Дженнифер Элитл постигла тяжелая утрата - ее родители погибли в автокатастрофе. Все радужные надежды девушки, все ее планы на будущее рухнули в одночасье. Дженни задыхалась от одиночества, как в безвоздушном пространстве. Ей казалось, что вокруг простирается лунный пейзаж, грустный, безрадостный, давно умерший.
Неужели не найдется мужчина, который сумеет доказать Дженнифер, что человек рожден не для страданий, а для любви, и может быть счастлив даже на Луне…
Андреа Йорк
Лунный пейзаж
1
Дженнифер уютно устроилась в кресле и уже с трудом боролась со сном, когда Фил вкатил наконец в комнату столик с бутербродами и кофе. Тогда Дженнифер резко выпрямилась и спросила, стараясь не смотреть на него:
- Это очень скверно, что я вдруг разрезвилась? Просто… - Она запнулась. - Мы с Мэри выпили немного. Знаешь, я уже перестаю считать дни… Прошло три месяца, а мне все кажется, что это страшный сон. Мама с папой обязательно вернутся…
- Не надо, Дженни, - перебил ее Фил и протянул ей чашку. - Можно подумать, что ты оправдываешься. Пей, на улице прохладно, нагулялась… Сейчас согреешься.
- Прямо заботливая няня, - проворчала Дженнифер, с удовольствием отпивая душистый чай.
- Был бы здесь отец, он бы тебя еще и накормил хорошенько.
- Да, - кивнула Дженнифер, - отказать ему невозможно. Фил, - неуверенно начала она после паузы, - а это надолго?
- Что? - не сразу понял он.
- То, что меня немного отпустило. Даже когда сегодня Мэри опять сказала, что мне нужна работа, я почти не злилась на нее.
- Это хорошо, последнее время на тебя было страшно смотреть.
После всего, что случилось за последние три месяца, Филу было странно и непривычно чувствовать себя повзрослевшим рядом с Дженни. Сейчас он даже боялся ее примирительного тона, а главное, неожиданных вопросов, боялся ответить не так, как нужно.
- Ф-и-и-л, - протянула Дженнифер, снова сворачиваясь в кресле, - я тебя спросила: мне скоро будет опять на все наплевать? - Она начинала немного злиться.
- Да, так и будет: то накатит, то отпустит.
- Всегда? - Она вздохнула.
- Пока не перегорит. - Фил удивился своему рассудительному тону.
- А ты-то откуда знаешь? - Дженнифер начинала вяло цепляться к его словам.
- Отец говорил, - невозмутимо ответил Фил, - ну, когда про маму рассказывал…
- Вот как? - Дженнифер приподнялась и устроилась поудобнее. - Расскажи. Мне так интересно что-нибудь узнать про твоего отца. Вот Мэри, она все знает… Ну, говори. Ты ведь совсем не похож на него.
- Точно, - Фил улыбнулся, - я на мать похож. Она рано умерла, я ее почти не помню. Даже как-то и не задумывался об этом. Мальчишка возле магазина спросил однажды: "Ты маму ждешь?" Я сказал: "У меня нет мамы". А он мне: "Так не бывает". Тогда я и пристал к отцу: "Где моя мама?" Он мне все объяснил, как мог, но я не хотел понимать. Плакал долго, кричал. Злился на него…
- За что?
- Что он тоже должен плакать, раз нам без мамы плохо.
- А он?
- Он сказал, что у него давно кончились слезы. А я кричал, что у меня никогда не кончатся. А потом наплакался и уснул… После этого отец долго ходил задумчивый. Я так завидую отцу, когда он вспоминает молодость. Знаешь, когда человек старый, уже никто не смотрит - симпатичный он или нет. Смотрят - умный ли, веселый. Отец у меня - клад. А как готовит… Для него варить суп - как петь о любви. Он и готовить-то поздно научился. Чего только не перепробовал, пока открыл нашу закусочную! Да, я тебе не сказал, почему завидую ему…
Фил говорил задумчиво и тихо, помешивая ложечкой кофе и не поднимая глаз. Сейчас он подался вперед и посмотрел на Дженнифер. Она спала в смешной позе, свернувшись калачиком. Он оглядел гостиную в поисках какого-нибудь пледа. Затем на цыпочках прошел в прихожую, взял плащ и укрыл Дженнифер.
Фил вышел на улицу, посмотрел на окна ее квартиры. Вспомнил тот вечер, когда бежал мимо, увидел в окне курящего полицейского и… и узнал, что Энн и Мартин, родители Дженнифер, погибли в автокатастрофе. Первый раз смерть оказалась рядом, забрала не кого-то, а таких хороших, близких людей… Фил дружил с Дженнифер еще со школы и привык к тому теплу и уюту, который неизменно встречал его в этой семье. Теперь она сама себе семья, как недавно грустно сказала ему. Она должна была летом сдавать экзамены, чтобы учиться на дизайнера, Мартин так гордился ее способностями…
Фил медленно побрел к дому, где его ждал отец, наверняка недовольный долгим отсутствием сына. Но ничего, он расскажет ему, что Дженнифер немного ожила и - Фил улыбнулся - вчера взялась за лоскутки и краски. Он споткнулся в коридоре и чуть не упал в огромное пятно желтой краски, а любимая подушка Дженнифер оказалась вся в фиолетовых разводах. Она растерялась, когда они вместе все это обнаружили, но потом горько заплакала - теперь некому ругать ее за рассеянность и беспорядок.
