Совсем нет времени, чтобы собраться в путешествие! Через час подадут машину. Томми везет меня к океану, в Аквитанию. Всегда думала, что проведу медовый месяц на острове под пальмами в стиле "Баунти", но его идея "подышать океаном" все же была неожиданна.
01 июля 2010 г.
Опять вспомнила слова той цыганки. Сколько времени прошло.
Лев действительно превратился в Овечку, а Змея укусила себя за хвост, замкнув круг случайностей. Все сбылось.
09 апреля 2012 г.
Позавчера, 07 апреля, не дождавшись всего одного дня до даты моего рождения, на свет появился наш долгожданный малыш. Мы назвали его Майклом, а Томас добавил имя Фитцджеральд. Да здравствует маленький Майкл Фитцджеральд Коллинз! Мы так счастливы, что, кажется, будем жить вечно!
Глава 26
О чем в сказках обычно не пишут
Думай о смысле, а слова придут сами.
Льюис Кэрролл, "Алиса в Стране Чудес"
07 марта 2013 года
Бессонная ночь, растрепанное настроение с самого утра. Тревожное предчувствие, неизбежное ожидание неприятных новостей под аккомпанемент весеннего дождя за окном. Ничего удивительного – обычная мартовская погода, утренняя влажная и промозглая дымка застилает аллеи парка. Если бы не одно обстоятельство – Томас покинул меня сразу после завтрака, сославшись на непредвиденные дела, и уехал в Лондон. У меня не было возможности проводить его. Малышу Майклу нездоровилось, со вчерашнего вечера он куксился, а утром его лобик запылал, температура резко поползла вверх. Глупая мама не уследила, оставила его играть в манеже, забыв всего на несколько минут прикрыть дверь. Коварному сквозняку хватило времени, чтобы мальчик переохладился и зашмыгал носиком.
Я слышала, как за завтраком раздался звук мобильного Тома. Он быстро встал из-за стола и отошел к окну. Невольно обратилась в слух, но тихий разговор был перебит жалобным плачем маленького, и мне так и не удалось понять, кто с самого утра разыскивал мужа. Не допив кофе, он бросил на ходу:
– Детка, я еду в Лондон. Дело не требует отлагательств, не волнуйся, если не успею к обеду, вели подавать, не жди. Позвони доктору Милтону, возможно, будет достаточно консультации по телефону. Только не вздумай пить без меня чай, к шести я обязательно вернусь.
Стараясь успокоить плачущего Майкла, я успела задать лишь один вопрос:
– Что-то с родными?
– Нет, с отцом и Саймоном все в порядке… Дело не в них. Извини ради Бога. Мне действительно надо спешить. Я сам еще не в состоянии понять, что именно произошло.
Томас был не намерен давать объяснения. В коридоре были слышны лишь его быстрые удаляющиеся шаги.
Капризный плач больного малыша отвлек меня от нарастающего волнения, я прижала горячее тельце к себе и запела его любимую колыбельную. Мамин голос совершил чудо – крошка успокоился, перестал плакать и смотрел на меня осоловевшими воспаленными глазками.
Легкий шелест шин за окном привлек мое внимание, я выглянула из окна детской. Темно-синее крыло "Ровера" мелькнуло на повороте мокрой аллеи и исчезло. Невольная ассоциация с августовским днем прошлой жизни в Торнбери черным крылом промелькнула в воспоминаниях. Томас никогда прежде не покидал меня; предательское чувство страха шевельнулось в сердце. Предчувствие надвигающейся беды мерзким щупальцем тронуло его и на время ретировалось, стоило мне взглянуть на раскрасневшегося малыша и отвлечься. Не опуская его в колыбельку, я набрала номер Стивена Милтона, нашего семейного педиатра, живущего в получасе езды от Торнбери. Извинившись за беспокойство, я попыталась подробно описать симптомы недомогания. Получив необходимые наставления и обещание заехать в течение дня, спустилась на кухню дать мальчику жаропонижающую микстуру.
Майкл недовольно заворчал, завертел головой, словно китайский болванчик, плотно сжал маленький ротик. Но с горем пополам лекарство выпил и уже через десять минут, когда температура спала, мирно посапывал у меня на плече.
"Ну и слава Богу, сейчас ты поспишь, силы вернутся, ничего страшного не произошло, обычная простуда, сколько их у тебя еще будет, маленький мистер Коллинз!"
Я чмокнула влажный лоб малыша и, положив его в кроватку, тихо прикрыла дверь детской.
Пройдя в нашу спальню, обессиленно опустилась на кровать.
"Так что же произошло? Кто позвонил Томасу? Если беда не с его родными, тогда с кем?"
Я прилегла на постель и осторожно коснулась рукой его подушки, казавшейся еще теплой и хранящей след от головы.
"Томми, где и с кем ты сейчас? Почему мое сердце не на месте?"
Надвигающиеся слезы перебил звонок на мобильный. Громко заигравшая мелодия заставила меня вздрогнуть. Я бросилась на поиски телефона, пока тот не разбудил уснувшего в соседней комнате ребенка.
