- Мы так и расстанемся? - спросил он по-английски, делая шаг следом за ней.
- А как ты еще хотел? - удивилась она и, не дожидаясь ответа, зашагала с Настей к дому по асфальтовой дорожке мимо гаражей-"ракушек".
Ронни остановился, подавив тяжелый вздох. Действительно, как он еще хотел? Что вообще он может требовать от этой женщины, ставшей матерью его ребенка? Чего он добивается, в конце концов? Чтобы она отдала ему дочь или… Его прошиб пот от мысли, которая пришла к нему в следующее мгновение. Или чтобы она стала его любовницей?.. Какой дикий вздор! Как будто мало ему хлопот и скандалов, доставляемых женой!
Настя шла, то и дело оглядываясь и махая ему рукой. Ронни, улыбаясь, махал ей в ответ, пока Марина с девочкой не скрылись за углом. Он постоял еще минуту, а потом, сам не зная зачем, направился за ними. Свернув за угол, он увидел, как они заходят в подъезд.
В эту минуту из "БМВ", припаркованного прямо на газоне, напротив подъезда, вылез молодой круглолицый мужчина с редкими, чуть вьющимися светлыми волосами и обозначившимся брюшком под белой рубашкой. Он вытащил из машины букет цветов, полиэтиленовую сумку, торт и с криком: "Марина! Постой!" - устремился к подъезду. Женщина и ребенок уже скрылись за дверью, когда мужчина подбежал и стукнул в нее, требуя открыть. Марина впустила его. Он рассмеялся, протягивая букет, и дверь снова захлопнулась, скрывая их от Ронни.
- Я уже битый час жду тебя, - отдуваясь, говорил Красильщиков, подходя вместе с ней к лифту. - Ты где была? Я же тебе сказал, что приеду сегодня.
- Сказал? - искренне изумилась Марина. - Когда это?
- Я тебе звонил на прошлой неделе, уже забыла?
- A-а, правда…
Действительно, Алексей ей звонил, но она, хоть убей, не помнила, чтобы они договаривались о сегодняшней встрече.
- Ты как будто говорил что-то насчет ресторана…
- Ну да. - Он вошел за ней и Настей в кабину лифта.
- И что тебя направляют в Турцию?
- Ну да, ну да. Торговым представителем фирмы. Наш офис находится в Измире, это отличный городок на берегу моря. Я так и вижу нас троих в роскошном номере семейного пансионата: я, ты и Настенька. А за окнами плещет этакое синее-синее море…
Он весь лучился от гордости и самодовольства. Марина, глядя на него, не могла не улыбнуться.
Лифт остановился, они вышли, и Марина открыла дверь квартиры.
- Но я все-таки не помню, чтобы ты собирался сегодня приехать ко мне.
- Ты, наверное, опять, как всегда, что-нибудь перепутала или поняла не так. Я тебе ясно сказал, заскочу в воскресенье в шесть вечера.
Марина покачала головой, продолжая сомневаться, однако спорить не стала. Красильщиков с сумкой и тортом сразу, по-хозяйски, направился в кухню. Пока Марина умывалась и помогала умыться Насте, он извлек из сумки бутылку коньяка, банку консервированных крабов, паштет, икру и пиццу, купленные в супермаркете по дороге, а также коробку с импортной куклой. Кукла была торжественно вручена Насте, когда она вышла из ванной.
- Спасибо, - вежливо поблагодарила девочка.
- Хочешь со мной и с мамой поехать на юг, к морю? - спросил ее Красильщиков. - Там ты будешь купаться, плавать, загорать и есть сколько угодно фруктов. Апельсины растут прямо во дворе, подходи и срывай…
- Хочу, - застеснявшись, ответила Настя и отошла к маме.
Красильщиков расставил на столе тарелки с крабами и салатом, открыл бутылку коньяка.
- Контракт с турками мы подписали сроком на полтора года, - сообщил он, разливая коньяк по рюмкам.
- Мне немного, полрюмки, - остановила его Марина.
- Значит, полтора года будем жить там, - продолжал Алексей, садясь и придвигаясь вместе со стулом к столу. - Иногда придется наезжать в Грецию и Италию… представляешь? И все за счет фирмы! Плюс зарплата в долларах будет капать…
Он отпил из рюмки и закусил крабом.
- Но нам с тобой, чтобы у турков не возникло лишних вопросов, лучше бы расписаться еще здесь, в Москве. Настя, иди сюда. - Он привлек девочку к себе и с улыбкой погладил по голове. - А Настю мы там определим в хороший частный колледж…
- Как ты все быстро решил! Даже со мной не посоветовался.
- А чего советоваться. Сейчас самый удобный момент нам расписаться, ведь этак можно до старости дотянуть… Настя, - он взглянул на малышку, - что ты ничего не ешь?
- Не хочу.
- Попробуй этот паштет, - начал уговаривать ее Красильщиков. - Вкусно!
- Мы с папой не едим такую странную еду, - брякнула вдруг Настя, и Марина, вздрогнув, уставилась на дочь. - Мы любим овсяную кашу.
- С папой? - не понял Красильщиков. - Каким папой?
- Который приехал из Америки, - объяснила девочка. - Он снимается в кино, его все знают. А еще он ездит в большущей синей машине, - прибавила она для убедительности.