Когда Фил поднялся по лестнице, он услышал, что отец все еще возится на кухне. Поздновато, подумал Фил. И очень громко - отреагировал он на раздавшийся грохот и последующее оскорбление мяуканье Патриция. Все ясно, папаша Кло, так звали в квартале Клода Сьеранжа, владельца закусочной "Патриций", сильно не в духе. Всякий раз, когда у него было плохое настроение, он затевал грандиозную перестановку на кухне, которая обычно кончалась полным разгромом. При этом он постоянно сгонял кота с его излюбленного теплого места, обзывая дармоедом и бездельником.
Патриций терпеть не мог вспышек гнева и последующей бурной деятельности хозяина, а потому сопротивлялся, как мог. Неизвестно откуда у серого увальня появлялось колоссальное количество энергии - он начинал прыгать с буфета на буфет, со шкафа на шкаф, по полкам и столам, сопровождая все эти действия ором и шипением. Видя кошачье упорство, папаша Кло распалялся еще больше, и в кухне не оставалось ни одного угла, где бы не отметился этот разбушевавшийся дуэт. Завершалась баталия обычно тем, что Патриций повисал на большой деревянной люстре, которая начинала раскачиваться из стороны в сторону, а папаша Кло, боясь остаться без люстры и без кота, остывал и делал первый шаг к перемирию. Он отыскивал среди погрома любимый трехногий табурет, усаживался под люстрой и спокойным тоном начинал задавать вопросы Патрицию, который в любом случае оказывался во всем виноватым.
- Ну, что ты повис на ночь глядя? Чего ты вообще разорался и устраиваешь кордебалет старому папе? Кто все это будет убирать?
Патриций, как только хозяин усаживался на табурет, переставал орать и хранил деликатное молчание до тех пор, пока папаша Кло не поднимался и не начинал наводить порядок. Тогда Патриций с обиженным мурлыканьем спрыгивал на плечи хозяина, что означало примирение, и потом, как бы нехотя, сваливался на пол и отправлялся на свое место, где забавно сворачивался и прикрывался большим пушистым хвостом. Окончательно успокоившийся папаша Кло уже со смехом журил кота за вспыльчивость и обещал приготовить ему завтра какое-нибудь особое рыбное блюдо, правда, только к ужину, потому что с утра он должен будет заниматься ликвидацией беспорядка.
После этого папаша Кло отправлялся спать. И хотя с утра, как обычно, Патриций приносил к порогу пару-тройку мышей - папаша Кло не уставал удивляться, где он их берет и когда успевает их ловить, - все равно коту доставалось немало пинков и упреков за вчерашнее поведение. Патриций терся об ноги хозяина и терпел все нападки, поскольку прекрасно знал характер папаши Кло и чувствовал доносившийся из принесенной с рынка корзины запах свежей рыбы.
Фил намеревался незамеченным проскользнуть наверх по лестнице в свою комнату, но не тут-то было. В дверях уже возник папаша Кло с огромной сковородкой в руках. Его высокую худощавую фигуру украшал традиционный клетчатый фартук и белый поварской колпак. На небольшом расстоянии от ноги хозяина появился Патриций и возмущенно мяукнул.
- Вот именно, Филип, где тебя носило? - подхватил папаша Кло, всегда в гневе называвший сына полным именем.
Почувствовавший поддержку Патриций уселся возле хозяйской ноги и начал умываться.
- Был у Дженнифер, папа, - устало сказал Фил. Он определил, что отец в состоянии средней рассерженности - иначе Патриций не покинул бы кухню и не уселся рядом. Главное, не спросить его сейчас, что случилось, иначе опять заведется, подумал Фил и сказал: - Я долго ждал ее, она была у Мэри. Терпеть ее не могу, курить выучила, теперь напоила…
- Да, испорченная девчонка, - согласился отец. - И почему Энн позволяла Дженни водиться с ней… Ты мне лучше скажи, как Дженни? Отнес ей мое жаркое? С грибным соусом, как она просила?
- Нет, па, я же не заходил домой, не успел. Я пришел, ее не было, долго ждал, волновался. У меня все не идет из головы, что нельзя оставлять ее одну, как сказал тогда врач.
- Тебе кажется, что она еще не оправилась?
- По-моему, она уже приходит в себя. По крайней мере, сегодня даже улыбалась. И вчера полквартиры заляпала краской.
- Да, бедная девочка… Ты есть будешь? - Он сердито пнул устроившегося возле его ноги кота и начал говорить, постепенно распаляясь: - Но, извини, этот гад заставил меня забыть об ужине. - Он снова поднял ногу, однако Патриций огрызался уже откуда-то из кухни. - Вечно он мешает мне спокойно заниматься делами.
- Я пойду спать, ладно, па? - спросил Фил, но папаша Кло уже повернулся к нему спиной и пошел в кухню, размахивая сковородкой и обращаясь к Патрицию.
Фил прислушался в надежде узнать, что стало причиной очередной вспышки отцовского гнева.