- Даже не знаю, Босс. Я не могу до конца понять парня. Думаю, он тебя обожает, но большее ли это для него самого?
Вот именно такая честность мне и нужна. Папа очень любит Оливера, но он не видит нас парой, в отличие от, например, Харлоу.
Нахмурившись, я сознаюсь:
- Я не знаю. В Вегасе он ясно дал понять, что не заинтересован.
- А еще Оливер хороший друг, - добавляет папа. - Будь осторожна, когда пытаешься из этого сделать что-то большее.
Пожав плечами, я пинаю сухие листья на тротуаре. Папа - это зеркало моих собственных мыслей на эту тему.
- Ну да.
Я слышу, как он затягивается и выпускает дым снова, после чего говорит:
- Но я знаю, что все мы получаем меньше, чем хотим.
- Пап.
Он смеется.
- Ты так - да. Ну давай. Постарайся удержать все на легкой ноте. Сейчас твоя жизнь просто чокнутая. Сначала "Рыба Рэйзор", а теперь ты пишешь еще. И еще этот чертов фильм.
Я вглядываюсь в горизонт. Все это так тяжело, что внезапно ловлю себя на желании сменить тему.
- Что делаешь сегодня вечером?
Мне слышно, как он ногой тушит окурок на заднем крыльце, и стук двери, когда заходит в дом.
- Думаю, на ужин придет Эллен.
Эллен. Папина новая девушка, которую я люблю настолько, что так и тянет показать ей фак. Папа самый лучший и самый умный из всех, кого я знаю, и он заслуживает кого-то особенного. А Эллен - с фальшивыми сиськами и вечно жующая жвачку официантка в T.G.I. Friday’s.
- Потрясающе.
- Похоже, она тебе не нравится.
Я хихикаю.
- Я говорила тебе, что она мне не нравится.
- Она забавная, Босс, - говорит он. - И у нее большие сиськи.
- Треш. Вешаю трубку. Разговор был на сто процентов бесполезен.
Он смеется.
- Люблю тебя.
- И я тебя, - я бросаю телефон в сумку и поднимаюсь по металлической лестнице домой.
Знаю, что соврала: это было не совсем бесполезно. Иногда папа своей честностью попадает именно туда, куда мне нужно. Для Оливера это явно не больше, чем дружба, но даже если и так, разве то, что есть сейчас, для нас не лучшее?
Едва я вхожу, снаружи кто-то стучится в дверь. Два коротких удара костяшками ладони. Оливер.
Я открываю дверь, прежде чем его рука успевает опуститься.
- Привет, - говорю я.
Он запыхался и рукой проводит по волосам.
- Привет, - отвечает он. - Могу я войти на минуту?
Я делаю шаг в сторону.
- Конечно.
Он проходит мимо меня в гостиную и несколько секунд смотрит в окно, пока восстанавливает дыхание. Кажется, он здесь не чтобы перехватить бутерброд и не воспользоваться туалетом из-за сломанного в магазине, и чем дольше он молчит, тем тревожнее мне становится.
Наконец он поворачивается ко мне.
- Ты в порядке?
Я впиваюсь в него взглядом, пытаясь игнорировать свалившееся на мою голову за последний час. Почему он решил, что я могу быть не в порядке?
- Ага. А что?
- Ты как-то внезапно ушла. Будто что-то не так.
Мысленно простонав, я отворачиваюсь и смотрю в окно.
- Просто почувствовала себя дрянью, проболтавшись НеДжо про тебя в универе и…
- Блядь, Лола, мне насрать, что Джо об этом знает.
Пожав плечами, я говорю:
- Ты выглядел недовольным.
Схватившись рукой за затылок, он отвечает:
- Не хочу, чтобы ты думала обо мне, как о парне, который склеил соседку, просто чтобы научиться, как себя вести с девчонками, - взгляд его чуть увеличенных очками глаз такой мягкий. - Это фигово звучит.
Я улыбаюсь.
- Я не думаю так об этом. Это же универ. Чего там только не бывает.
- Тот единственный раз случился по большой пьяни больше десяти лет назад. Это не было, - он морщится, подбирая слова, - каждую ночь.
- Все нормально, - тихо говорю я, желая, чтобы он знал, что не нужно что-то объяснять, лишь бы заставить меня чувствовать себя лучше. - Я не хочу, чтобы ты…
- И знать, что ты слышишь такое про меня от кого-то еще… - почесывая шею, перебивает он меня. - Мне это не нравится.
- Честно говоря, с тобой мы подобные темы вообще не обсуждали.
Он ничего не отвечает, и я быстро добавляю:
- То есть, это нормально. Нам и не обязательно. Просто… Вот поэтому я и ушла. Потому что почувствовала себя вторгающейся, куда не надо. Я не хочу влезать в твои личные дела, Оливер. Я уважаю твое пространство.
Когда он смотрит на меня, то кажется запутавшимся.
- Я чувствую… - начинает он и качает головой. - Блядь. Чувствую, нам надо поговорить.
У меня в животе закололо. С таких слов хорошие разговоры не начинаются.
