремительно начала собираться. Перемерив весь доступный гардероб, она, наконец, нашла вполне приемлемыми для первого свидания салатовые бриджи и желтый топ, практически не прикрывавший ничего. Повертевшись перед зеркалом и послав своему отражению воздушный поцелуй в знак одобрения, Сильвия отправилась в город.