– Не беспокойтесь, мисс, – услышала я его хриплый голос – конюх словно прочел мысли. – Марта уже ждет, пройдемте со мной. Сегодня будет солнечный день, мисс. Ни облачка, ни ветерка!
Конюх подвел меня к лошади, стоящей немного в стороне от других; я уже взялась было за луку, как услышала сзади шаги и незнакомый мужской голос:
– Позвольте помочь вам, мисс!
Я обернулась. Передо мной вытянулся в струнку упакованный в красный камзол с серебряными галунами бравый военный. Это был молодой человек лет тридцати, светловолосый и с глазами цвета топленого шоколада. Он несмело улыбнулся.
"Красавец, – решила я, с восхищением разглядывая офицера, – кареглазый сердцеед Джордж Клуни может быть твоим далеким потомком", – и с удовольствием согласилась принять предложенную помощь.
Молодой военный подал руку, и, опершись на нее, я пушинкой взлетела в седло.
Подняв глаза, я оглядела собирающихся гостей и заметила нахмурившегося сэра Фитцджеральда. Поймав мой взгляд, он отвернулся и направился быстрым шагом к своему вороному, лишая меня возможности поприветствовать его.
"Что происходит? Неужели он зол на меня за то, что я покинула бал раньше времени? Но он сам позволил уйти… Господи, позволь мне помечтать. Он ревнует?"
– Позвольте представить вам Джона Мак-Фейри, – услышала я знакомый голос, прервавший смелые мысли. Справа от крупа моей лошади появился конопатый сияющий Эдуард Мосснер.
"Удивительно, что я не заметила его вчера вечером среди гостей. Возможно, он приехал на бал после скоропостижного побега?"
– Молю о снисхождении, я припозднился, а Джон воспользовался ситуацией и успел услужить незнакомке! – Эдуард бросил хитрый взгляд на военного.
Бравый офицер Мак-Фейри, сняв кокарду, почтительно поклонился, а господин Мосснер продолжал ритуал знакомства:
– Позвольте представить вам, Джон, кузину сэра Фитцджеральда, леди Элен Эпсом Коллинз!
Я невольно вздрогнула, услышав из уст Эдуарда еще одну присвоенную мне фамилию.
"Значит, он уже предупрежден о нашем мнимом родстве? Ну что же, так тому и быть. Элен Коллинз. Звучит красиво!"
Наклонив голову в немом приветствии, я еще раз с удовольствием взглянула на зардевшегося, словно маковый цвет, офицера и подумала:
"Как все замечательно складывается. Если Джон Мак-Фейри – один из предполагаемых кандидатов, то второго представлять уже нет необходимости, потому что первый номер меня полностью удовлетворяет. Правда, если бы ситуация не была срежиссирована хозяином, а произошла сама по себе, то удовольствия было куда больше".
Участники конной прогулки потихоньку собирались. Я с нетерпением ждала появления "ангела". Леди Анна, видимо, специально тянула время, чтобы подготовить торжественный выход.
Так оно и случилось. Все уже были верхом, когда она, словно птичка, с веселым переливчатым смехом выпорхнула из парадных дверей.
Будущая хозяйка Торнбери выглядела не только прекрасно, но и соблазнительно. Ее безукоризненный выбор пал на коралловую амазонку узкого покроя, удачно подчеркивающую упругую девичью грудь. Пышная юбка небрежно и с тайным умыслом была поддернута с одной стороны. Невинная уловка, призванная продемонстрировать всем желающим маленькую изящную ножку, мелькавшую из-под полы, удалась на все сто. Несравненный провокационный образ юной Артемиды завершала шляпка с развевающимся на ветру длинным фазановым пером.
Увы, даже мое сердце дрогнуло от восхищения при виде сошедшего с небес и готового к шалостям ангела.
Мистер Коллинз подошел к невесте, поцеловал протянутую маленькую ручку и помог сесть на лошадь.
Мисс Анна мило улыбнулась своему жениху, в знак благодарности слегка коснувшись его щеки. Вновь раздался ее смех, подобный перезвону хрустальных колокольчиков.
Я нахмурилась и опустила глаза.
Но стоило мне взглянуть на гарцующего рядом на вороном жеребце молодого "мистера Клуни", как грусть исчезла без следа.
"Порой не мешает поискать радость и в малом". Мак-Фейри был не только привлекателен внешне, но и, не побоюсь сказать, необычайно сексуален. Каждый раз, ловя его нежный взгляд, я с удивлением ощущала теплоту, разливающуюся по телу, чувствовала уже практически забытое желание. У меня давно не было мужчины, и теперь, чем дольше я наблюдала за молодым офицером, за его движениями, за статным крепким телом, тем больше мне хотелось остаться с ним наедине и позволить ему дотронуться до себя. Неожиданно вспыхнувшая чувственная страсть к совершенно незнакомому человеку смутила меня и заставила густо покраснеть.
