– Послушай. Прости меня. Пойми, он был моим лучшим другом, мне больно слышать о том, что он сотворил с тобой. Страшно подумать, что случилось бы, если бы ты случайно их не заметила… Елена, не сомневайся, я бы сделал все от меня зависящее, чтобы помочь! Неужели ты решила, что я могу оставить тебя в беде?
– Томас не сводил с меня огромных взволнованных глаз.
– Я верю тебе. Мне также было тяжело найти эти подарки и понять, кто их приготовил… Только одно неясно: почему столько усилий было предпринято для моего устранения? Чем я была так опасна для Гая?
– Не знаю, не имею понятия. Возможно, он хотел, чтобы мы опять были вместе с его сестрой, но не знал, что это в любом случае исключено. Кроме дружеских чувств я ничего к ней не испытываю. Гай не раз пытался меня познакомить со своими бесчисленными подругами. Хотя, дай подумать… Да, в этот раз он действительно старался чаще оставлять меня с Мари-Энн наедине, но это не значит, что…
– Почему именно в этот раз? Это связано с моим приездом?
– Вряд ли… я не посвящал его в свои планы. То, что ты приедешь, он узнал раньше других, накануне отправления официальных приглашений на карнавал. Но кто ты такая – он не догадывался.
– Томас, он никогда не читал дневник сэра Фитцджеральда?
Удивлению Тома не было предела:
– С чего ты это взяла? Нет, конечно! Он даже не знает о его существовании. Хотя про семейную легенду Гай в курсе, дедушка сам рассказал ему.
– А теперь послушай. Не мог ли сэр Уильям дать ему прочесть дневник?
Томас задумался.
Гай Лэндол был прекрасно осведомлен о странной истории про женщину из будущего, он не раз видел мой портрет в галерее. И стоило ему взглянуть на меня, как карты пасьянса моментально сложились. Он понял, что я вернулась, а его друг Томас увяз в истории по уши. Зная романтический склад его натуры, Гай был уверен, мой приезд окончательно и бесповоротно нарушит жизненно важные планы. Но какие? Теперь, после возвращения кольца? Чем я еще могла ему помешать? Может быть, он не рассчитывал так легко снять его с моего пальца и поэтому подготовил запасной вариант с порошком? Не знаю… Видимо, эта тайна так и останется нераскрытой.
Острая жалость к Тому заставила оборвать размышления. Я подсела ближе и обняла его:
– Забудь его! Видишь, все закончилось хорошо. Мы вместе. Больше нас никто и ничто не разлучит.
Волшебная улыбка осветила лицо Тома. Какое чудо – любоваться им.
– Ты очень милый, когда улыбаешься! Наверное, девушки сходят с ума? Признавайся!
Он отвлекся от тревожных мыслей и хитро подмигнул мне. Внезапно у меня сам собой вырвался вопрос:
– Скажи, дочка Мари-Энн – твоя? – я внимательно взглянула в его глаза, чтобы не упустить первую и самую искреннюю реакцию.
Том смутился.
Несколько мгновений спустя я услышала его ответ:
– Я не хочу, чтобы между нами существовали недомолвки. Два года назад у меня действительно был роман с Мари-Энн. Но он завершен, и она прекрасно об этом знает. Я поставил на нем точку и возвращаться назад не желаю. Что касается ребенка – не исключена возможность, что Лизи от меня, но и в то же время, когда наши отношения с Мари дышали на ладан, она решила подстраховаться и завела интрижку с Роджером, приятелем Гая, которого я на дух не переносил. Вероятность, что ребенок мой, от силы пятьдесят процентов. Я несколько раз предлагал ей пройти генетическую экспертизу, и если бы мое отцовство подтвердилось, то признал бы девочку и обеспечивал ее в будущем. Но, как это ни странно, Мари-Энн вечно находила отговорки и лишь обвиняла меня в предательстве и в отказе от ребенка. Видимо, такой подход ей более выгоден. Из чего я делаю вывод, что ее дочь, скорее всего, от Роджера, только этот герой-любовник вряд ли будет ее слушать и помогать ребенку. Все просто, Элен. Или наоборот слишком запутано, все переплелось в какой-то немыслимый узел! Еще немного, и голова моя не выдержит и расколется на куски.
– Томас на мгновение замолчал.
– Ты меня сейчас выслушай и не перебивай. Это очень важно, – он взглянул мне прямо в глаза. – Я люблю тебя и не хочу потерять еще раз. Елена, ты слышишь? Ты меня понимаешь?
Да, я все слышала и все понимала.
– Ты останешься со мной?
– Да, Томас, я останусь с тобой, как и обещала.
Боюсь, он не понял вложенного в эти слова смысла.
Глава 25
Хеппи-энд для Золушки
– Позволь мне задать еще один вопрос о Гае.
Том приподнялся на локте и внимательно взглянул на меня:
– Спрашивай.
– Давно у него такая страшная патология с глазами?
– Страшная? Почему страшная? Скорее, неудобная.
Теперь пришла моя очередь удивляться:
– Что ты имеешь в виду?
