Том ограничился коротким ответом:
- Надеюсь, мы поняли друг друга.
- Я всегда понимаю тебя, Том, - сказала она, направляясь к двери. - Единственный человек, которого я не понимаю, это моя сестра. Уму непостижимо, почему она вышла за тебя замуж.
Салли тут же пожалела о сказанном. Она всегда была дерзким ребенком, но, повзрослев, стала считать, что в весьма щекотливых ситуациях держит себя в руках. Но это продолжалось до тех пор, пока она не ступила на землю родного города. Именно тем утром, на городской площади, она повстречалась с Пенелопой Бертон-Харрингтон.
- Салли! - С радостным криком, Пенелопа бросилась обнимать Салли, как будто их дружба никогда не была нарушена трещиной, шириной в десятилетие. - Как я рада видеть тебя! В последнее время жизнь здесь заглохла. Теперь, когда ты вернулась, все будет как раньше, мы их всех встряхнем.
И теперь, после аварии, жестокая ирония этих слов постоянно возвращалась, и мучила Салли долгими бессонными ночами. Спасибо, что Том нанял ее, и она была слишком занята, чтобы упиваться сознанием своей вины. Этот факт делал ее ответ еще более непростительным. Придется, чтобы успокоить свою совесть, найти его попозже и извиниться.
Сегодня у нее день полностью загружен уроками. К тому же, ей предстоит обед с дотошным заведующим отделением изящных искусств, а после занятий - разговор с учеником, который не понимает, почему скачивание сочинений из Интернета считается плагиатом и гарантирует большую, жирную единицу.
Постепенно неудачное начало дня отступило на задний план. Об утреннем звонке человека, который не представился, Салли тоже забыла.
Но он не забыл о ней. Он вошел в класс, когда она складывала в портфель тетради, чтобы проверить их вечером. Уже было пять часов, и здание опустело, все, за исключением уборщиц, ушли домой. Услышав звук открывающейся двери, Салли подумала, что вошла одна из них. Не отрываясь от своего занятия, она сказала:
- Одну секунду, я уже ухожу.
Дверь закрылась, щелкнув замком. Такой звук должен был ее насторожить.
- Не торопись. У меня много времени, - услышала она в ответ. Да, это был тот глубокий голос с хрипотцой, пленивший утром секретаршу.
Но Салли не почувствовала его очарования, ее будто накрыло ударной волной. Кипа бумаг выпала из рук и разлетелась по полу. Взбудораженная, она упала на колени и стала собирать их.
- Я не думал, что у учителей такой длинный, рабочий день, подал голос Джейк, приближаясь к ней и глухо постукивая об пол палкой. - Давай я помогу.
- Спасибо, не надо! - В голосе предательски звучала паника. Она глубоко вздохнула и продолжила более сдержанно: - Мне не требуется твоя помощь. Ты вообще не должен был сюда приходить. Если Том Бейли узнает…
- Не узнает. Он уезжал, когда я подъехал. Мы совсем одни, Салли. Нас никто не побеспокоит.
Салли ужаснулась:
- Да? А уборщицы?
- Они убираются в спортзале и появятся в этом конце здания не раньше, чем через час. - Он накрыл своей ладонью ее руку. - Ты вся дрожишь, опять собираешься упасть в обморок?
- Естественно, нет! - сказала она, быстро отодвигаясь от него. - Я просто не люблю, когда кто-то подкрадывается ко мне и застает меня врасплох, вот и все.
- Я не "кто-то" и к тому же не подкрадывался. - Он похлопал себя по больной ноге. - Это сейчас мне не под силу.
- Предупреждаю! Ты раненый герой, вернувшийся домой похоронить свою жену. Но если, по твоей милости, нас увидят вместе, ты потеряешь сочувствие людей и станешь таким же изгоем, как и я.
- Я не ищу сочувствия, милая. Я жажду получить ответы на свои вопросы.
Милая… Он так называл ее, когда они были по уши влюблены друг в друга, когда занимались любовью…
Конец августа, тем летом ей исполнилось семнадцать, как раз за несколько недель до того, как он поступил в университет, двести миль отсюда… В безоблачном небе описывают круги чайки, доносится шум прибоя, солнце золотит ее кожу, и Джейк крепко обнимает ее.
- Я так скучаю по тебе, когда тебя нет рядом, - говорил он ей. - Я буду любить тебя всегда.
Но вышло по-другому. Через год с небольшим, ей пришлось на два месяца уехать на учебу во Францию. Вернувшись, она узнала от Пенелопы, что, пока ее не было, он встречался с какой-то студенткой из колледжа.
Салли была сражена, хотя в течение последних недель у нее было дурное предчувствие, и она должна была быть готова к такому повороту. Его телефонные звонки стали реже, а в разговорах то и дело возникали неловкие паузы. Он не встретил ее, как обещал. Он не приехал даже на День благодарения. И, в конце концов, когда не удалось избежать встречи с ней на Рождество, он совершенно беспардонно продемонстрировал ей свою новую пассию.