- А сейчас мы разве не разговариваем?
- Ну то есть, - делая шаг вперед, говорит он, - вчерашний вечер был… другим. Или это только мне так показалось?
Опустив глаза, я пинаю носком туфли уголок ковра, ощущая неловкость собственных движений.
- Нет, думаю, я понимаю, о чем ты. И хочу извиниться за это.
Подойдя ближе, он говорит:
- Нет, - а потом еще тише добавляет: - Не извиняйся. Я не это имел в виду.
Он медленно поднимает руку и кладет мне на щеку. Я чувствую поглаживание его среднего пальца на бьющемся пульсе у себя на шее, а он смотрит на свою руку, приоткрыв рот, будто не может поверить, что сейчас сделал.
Словно вглядываясь сквозь густой туман, я так же настойчиво пытаюсь вспомнить, с чего я решила, что поцеловать Оливера - плохая идея. Потому что прямо сейчас я ни капли не сомневаюсь: он тоже думает об этом.
В моем заднем кармане громко орет телефон, и мы одновременно вздрагиваем. Отойдя на шаг назад, я достаю его.
- Прости. Я забыла, что перенесла звонок на попозже…
Когда он оказывается у меня в руке, мы оба смотрим на экран и видим имя Остина Адамса.
- Господи, и часто он названивает? - хриплым шепотом спрашивает Оливер.
- Извини, я… секунду, - подняв палец, я отвечаю: - Привет, Остин.
- Лолс! - кричит он. Оливер поворачивается к окну, но я уверена, ему слышно все, что говорит Остин, потому что от дикой громкости я отодвинула трубку подальше от уха. На заднем плане я слышу порывы ветра и так и вижу, как он на большой скорости несется на кабриолете по голливудским холмам.
- Как насчет увидеться, если на этой неделе будешь в Л-А? Лэнгдону уже не терпится начать. С удовольствием встретился бы с вами обоими как можно скорее.
- Могу приехать в любое время, - отвечаю я.
Оливер поворачивается ко мне, и я ему улыбаюсь, но он кажется слишком погруженным с собственные мысли, чтобы улыбнуться в ответ.
- Супер, - отвечает Остин. - Завтра вечером студия организует небольшую вечеринку в Сохо Хаус в западном Голливуде. Он будет там, и я буду рад, если и ты тоже приедешь. Мы могли бы начать с предисловия, может, обсудить нескольких важных вопросов: какова настоящая история Рэйзора? Сколько лет Куинн? Если ей уже в начале восемнадцать…
- Погоди. Куинн пятнадцать, - перебиваю я. - О чем ты?
Я практически вижу, как он неопределенно машет рукой.
- Не переживай сейчас об этом. И так много чего нужно проработать. Ее силу и сексуальность, сбалансировать обычную жизнь и желание мести.
Сексуальность?
Подняв глаза на Оливера, я вижу, что он хмурится.
- В общем, - продолжает Остин, и шум стихает, будто он въезжает в гараж, - я прослежу, чтобы ты была в списке. В восемь. Завтра. Приедешь?
- Да, - говорю я и тут же добавляю: - Думаю, да.
- Супер, - отвечает он. Захлопывается дверь машины, после чего слышен звук включенной сигнализации. - Постараюсь не сильно собой напрягать.
- Звучит неплохо.
- Тогда пока!
И в трубке настает тишина.
Я кидаю телефон на столик, и тот скользит по гладкой поверхности, а сама, широко раскрыв глаза, смотрю на Оливера, взглядом вопрошая: "Какого хера только что произошло?" Еле заметная улыбка мелькает в уголках его губ, после чего он просто изучает меня в наступившей звенящей тишине.
- Как ты? - тихо спрашивает он.
Я ощущаю, как холодные неприятные мурашки поползли по шее и спустились в живот. Эти два разговора - один с Оливером, другой с Остином - плещутся в моих мыслях, не смешиваясь и противореча друг другу.
Я часто моргаю, пытаясь сообразить, за который из них браться сначала. Мой мозг перепрыгивает на идею восемнадцатилетней Куинн, и я чувствую, как вдохи становятся поверхностными и сдавленными.
Ничего не выйдет, она молода даже для своих пятнадцати лет. Она юная и наивная. Сделать ее старше - значит переделать всю ее историю.
Я моргаю сильнее, мыслями переносясь в сторону Оливера, но вместо наслаждения возможностью прикоснуться к нему, почувствовать его и ему принадлежать, мой мозг спотыкается об инстинктивную боязнь потерять то, что сейчас имеем, о неизбежные перемены, что ждут нас, и перспективу жизни без него.
- Лола, - произносит Оливер, и его голос звучит так тихо и так безэмоционально, что я не знаю, то ли он проверяет, как я после всего, что на меня вывалил Остин, то ли пытается вернуться к нашему разговору до этого звонка.
На панно изображена девушка, рисующая так яростно, что ее карандаш ломается.
- Мы можем обсуждать одну тему за раз? - спрашиваю я, наконец глядя на него. - Я как-то внезапно вымоталась, а тут явно важный разговор.