"Что ж, надо быть благодарной хозяину за достойный выбор", – уговаривала я себя, опасаясь выдать фривольные желания и мысли.
Сквозь опущенные ресницы я увидела, как к нам приблизился всадник, и подняла горящее от стыда, смущенное лицо.
Это был сэр Фитцджеральд, на этот раз улыбающийся и неожиданно приветливый.
Настроение хозяина менялось подобно ветру.
– Доброе утро, мисс Элен! Как вам спалось? Дорогой Мак-Фейри, мое почтение! Рад видеть, что вы приняли приглашение присоединиться к нашему скромному обществу, – раздался его радостный голос.
Я улыбнулась, стараясь запрятать постыдные мысли как можно глубже, словно он был в состоянии прочесть их:
– Все замечательно! Утро великолепное, очень надеюсь, что прогулка будет увлекательной! – я некоторое время молчала, подбирая слова.
– Тем более в такой компании! Спасибо, сэр, что пригласили господина Мак-Фейри, никогда еще не встречала более приятного и любезного молодого человека, – закончила я чудовищной глупостью и с невинной улыбкой взглянула на мистера Коллинза.
То, что я совершила ошибку, допустила вопиющую бестактность, – стало понятно сразу. Выражение лица моего хозяина не оставило сомнений. Вновь вежливая ледяная маска.
Сэр Фитцджеральд процедил сквозь зубы:
– К вашим услугам, мисс. Сэр! – он кивнул Мак-Фейри и, резко развернув лошадь, присоединился к своей невесте, не спускавшей с нас любопытных фарфоровых глаз.
Проклиная собственную глупость, я боялась поднять глаза на окружающих, полагая, что безобразную вульгарную фразу слышали все до единого.
Но искрящийся в крови кураж пришел на выручку.
"На самом деле, прозвучало неплохо. Добавила щепотку перца в пресную компанию снобов. Улыбайся! Это всех раздражает!"
Мы потихоньку двинулись в путь.
Постепенно мое волнение улеглось, и я пыталась размышлять:
"Что в моих словах так разозлило хозяина? Его реакция была чрезмерно холодной, если не сказать, невежливой. Джон Мак-Фейри – достойный молодой человек, офицер… Тем более он сам планировал нас познакомить… Или это были только предположения Фриды?"
Я терялась в догадках. Мне меньше всего хотелось потерять расположение сэра Фитцджеральда.
Но, скажу честно, грустные мысли не долго терзали меня.
Душка офицер полностью завладел моим вниманием. Он рассказывал о милых пустяках, о смешных случаях из армейской жизни, о последних новинках лондонских салонов. Кто бы мог подумать? Добровольно приняв роль слушателя, я веселилась от души, внимая остроумным репризам и шуткам.
И по окончании прогулки было искренне жаль расставаться со столь милым и любезным молодым человеком.
Офицер помог мне сойти с лошади и вежливо проводил до двери. Прощание было недолгим. Мак-Фейри выглядел смущенным и, поцеловав мне руку, робко спросил, не буду ли я против его посещений Торнбери и наших дальнейших встреч.
– Конечно нет, я была бы несказанно рада увидеть вас снова!
Лицо голливудского красавчика просияло; лихо отсалютовав, он побежал к своему вороному коню, нетерпеливо бьющему копытами у входа. Проводив его восхищенным взглядом, я поискала в ближайших аллеях парка мистера Коллинза с невестой. Но их нигде не было видно. Скорее всего, влюбленные, отделившись от остальных, наслаждаются в тишине обществом друг друга. И это правильно. Так и должно быть. Наверное…
Хочу упомянуть, что за время недолгого пребывания леди Анны в поместье мне выдался случай поговорить с ней в отсутствие матушки и составить собственное мнение о характере девушки.
Одним пасмурным утром я застала Анну за шитьем. Погода не всегда баловала и порой заставляла скучать в тиши библиотеки или в гостиной за пустой светской болтовней. Заметив Анну, я попыталась потихоньку уйти и не мешать, но она сама окликнула меня и попросила остаться.
Фарфоровому ангелу было невыносимо скучно в огромном пугающем ее доме. Ведь их поместье Уилл Лодж намного меньше и уютнее. Она выросла в нем и очень скучает по папеньке.
Удивляло то, что девушка казалась искренней или, во всяком случае, великолепно исполняла роль. Она призналась как на духу, что от всей души мечтает вырваться из-под опеки властной матери, обрести собственную семью и очаг.
Откровенничая, Анна не выглядела высокомерной, а наоборот, была приветлива и дружелюбна. Если она не любила своего избранника – потому что нельзя любить того, кто с детства готовится тебе в мужья, – то, безусловно, восхищалась им. Такая дружеская привязанность сама по себе была предвестником спокойной и размеренной супружеской жизни. Пришла пора успокоить миссис Альварес относительно несчастливой судьбы будущего брака.