- Ладно, не будем привередничать, - весело вставил Грег.
- Главная новость дня. В мусорном баке за магазином "Шопрайт" было обнаружено мертвое тело.
- Ничего себе, - присвистнула Дженни.
- Полиция установила, что жертвой преступления стала тридцатидвухлетняя Линда Эмери, жительница Чикаго, приехавшая в наш город встретиться с родственниками.
Стакан с соком с грохотом упал на пол и разбился. Дженни сдавленно вскрикнула.
- Господи боже, - ахнул Грег.
- Этого не может быть! - воскликнула Карен.
Она взглянула на мужа, потом оба посмотрели на Дженни. Девочку била крупная дрожь.
- Дженни, успокойся! - Карен обняла девочку.
- Это же моя мама! - кричала Дженни. - Нет!
- Деточка, сядь, пожалуйста, - взмолилась Карен, заставляя Дженни опуститься на стул.
Грег схватил щетку и стал суетливо собирать разбитое стекло.
Дженни смотрела на приемную мать, но выражение лица у нее было какое-то отсутствующее.
- Не может быть. Это не она…
- Сделай погромче, - сказала Карен мужу.
Он подкрутил громкость и весь обратился в слух.
- Может быть, это какая-нибудь ошибка, - всхлипывала Дженни.
- Вряд ли, - мрачно покачал головой Грег.
Дженни мотала головой из стороны в сторону. Потоки слез струились по ее щекам. У Карен разрывалось сердце при виде худеньких плеч девочки, сотрясающихся от рыданий.
- Господи, как такое могло случиться, - сказала Карен, обнимая дочь за плечи. - В это просто невозможно поверить!
Дженни сбросила с плеч ее руки.
- Ничего вам не жалко! - захлебываясь от рыданий, выкрикнула она. - Я же вижу, вы рады, что ее убили!
- Дженни! - ужаснулась Карен.
- Вы вели себя с ней просто ужасно! Вы ненавидели ее! Вы не хотели пускать ее на порог!
- Это неправда! - тоже перешла на крик Карен. - Так говорить нечестно. Я вовсе ее не ненавидела.
- Как бы не так! Ты рада, что она умерла!
Первым порывом Карен было ответить какой-нибудь резкостью на это жестокое и несправедливое обвинение, но она поняла, что Дженни сейчас сама не своя от боли и, как раненый звереныш, готова кидаться на кого угодно. Поэтому Карен вновь схватила дочь за плечи и попыталась заглянуть ей в глаза.
- Она была твоей родной матерью. Благодаря ей ты появилась на свет. Я вовсе не желала ей зла.
Гнев Дженни растаял, осталось только горе.
- Если бы вы были к ней немного добрее, - несчастным голосом пролепетала она.
Тут Грег, до этого мгновения хранивший молчание, не выдержал:
- Ну все, хватит!
- А что, не так? - всхлипнула Дженни. - Вы даже не попытались отнестись к ней по-человечески. С самой первой минуты вы были настроены против нее.
- Ну-ка сядь и слушай внимательно.
Карен с удивлением посмотрела на разом посуровевшего мужа.
- Грег, девочка расстроена. Ты ведь сам видишь.
- Я знаю, что она расстроена, но пусть сядет и внимательно меня выслушает.
Испуганная его тоном, Дженни высморкалась и вытерла слезы.
- Значит, так, - начал Грег. - Сегодня же полиция узнает о том, что Линда твоя мать. Они заявятся сюда, будут задавать массу вопросов. Я хочу, чтобы ты держала свои претензии ко мне и к матери при себе. Это понятно?
- Грег, как ты можешь! - воскликнула Карен.
- Была ли эта женщина твоей родной матерью или нет, это не имеет в данном случае значения. Мы ее почти не знали, и мы не хотим, чтобы нас втягивали в эту историю.
- Но ведь мы… - попыталась протестовать Дженни.
- Мы здесь ни при чем, - оборвал ее Грег. - Она ворвалась в нашу жизнь два дня назад, ворвалась безо всякого предупреждения. Что бы с ней ни произошло, мы за это ответственности не несем. Мы ведь ее толком не знали. И поставим на этом точку. Конечно, ужасно, что ее убили, но теперь ничего не исправишь. Если ты недовольна тем, как Карен и я с ней разговаривали, оставь свое недовольство при себе. Мы собираемся сказать полиции, что встретили ее радушно, сразу же нашли общий язык, никаких конфликтов у нас не было.
- Но это неправда! - крикнула Дженни. - Вы оба ее ненавидели!
- Этот вопрос не обсуждается! - взорвался Грег. - Ты сделаешь так, как я сказал. Или ты намерена устроить нам неприятности с полицией только из-за того, что ты, видишь ли, обижена? К нам эта история не имеет никакого отношения. Ясно?
По голосу отца Дженни поняла, что дальнейшее обсуждение исключается. Потрясенная столь непривычным тоном, она замолчала, всхлипывая.
- Думаю, тебе лучше никуда не уходить сегодня из дома, - мягко сказала Карен.
- Неужели ты думала, что я пойду в школу в день, когда убили мою маму? - зарыдала в голос Дженни. - Я буду наверху.