Засветившаяся на заставке фотография дочки наполнила сердце теплом. Недолгий разговор с ней немного успокоил и развеял мрачные мысли.
"У старшего малыша и у мамы все, слава Богу, хорошо!"
Юля должна была скоро приехать к нам. Она заканчивала девятый класс, интенсивно посещая репетиторов для улучшения английского, и два следующих года, вплоть до поступления в университет, планировала учиться в Сассексе, в колледже "Ст. Бид" недалеко от Истбурна. Наш выбор пал на эту школу по причине ее удобного месторасположения. Всего час езды на машине будет отделять меня от ребенка, всего час, а не пять по воздуху.
Но не давала покоя мысль о маме, которая останется одна в Москве. Я неоднократно предлагала ей переехать, но как безболезненно пересадить старое дерево, не повредив корней?
Юля же, наоборот, зачеркивала в нетерпении дни на календаре, ожидая, когда вырвется из-под бабушкиной опеки и насладится свободой в студенческом кампусе. Мое предложение пожить в поместье она сразу отвергла, правда, с вежливым оправданием и смущенной улыбкой. Дочь нашла неожиданного союзника в лице Томаса Коллинза, который не замедлил напомнить: дети заслуживают доверия и возможности самостоятельно встать на ноги и расправить крылышки:
– Ты забыла себя в юности? Что кроме свободы было ценно для тебя в то время?
И он прав.
Бессонная ночь полностью лишила меня сил, и, надеясь, что Майкл поспит не менее двух часов, я прилегла.
…В этот момент снизу, у входной двери, раздался звонок, а потом настойчивый и торопливый стук.
Скорее всего, приехал доктор Милтон, чтобы осмотреть нашего сына.
Странно, что шум у парадной двери был слышен даже в спальне. Размеренный глухой стук не прекращался. Я терялась в догадках, где замешкалась Софи, почему она не открывает дверь. Боясь, что посетитель потревожит мирно спящего ребенка, я поспешила вниз и потянула тяжелую створку парадного входа, чтобы впустить гостя.
Передо мной стоял… доктор Лукас, одетый в тот же нелепый, обтягивающий живот атласный сюртук с кружевным жабо. Он держал в руках небольшой кожаный сундучок и заискивающе улыбался. По его круглой лысине ползли вниз и скатывались на плечи крупные капли дождя; круглые стекла очков запотели и прятали бегающие глазки.
Я почувствовала, как у меня на голове зашевелились волосы, а сердце в груди забилось словно пойманный в клетку зверь.
– Миссис Коллинз, позвольте войти, а то на улице дождь, я промок до костей.
Видите ли, я наконец-то изобрел лекарство от всех болезней. Не то что ваши пресловутые волшебные бобы от Феи. Оно спасет не только Майкла, но и всех детей. Позволь мне войти, ханни-детка!
"Ханни-детка?"
В мгновение ока сон стал моим:
– Привет, Гай! Неужели ты думаешь, я впущу тебя?
Личина мистера Фишерли стекла вниз подобно плавящемуся на огне воску, а смешные очки, блеснув зеркалами, отразили мое бледное лицо. На губах преобразившегося гостя заиграла грустная улыбка Джокера. Гай в смущении поклонился и дрожащей рукой снял очки. Я напряглась, ожидая увидеть те же обжигающие антрацитовые дыры, но на меня взглянули грустные глаза с воспаленными красными веками, опухшие, смертельно уставшие. А потом послышался тихий надломленный голос:
– Елена, прости меня. Ненастье близко. Скоро Стражи затеют игру. Мотыльки в паутине. Мне пора.
Я взглянула на свинцовое небо, разлившееся бесконечным дождем над парком. С одной стороны тучи окрасились кровавым бордовым цветом, замелькали огненные всполохи.
Как в запущенной на отмотку пленке, образ Гая Лэндола пятился в тисовые аллеи, превратившиеся в бесконечный сумрачный лабиринт.
Неожиданное чувство жалости и сострадания наполнило мое сердце, и я шагнула под стену проливного дождя, побежала вдоль аллеи, пытаясь нагнать плачущего врага, но его образ бесследно затерялся среди многочисленных запутанных дорожек. Парк и для меня превратился в ловушку.
Скрип закрывающейся двери заставил меня повернуть голову. Дверь поплыла навстречу. Перед глазами мелькнул покачивающийся на одном гвозде номерок "14 В". Почувствовался запах тлена, исходящий из-под порога. С чувством омерзения я отступила на шаг и сморгнула картинку. Тяжелый вздох, раздавшийся из-за прогнившего дерева, заставил меня поднять глаза. Дверь распахнулась, открывая вид на бьющий из середины пруда, достающий почти до тяжелых небес кровавый фонтан, взбивающий вокруг себя обильную алую пену. Она свисала с бортика и падала клоками на почерневшую от дождя траву газона.