- Джейк Харрингтон - двуличный тип, - напевала ей сладким, полным участия голосом Пенелопа. - Будь выше этого, не стоит так изводиться из-за какого-то ничтожества. Забудь его! Вокруг столько интересных парней.
Забыть его! Легче сказать, чем сделать, особенно для восемнадцатилетней девушки, обнаружившей, что она беременна от любимого человека, который променял ее на другую…
Наконец, тетради и бумаги были собраны, Салли постаралась подняться на ноги как можно более грациозно, и запихнула их в портфель.
- Мы уже все обсудили в субботу. Я не могу рассказать ничего нового.
- Хорошо, - пожал он плечами, - не буду больше задавать вопросы.
Она вспыхнула от радости.
- Наконец-то, ты мне поверил.
- Конечно, - ответил он, - ты совсем не тот человек, чтобы скрывать от меня такие важные вещи.
К ее чувству облегчения тут же добавились сознание вины и подозрение.
- Так, а зачем же ты сюда пришел?
- В основном, чтобы попросить прощения за то, что втянул тебя в ту кошмарную историю, в субботу. Если бы я знал, что Колетт набросится на тебя…
- Ты не мог знать, что она так отреагирует. Считай, что ты прощен.
- Редко встретишь такое понимание у женщин, - произнес он с робостью. - Впрочем, ты никогда не была похожа на остальных женщин.
Робость? У Джейка Харрингтона?
При этой мысли ей захотелось громко расхохотаться, и в то же время по спине забегали мурашки. Он что-то задумал! Совершенно очевидно, что своим невинным поведением он пытался замаскировать какой-то хитроумный план.
- Ты сказал, что главное, зачем ты пришел, - это извиниться. Значит, есть еще другие причины?
Он изобразил застенчивую улыбку. Если бы это было в его силах, он бы, наверное, даже покраснел.
- Не поверишь, но, когда я узнал, что ты здесь работаешь, меня охватили воспоминания, и я не смог удержаться. - Он улыбнулся ей так, что у нее затрепетало сердце. - Салли, мы здесь познакомились, полюбили друг друга. Я тебя первый раз поцеловал у раздевалки, совсем рядом с этим классом. У тебя кончик носа был испачкан голубой краской.
- Меня удивляет, что ты это помнишь.
Она ощущала, как тепло разливается по телу, заставляя ее забыть об осторожности.
- Я все хорошо помню. Это было самое лучшее в моей жизни.
Тепло перерастало в плавящий жар. Ей так хотелось верить ему!
- Тебе нельзя это говорить.
- Почему нет? Я имею такое же право сказать правду, как и ты.
В его голосе звучало столько искренности, что она начала сомневаться. На самом ли деле, это была игра с его стороны? Пытался ли он ее поймать на чем-либо? Или ей мерещились капканы там, где их не существовало?
Решив, что на всякий случай лучше быть начеку и закончить этот разговор, она показала на битком набитый портфель и сказала:
- Мне пора идти. У меня на вечер много работы.
Он направился к выходу.
- У меня тоже, я все еще разбираю вещи Пенелопы, надо решить, что с ними делать, да и с домом тоже. Он слишком большой для меня одного.
Наблюдая, как он, хромая, идет к двери, она почувствовала укол сожаления оттого, что он закончил их разговор с такой легкостью. Ну и что, что его улыбка всколыхнула ее сердце? Они больше не дети. Первая любовь не перенесла восьмилетней зимы забвения и не расцветет вновь с наступлением весны.
И все же, его неожиданное появление выбило ее из колеи не меньше, чем встреча на кладбище. Он слишком сильно растревожил давно похороненные чувства.
Его голос, изгиб губ, страстность прямого взгляда его голубых глаз, пробудили в ней жажду того, о чем она не смела даже мечтать, и чем, конечно, не могла обладать. Поэтому, не желая снова столкнуться с ним, Салли подождала, пока не стих звук его шагов и по зданию не пронеслось эхо, от захлопнувшейся за ним двери. Только после этого она вышла из класса и забрала пальто в преподавательском гардеробе.
Небо затянули тучи, пошел промозглый дождь. Стоянка перед входом покрылась черной скользкой коркой.
Она два раза теряла равновесие и упала бы, если бы не железные перила вдоль дорожки. Но дела пошли еще хуже, когда она перешла на обледеневший тротуар. В своей обуви не по сезону, Салли совсем не могла по нему передвигаться.
Ей нужно было направо, но повернуться не представлялось возможным. Вместо этого, взмахнув портфелем, и больно, ударив им себя, по ноге, она полетела в груду грязного снега, собранного у обочины снегоочистительной машиной три дня назад. Не сдержавшись, она выругалась.
И тут выяснилось, что улица не была столь пустынной. К ней подкатила черная спортивная машина с низкой посадкой, укрывавшаяся до этого в тени старого клена, менее чем в десяти футах от нее. Переднее боковое стекло опустилось, и донесся голос Джейка:
- В те времена, когда я здесь учился, девушки на факультете не знали таких слов. Я не припоминаю, чтобы и ты пользовалась ими.