Марина отмахнулась:
- Фантазирует, не обращай внимания.
Красильщиков понимающе кивнул.
- Ну да, ну да. - И еще раз приложился к рюмке. - И что же, - повернулся он к девочке, - даже в кино снимается?
Настя важно кивнула. Красильщиков улыбнулся.
- Ничего, я буду тебе папой не хуже того, о котором ты мечтаешь, вот увидишь, - говоря это, он принялся поглощать пиццу. - Тоже буду возить тебя в большой машине, и кино мы будем смотреть… Хочешь, чтобы я стал твоим папой?
Девочка насупилась.
- Но разве можно иметь двух пап? - пробурчала она, глядя на гостя исподлобья.
- Настя! - одернула ее мать. - Не болтай, чего не понимаешь!
- Она просто еще не привыкла. - Красильщиков подмигнул ей. - Ладно, нам торопиться некуда. Пусть я еще немного побуду "дядей Лешей". Со временем все придет в норму… - Он повернулся к Марине. - Нам надо бы прямо завтра заявление в ЗАГС подать, чтобы успеть расписаться к отъезду. Ты можешь отпроситься с работы?
Марина замешкалась с ответом. Ясно, что на этот раз Алексей не намерен тянуть с женитьбой, и ей придется решаться. Сегодняшняя встреча с Ронни породила в ее душе целую бурю, и она вдруг подумала, что только в браке сможет окончательно забыть американца и обрести покой. Да и будущее Насти будет обеспечено. Делать нечего, надо соглашаться. Но объявит она об этом не сегодня, чтобы не выглядеть легкомысленной. Хотя бы еще денька два надо подержать Алексея в неизвестности…
- Я тебе позвоню послезавтра, - сказала она.
- Мы не успеем! Первого сентября я уже должен сидеть в Измире!
- Ну хорошо, завтра вечером.
В прихожей раздался звонок. Марина вздрогнула. Кто бы это мог быть? Она подошла к двери, заглянула в "глазок", и в груди у нее словно что-то оборвалось. За дверью стоял Ронни!
- Это ты? - тихо спросила она. - Что тебе надо?
- Я забыл у тебя мобильный телефон, - выдал он заранее заготовленную ложь.
- Какой еще мобильный телефон? Нет его здесь. Уходи.
- Я его забыл у тебя. Открой.
- Нет.
Подбежавшая к двери Настя услышала знакомый голос.
- Что там за человек у тебя? - спросил Сэндз. - Открой на минуту!
- Это папа! - радостно закричала девочка, убегая обратно в комнату. - Папа вернулся!
Красильщиков поперхнулся коньяком.
- Какой еще папа?
- Который снимается в кино! Мы с ним еще за город ездили!
Марина в досаде оглянулась на нее, потом снова приникла к двери:
- Не вмешивайся в мою жизнь, слышишь? - прошипела она.
- Но я должен знать, кто это. Что ему от тебя нужно?
В прихожую вышел Красильщиков.
- Марина, кто там?
Она замялась.
- Один тип, с которым мне не хотелось бы общаться…
- Я с ним поговорю.
Он отодвинул Марину в сторону и щелкнул замком. Ронни, решительно толкнув дверь, вошел в прихожую.
- Чего тебе здесь надо? - сразу набычился Красильщиков. - Марина, он к тебе пристает?
- Нет, - ответила она нервно, не ожидая ничего хорошего от предстоящего выяснения отношений. - Он пришел за мобильным телефоном, говорит, что забыл его.
Алексей вгляделся в гостя.
- Что-то лицо мне твое знакомо. Где мы виделись?
В прихожей было сумрачно, да и на экране Сэндз выглядел немного иначе, чем в жизни, и потому Красильщиков не сразу распознал перед собой киноактера, фильмы с участием которого он, конечно же, смотрел.
- Нигде мы не виделись, - с вызовом процедил Сэндз. - Только мне хотелось бы знать, какого черта ты сюда явился?
- А ты какого черта?
- Я?
Ронни сам не знал толком, зачем пришел. Когда он увидел, как Красильщиков с букетом вбежал за Мариной в подъезд, у него возникло чувство, будто его окатили ведром ледяной воды. Несколько минут он в каком-то оцепенении, без единой мысли в голове, смотрел на закрытую дверь подъезда, а потом им вдруг овладела ярость, смешанная с горечью и досадой. Он не имел никаких прав на эту женщину, и все же его болезненно интересовало все, связанное с ней, и больше всего - этот круглолицый тип с букетом и тортом. Цветы и торт почему-то особенно взбесили. Его с неудержимой силой потянуло в квартиру на четвертом этаже. Пожалуй, не будь этих цветов и торта, он, может, и овладел бы собой и не стал подниматься туда. Сэндза задержал замок с цифровым кодом на двери подъезда. Пришлось ждать, пока не появится кто-нибудь из жильцов.
Слова Марины о том, что он вмешивается в ее жизнь, охладили его пыл, он даже пожалел о своем бесцеремонном вторжении, но вызывающий тон Красильщикова вновь взвинтил его.
- Я знакомый Марины Александровны, - сдерживая нарастающую ярость, процедил Ронни. - Старый знакомый.
- А я ее муж!
Сэндз почувствовал, что бледнеет. Он метнул на Марину недоумевающий взгляд.