Вытирая глаза, она выбежала из кухни. Сердце Карен разрывалось от жалости.
Грег вздохнул и снова опустился на табурет.
- Зачем ты это сделал? - набросилась на него жена.
- Что "это"? - тусклым голосом переспросил он.
- Ты что, не видишь, в каком она состоянии? Зачем ты заставляешь ее лгать? Да, нам не нравилась эта женщина, мы не пришли в восторг из-за ее появления, но ведь это само по себе еще не преступление. Полиция не проявит к нам никакого интереса.
Грег устало посмотрел на жену:
- Ее убили. Полиция будет выяснять, чем она занималась с момента появления у нас в городе. С точки зрения следствия, у нас с тобой отличный мотив для убийства. Мы могли пойти на все, чтобы только избавиться от нее.
- Это просто смешно, - фыркнула Карен. - Бред какой-то!
- Ты так считаешь? Она поставила под угрозу наше семейное счастье. Людям свойственно реагировать на подобные вещи самым резким образом.
Карен была поражена:
- Но ведь не доходить же до убийства!
- А почему бы и нет?
- Ради бога, Грег! Полиция наверняка разыскивает сейчас какого-нибудь маньяка.
- Может, да. А может, и нет. Я знаю одно. Когда полиция выяснит, что эта женщина приехала в наш город, чтобы предъявить свои права на ребенка, воспитывавшегося в другой семье, а на следующий день ее загадочным образом убили… Что бы ты подумала на месте следователя? Сама знаешь, что такое материнский инстинкт. Помнишь, как хрупкая женщина подняла передок грузовика, придавившего ее ребенка? Матери и отцы, когда их родительское чувство под угрозой, способны на любые поступки. А тут еще наша Дженни начнет разглагольствовать о том, как мы с тобой возненавидели ее с первого взгляда, как ужасно ее встретили.
Карен прищурилась:
- Ты говоришь обо мне, да? Ты об этом подумал? Ты считаешь, что они могут меня заподозрить?
- Послушай, я всего лишь говорю, что мы должны подготовиться.
- Но это… это просто чушь какая-то. Ее наверняка убил мужчина. Скорее всего, это сексуальное преступление.
- Об этом ничего сказано не было, - возразил Грег.
- А что же еще? - голос Карен дрогнул. - Нет, никому не может прийти в голову подобное. Это просто невозможно! - Она взглянула на мужа. - Или возможно?
Грег подошел к ней, утешающе обнял за плечи:
- Я не знаю, кто там что подумает. И я вовсе не призываю тебя врать. Повторю лишь то, что уже сказал дочери. Мы не обязаны выставлять перед полицией напоказ свои чувства. Зачем полиции знать о наших семейных проблемах? Мы ведь не виноваты в том, что эта женщина приехала в наш город и нашла здесь свой конец. Нас это не касается. Я хочу только одного - чтобы мы держались подальше от этого скандала.
Карен рассеянно кивнула:
- Все это звучит так…
- Как?
- Ну, не знаю. Как-то бессердечно. - Она передернула плечами.
- Зато разумно.
- Может быть, ты и прав, - согласилась Карен, все еще потрясенная скрытым смыслом его слов. Если на нее и в самом деле может лечь тень подозрения… - Да, наверно, так будет лучше.
Глава 11
- Мама, тут полиция пришла.
Билл Эмери остановился в дверях комнаты. На стене висело распятие, Элис лежала в кровати, закрывшись одеялом по самый подбородок. После кошмарной ночной поездки в морг она потребовала, чтобы сын отвез ее домой. Доктор Мартин Нолте, лечивший семью Эмери много лет, только что сделал Элис успокоительный укол.
- Билл, тебе лучше самому поговорить с ними. Или скажи, пусть придут попозже. Твоя мать не в состоянии сейчас с ними разговаривать, - сказал доктор.
Билл немного поколебался и кивнул:
- Ладно, я с ними разберусь.
- Вот и умница, - похвалил его доктор Нолте, словно Билл по-прежнему был ребенком.
- Мартин, - слабым голосом сказала Элис.
- Что, милая?
- Дай мне фотографию. Она стоит на столике.
Врач подал ей фотографию, и Элис стала смотреть на снимок. По ее вискам, там, где остались следы от дужек очков, стекали слезы. Фотографию сделали, когда Линде было лет пять, а Биллу лет восемь. Джек не захотел позировать перед объективом - он вообще терпеть не мог фотографироваться. Элис никогда не понимала его отвращения к фотоаппаратам. Ей казалось, что Джек очень красивый. Она вспомнила тот день, когда увидела его впервые. Джек Эмери только что приехал в Бейланд. Подруга матери сказала, что он человек честный и работящий, а тут как раз понадобилось чинить крыльцо. Помнится, Элис выглянула из окна и увидела, как Джек чинит ступеньки. В сердце у нее что-то дрогнуло. Она никогда не отличалась застенчивостью, однако разговорить Джека оказалось совсем не просто. Зато, когда он наконец открыл перед ней душу, все ее усилия окупились сторицей.
Элис смотрела на детские лица, улыбавшиеся ей с фотографии.
- Теперь ты вместе с папочкой, - сказала она, обращаясь к маленькой девочке.