– Мутная пленка на обоих глазах сильно ослабляет зрение, к тому же он постоянно носит затемненные очки, стесняется своего уродства. У него двусторонняя катаракта, а на операцию не соглашается, надеется на превентивные меры… Мать Гая погибла на операционном столе по вине врачей.
– Катаракта? Ты хочешь сказать, что у него на глазах мутная белая пленка?
– Да. Я сам видел!
Я откинулась на подушки.
"Кошмар мне приснился! Не иначе".
Томас, так и не дождавшись объяснений, поднялся с кровати и ушел на кухню готовить утренний кофе. За окном забрезжил рассвет нового дня.
"Я сдержу свое обещание и никогда больше не спрошу о Гае Лэндоле – однокашнике Томаса или кем он был на самом деле?
Человеком из плоти и крови или демоном, пришедшим из моего сна?"
– Том, прости, еще один вопрос.
– Опять о нем?
– Нет, я же обещала! О тебе, точнее о нас…
– Спрашивай, об этом я могу говорить вечно, – прошептал он мне на ухо и нежно прикусил его. По телу сразу же пробежала сладкая дрожь.
"Нет, не сейчас…"
– Скажи, когда ты увидел меня в "Дез Артист", что подумал? Была ли я похожа на тот образ, что нарисовал художник?
– Девочка, я был в ресторане задолго до того, как ты туда вошла. Будущая встреча так сильно волновала меня, что я пришел за час до назначенного времени, просто сидел за другим столиком. А когда ты появилась, признаюсь, не нашел в себе сил подойти.
– Я тебя разочаровала?
– Нет, но ты была другая, не такая, как я рисовал в мечтах. Настоящая, очень милая, трепетная, немного испуганная, живая, наконец! И любимая.
Я опять почувствовала его нежные губы.
– Не верится! Как можно так быстро полюбить? Мы знакомы с тобой от силы неделю…
– С ума сошла? Мне надо задать этот вопрос, потому что меня ты знаешь только неделю! Елена Соколова не ведала, что незнакомый мальчик в далекой стране каждый день стоит перед ее портретом и представляет себя храбрым рыцарем на белом коне, спасающим принцессу от злого дракона, заточившего ее… на нашем чердаке. Не смейся. Я очень боялся чердака, поэтому ты сидела и ждала своего освободителя именно там.
Потом я вырос, и твой образ стал меняться вместе с моим восприятием особ женского пола. Я никогда не идеализировал тебя, всегда старался представить живой, из плоти и крови, человеком с набором индивидуальных достоинств и недостатков, поэтому и воспринял в реальности такой, какая ты есть. Вот и вся разгадка. А теперь моя очередь спрашивать.
– Попробуй.
– Елена, это очень важно, постарайся ответить честно. Скажи, кого ты любишь – меня или Его образ во мне?
Я ожидала этого вопроса, мало того, много раз сама себе его задавала и каждый раз отвечала по-разному.
Взглянув в его взволнованные глаза, по обыкновению смотрящие в душу, я улыбнулась:
– Томас, запомни мои слова. Именно ты был предназначен судьбой, больше скажу – нагадан цыганкой. Скромный, застенчивый, милый, романтичный, обаятельный, самый нежный и ласковый, потерявшийся в чужом городе мальчик.
А в душе продолжила: "Нет никакой разницы между ним и тобой, потому что вы едины. Эта тайна останется глубоко в сердце, должен же быть у женщины маленький секрет".
Томас выслушал меня и улыбнулся:
– Нагадан цыганкой? Потерявшийся мальчик? Сколько еще ты хранишь от меня секретов?… Ну да ладно.
Сегодня очень важный день, малыш. Допивай кофе и собирайся!
В этот день я была представлена его семье – отцу и старшему брату Саймону – в их лондонском офисе.
Джордж Коллинз, грузный мужчина с пылающим гипертоническим румянцем на щеках, пожал нам с Томом руки и устало кивнул, приглашая в кабинет.
Старший брат Саймон, высокий стройный черноволосый мужчина сорока лет, являющий собой образчик удачного бизнесмена, предельно вежливо приветствовал нас в общем с отцом офисе и предложил кофе. Он был рад познакомиться с избранницей младшего брата. Положа руку на сердце, я не приняла окончательно предложения Томаса, обещая дать ответ как можно скорее, но он все давно решил сам и не рассматривал вариант отказа.
Не совсем ясно, какое первое впечатление произвело на обоих господ появление будущей родственницы. Надеюсь, благоприятное, ведь Золушка не преследовала корыстных целей.
Саймон в конце разговора заметно смягчился, и на его доселе непроницаемом лице глянцевого топ-менеджера несколько раз промелькнула искренняя человеческая улыбка.
Единственное, что меня смутило, так это его слова:
– Папа, не знаю, как ты, а я понял это с первого взгляда, как только она вошла. В принципе, от джуниора ничего другого ожидать не приходится. Он всегда верил в сказки.
На этой странной ноте закончилось мое первое знакомство со старшей половиной семьи Коллинз.
15 мая 2010 г.
Сегодня я стала женой Томаса Коллинза и вернулась в Торнбери уже навсегда.